— Думаю, да. Да, разумеется. Я буду чувствовать себя лучше, если буду знать, что им есть чем заняться, кроме телевизора и ссор друг с другом.

Ну вот, теперь он проведет вечер с двойняшками. О чем он только думал? Но Дарси и Шеннон просто обезумели. По крайней мере были такими за долю секунды до того, как начали спорить, куда лучше поехать — на ужин или на рыбалку. Он уныло смотрел, как Алекс вышла из дома, и чувствовал себя полным идиотом.

Роб энергично взялся за весла и направил лодку в дальнюю часть озера. О чем, во имя Господа, он только думал, предлагая отвести близнецов на ужин или рыбалку?

Образ Алекс, стоящей в черном платье перед зеркалом, все время маячил у него перед глазами. Кто знает, что попытается предпринять этот неизвестный, когда привезет ее домой?

Она сама на машине. Никто не привезет ее домой.

Она может пригласить его к себе чего-нибудь выпить.

«Отлично, и как, по-твоему, это понравится Алекс, когда она обнаружит в гостиной тебя в роли дуэньи?»

Роб налег на весла.

Девчонки вопили во весь голос. Чуть раньше, забравшись в его грузовик, они почувствовали себя неловко и замолчали. Роб стал задавать вопросы, побуждая их расслабиться, Очередная стратегическая ошибка.

За гамбургерами они рассказали ему обо всех своих хороших и плохих учителях, о рейтинге их волейбольной команды, кто был слабаком, а кто тупицей (на этот счет мнения разделились) и что они собираются делать, когда пойдут в колледж. Это заняло примерно три минуты — и за это время каждая умудрилась съесть два бургера, молочный коктейль и большую порцию картофеля-фри.

— Теперь нам нужно вести себя тихо, если мы не хотим распугать всю рыбу. — Роб вклинился в крошечную паузу, хотя наверняка на сто миль вокруг не было ни одной рыбы, которая бы не слышала, как они подъехали. Он дал каждой девочке удочку и достал старую банку с рыбкой икрой.

— А что в этой банке? — с беспокойством в голосе прошептала Шеннон.

— Икра. Мы используем ее для наживки.

— Не червяков?

Так вот почему она не проявляла интереса к рыбалке. Она их боялась.

— Нет. Только икру.

Дарси запустила в банку палец и помешала, давя икринки. Она подцепила одну со дна и вытащила ее на свет.

— Я просто должна насадить это на крючок?

— Да, потом перебросить ее через борт лодки и ждать, когда появится кит, — ответил Роб.

Она послушалась. Но прежде чем Шеннон успела забросить свою удочку, рыжая бестия снова заерзала.

— Что такое?

Темперамент Дарси, подумал он, совершенно не подходит для рыбалки.

— Подопри чем-нибудь свою удочку, а потом садись сюда и греби.

Роб показал ей, как грести. В благодарность она окатила его водой. Девчонка была сильной и явно любила устраивать из всего шоу. Рыба сегодня в безопасности. Но Дарси изо всех сил старалась не шуметь.

Через несколько минут она стала грести не так усердно. Роб расслабился, устроившись на носу лодки. Может быть, все не так уж и плохо. Он может растянуться и немного вздремнуть, а девочки пока подустанут и угомонятся.

Но заснуть ему не удалось. Рыбалка утомила Шеннон не так быстро, как сестру, но она тоже не была готова провести весь вечер в бездействии. Сначала они пререкались, кто будет грести, потом Шеннон села на весла, а Дарси давала инструкции на каждый ее взмах. Когда Роб промок до нитки, то решил, что будет лучше дать им еще несколько уроков.

Он научил их грести вместе, что они делали довольно ловко, и поворачивать. Прежде чем ехать домой, они сделали круг по всему озеру. Они уже развернули лодку, когда Роб заметил, что на одной удочке клюет.

— Стойте, — сказал он. — Мы поймали какую-то водоросль. — Он пробрался на корму лодки и осторожно потянул. Леска натянулась как струна. Потянул снова. Черт, это была не водоросль. Девчонки, должно быть, все-таки поймали какую-то бедную глухую рыбину.

Роб наматывал леску на катушку, пока не добрался до спутанного узла, потом стал вытягивать руками. Когда рыба показалась из воды, он услышал за спиной приглушенное протяжное «о-о». Он потянул снова, рыба вынырнула и забилась на крючке. Сестры не проронили ни звука.

Он достал сачок и подхватил рыбину.

— Достаточно большая, чтобы забрать ее, — сказал он.

— Забрать? О нет! — почти хором воскликнули они. В их голосах звучали и удивление, и радость, и волнение.

Роб улыбнулся. Он схватил рыбину, вытащил крючок и опустил ее в воду.

Девочки сидели, замерев, и смотрели на рыбу.

— С ней все будет в порядке? — спросила Дарси.

— Да, все будет хорошо.

Рыбина на секунду замерла, плеснула хвостом и исчезла. После тишины Шеннон заговорила первой.

— Мне действительно нравится рыбалка, — сказала она.

Роб чувствовал себя героем.

— А что вам нравится делать, когда вы не печете? — спросил ее новый знакомый. Алекс старалась придумать какой-нибудь остроумный ответ, но не для того, чтобы произвести впечатление на этого парня. Он был гораздо тупее предыдущего.

Она подняла глаза, чтобы ответить. Слова замерли у нее на губах. Помощник официанта, убирающий грязную посуду, потерял равновесие, кувшин с водой накренился над ее плечом и… опрокинулся. Ледяная вода плеснула на ее плечи, на спину, побежала вниз по жакету.

Официанты и их помощники рванулись к ним, наперебой предлагая салфетки, чтобы вытереть воду и собрать лед.

Алекс извинилась и пошла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. Ее платье было почти сухим, а жакет промок насквозь.

Что же теперь делать? В жакете нельзя было оставаться, а платье обтягивает.

Алекс снова посмотрела на себя. Да, слишком пышные формы. Джек, отец двойняшек, всегда так говорил. После рождения детей он просто возненавидел ее тело. Когда они поженились, она была очень худенькой. Бедняга Джек начал с Твигги, а закончил с Долли Партон — и ненавидел это. Он дразнил и насмехался над ней, игнорировал ее. И Алекс стала носить мешковатые футболки и бесформенные блузы… которых нет сейчас под рукой, чтобы помочь ей, такой беспомощной в платье своей дочери.

«Так просто сделай вид, что чувствуешь себя уверенно. Сделай вид, что это великолепно — иметь такую роскошную фигуру».

Алекс глубоко вздохнула.

«Но пожалуй, лучше воздержаться от глубоких вздохов».

Алекс выпрямила спину и пошла, держа жакет перед собой, как бы прикрываясь им.

«Жульничаешь».

Ее кавалер встал, когда она вернулась к столу. Тарелки переставили на сухую скатерть, и от инцидента практически не осталось и следа.

— Я не знал, захотите ли вы остаться, — сказал он. — Если вам неуютно, мы можем уйти.

— Я легко отделалась, — беспечно ответила она. — Почти вся вода попала только на жакет. Почему бы нам не остаться?

Он передал мокрую одежду официанту, который, казалось, только для этого и торчал рядом с ними, и уселся напротив нее.

— Вы не промокли? — спросила Алекс, разворачивая сухую салфетку и пытаясь снова начать разговор.

Никакой реакции. Женщина подняла взгляд. Парень не отрываясь смотрел на ее грудь.

— Ч-что?.. А, нет. Вовсе нет, — задыхаясь, ответил он. — Через минуту они принесут наши закуски. — Он говорил, обращаясь к ее груди.

Алекс неловко заерзала, скрестив руки перед собой. Это не помогло. Бедняга исходил слюной.

Она опустила руки и попыталась подтянуть лиф платья вверх, стягивая его вниз на спине. Ее визави тяжело вздохнул. Будь ее воля, с этим свиданием было бы уже покончено.

Ужин продолжался, несмотря на то что разговор продвигался кое-как. Вдруг возникло множество тем: грудка цыпленка, двубортные костюмы, грудь колесом в строю. Собеседник думал только в этом направлении.

«Я бы пожалела его, если бы мне не было так жаль себя, — подумала Алекс. — Если бы я действительно была спокойна насчет моего тела, я бы даже смогла посмеяться над этим».

Но это было не так, и она не могла смеяться. Ей было слишком неловко, стыдно и тревожно, чтобы назвать это приятным вечером.