Ночь - царство воров, и если вор не на промысле, он коротает время под луной и звездами, за песнями и похвальбой. День у него отведен сну и любовным утехам в тенистых уголках леса, ночь же - отрада воровского сердца, и никто не ложится спать до самого рассвета.
Связанный Пико лежал на границе света и тьмы, завороженный музыкой, мельканием ножек под взлетающими юбками, покачиванием медовых грудок. Костер отбрасывал сполохи под цвет ярких тканей и драгоценных камней - гелиотропа, черного опала, ляпис-лазури, изумруда, - подобные ожерелью на горячей шее. Языки пламени пощелкивали и подмигивали звездам. Вдруг среди танцующих девушек, точно развернувшаяся кобра, возник разбойник, и, когда костер осветил его лицо, Пико увидел, что это женщина с зелеными, как медь, глазами. Она поманила к себе рослого бандита, девушки расступились, а пара закружилась в крепком объятии, ритмично покачиваясь.
Вот разбойник наклонил партнершу над костром, так что ее волосы едва не занялись, а она рассмеялась с грохотом сошедшей с гор лавины.
Ее звали Адеви, и она была атаманшей - прекрасная, как леопард, с голосом, звучавшим словно встряхиваемые в котле камни, с языком быстрым, как кнут, бедрами, будто высеченными из мрамора. Всю ночь разбойники делились своими похождениями - она была в центре почти каждого рассказа, ее приключения превосходили своей дерзостью все остальные. Над клеймом на ее предплечье виднелось созвездие шрамов, по одному за каждую смерть от ее руки - некоторые совсем свежие. Она могла коснуться любого шрама и рассказать историю убийства. Пико слушал эти ночные рассказы - они вполне могли поспорить с теми, что встречались в книгах библиотеки: о взломанных ради серебряного жезла пятидесяти замках, о башнях с сокровищами, об убитых во сне семьях, о том, как ради кошеля с рубинами сожгли полгорода. Он был потрясен и очарован.
После полуночи она подошла к нему, срезала путы и уселась рядом на бревне, скручивая сигарету, пока он растирал онемевшие запястья.
- На, покури, - сказала она, воткнув сигарету меж его губ, ловко сворачивая новую одной рукой и одновременно извлекая из костра головешку. Вообще-то Пико не курил, но в данных обстоятельствах посчитал невежливым отказываться - и наклонился к ней за огоньком. Первая же затяжка обернулась таким надсадным кашлем, что атаманше пришлось стучать по его спине к удовольствию всей честной компании.
- Бьюсь об заклад, ты ко всему еще и девственник, - сказала она, когда он выпрямился, мигая полными слез глазами.
Пико кивнул.
- Но я целовал девушку, - проговорил он и тут же прижал ладони к зардевшимся щекам.
- Давно не разговаривал с женщиной? - спросила она, и он снова кивнул, так и не решаясь поднять на нее глаза.
Она распустила тесемки на его рюкзаке и высыпала содержимое на землю, внимательно просматривая его, пока разбойники молча наблюдали за нею. Прибрав компас, она примерила синюю бархатную куртку, оказавшуюся слишком узкой в плечах. Книги не вызвали интереса, и она собралась бросить их в огонь, но Пико взмолился:
- Только не книги! - воскликнул он. - Берите все, что хотите, но только не книги, умоляю, оставьте их.
- А что в них проку? - спросила Адеви, листая его тетрадь для записей.
- Они рассказывают истории, если уметь их прочесть. В них целый мир, полный всевозможных людей и стран. Вот... - потянулся он к одной, но атаманша тут же убрала ее подальше.
- Адеви, может, они чего-то стоят, - предположил один из зрителей, но она пожала плечами, отложив книги в сторону.
- Ну, гость непрошеный, - повернулась он к Пико, - ты кто? Заплутавший охотник или лазутчик из другой шайки? Говори, да с оглядкой. У царицы лжи хороший нюх на правду.
Он сел, выпрямив спину, и обвел глазами круг грозных лиц.
- Меня зовут Пико, - сказал он. - Я из города возле моря. По призванию я библиотекарь, хранитель книг, таких, какие вы едва не бросили в костер. Не думаю, что вы сможете за них что-нибудь выручить - в своем городе я был единственным собирателем подобных диковин. История моя такая. Мальчиком я полюбил крылатую девушку, но в силу обычаев нас разлучили. Я тоже был рожден от крылатых родителей, только по причуде судьбы лишен крыльев, тот же переменчивый рок отнял у меня предмет всех моих чаяний, и потому мой единственный шанс вернуть свою любовь - обрести крылья. И вот, когда однажды гриб открыл мне письмо давно умершего библиотекаря, где говорилось, что утренний город, в котором, как гласят легенды, можно научиться летать, находится не за морем, а на востоке, за дальним краем леса, я собрал рюкзак и отправился в путь, чтобы найти крылья или встретить в пути свою смерть. Три дня я шел вперед, пока вчера не нашел тропинку, которая привела меня к вашей засаде.
- Ты, несомненно, говоришь правду, - сказала Адеви, - только ты наивный простак, если думаешь, что у леса есть край, а будь оно и так, что сможешь туда добраться. Ребята, - обернулась она к разбойникам, - кто возьмется проводить парня дальше на восток?
Вопрос вызвал в стане разбойников замешательство.
- Я не такой отчаянный, - пробормотал один.
- Я выйду против любого мужчины, - сказал другой, - но в лесу полно причудливых и опасных тварей. Это нечестно - биться с теми, кто превосходит людей либо им уступает. Мы не лезем к ним, а они к нам - пусть так и остается.
Остальные одобрительно заворчали.
- Против любого мужчины, говоришь, - отозвалась Адеви, - но готов ли ты выйти против женщины?
Разбойник нахмурился и покраснел, шевеля палкой угли костра, а шайка принялась улюлюкать, хотя в душе каждый боялся атаманши.
- Трусливый сброд, - вновь заговорила она с Пико. – Но страх их не на пустом месте стоит.
- Я решился пойти, и либо найду крылья, либо свою смерть, - ответил он.
- И ты не боишься чудовищ? - во взгляде ее мелькнуло жадное любопытство.
- Еще как боюсь, но таков мой путь.
- Ладно, все это болтовня, - резко оборвала она, щелчком отправив сигарету в огонь. - Твой путь оканчивается здесь. Согласен вступить в мою шайку? Готов украсить клеймом свою руку? - Она закатала рукав, открывая выжженный полумесяц. - Готов стать товарищем в наших ночных приключениях? Жизнь разбойника нелегка, но наградой тебе будет бешеный стук сердца, танцы в лунном свете, брызжущая на руку горячая кровь и, конечно, золото. Золото! - Тут она запустила в карман руку и швырнула к ногам Пико пригоршню монет.
- Есть у меня другой выход? - спросил он.
- Есть холодная сталь, которая проткнет твою шею, - сообщила она, чистя ногти кончиком сабли.
- Тогда придется стать вором, - безрадостно заключил Пико. - Только вряд ли я в этом преуспею. Понимаете, я не сторонник насилия.
Адеви пропустила его слова мимо ушей.
- Ребята, подходи ближе, - позвала она. - Встречайте нового товарища
Разбойники окружили Пико, заставили его положить ладонь левой руки на острия обращенных к нему ножей и повторить следующую клятву:
«Клянусь острием кинжала и темной стороной луны, блеском золота и горячим молотом крови хранить верность воровскому братству и моей атаманше Адеви».
Затем каждый надрезал себе ладонь, Адеви, как тисками сжав ему пальцы, сделала то же с ладонью Пико, и он по кругу обменялся со всеми разбойниками кровавым рукопожатием.
- Теперь выпьем, - воскликнула Адеви. - Тебе что, приятель?
- Пожалуй, бокал белого вина, - сказал Пико, вызвав взрыв грубого хохота.
Адеви нахмурилась:
- Виски или ром, выбирай.
- Тогда ром, - обреченно произнес он.
Откупорили несколько плоских квадратных бутылок, и кто-то сунул Пико хрустальный стакан с порцией густой вязкой жидкости. Он осторожно попробовал содержимое кончиком языка и медленно пригубил. Алкоголь пламенем обжег внутренности. Адеви подмигнула зеленым глазом, и он с робкой улыбкой поднял стакан. Скоро ноги его пошли куда-то в сторону, а край стакана никак не желал попадать в рот, но тяжкое оцепенение оказалось как нельзя кстати, когда ухмыляющийся разбойник приблизился с раскаленным докрасна клеймом, велел остальным держать Пико и прижал железо к его плоти, чуть не задушив вонью горелого мяса и погасив рассудок запоздалой болью.