«Нас отправили сюда умирать», – сказал он Марко.

Марко, который находился в двадцати футах от него, разочарованно смотрел на Пламя.

«Когда-то наблюдение за Пламенем было благородным призванием», – произнес он угрюмым голосом. – «До того, как вторглась Пандезия. Когда-то Смотрители пользовались почетом, они были хорошо вооружены и оборудованы. Именно поэтому я вызвался добровольцем. Но теперь… Это кажется чем-то иным. Пандезианцы не хотят, чтобы сюда прорывались тролли, но они нее используют своих собственных людей. Они хотят, чтобы мы охраняли Пламя и оставляют нас здесь умирать».

«Возможно, в таком случае нам стоит позволить им здесь появиться», – сказал Алек. – «И позволить троллям убить их всех».

«Мы можем», – ответил Марко. – «Но они совершат набег на Эскалон и убьют также и наши семьи».

Они замолчали, глядя на Пламя. Алек не знал, сколько времени прошло, пока он смотрел и задавался вопросами. Он не мог избавиться от ощущения того, что смотрит на свою собственную смерть. Алек спрашивал себя, что в эту минуту делает его семья? Думают ли они о нем? Это вообще их волнует?

Алек затерялся в мрачных мыслях и знал, что должен изменить свое настроение. Он заставил себя отвернуться, оглянуться через плечо и изучить темную лесную полосу. Лес был черным как смоль, служа предвестником беды, солдаты в сторожевых башнях даже не утруждали себя присмотром за ним. Вместо этого они не сводили глаз с призывников и с Пламени.

«Сами они боятся стоять на страже», – заметил Алек, глядя вверх на солдат. – «Тем не менее, они не хотят, чтобы мы уходили. Трусы».

Едва Алек договорил, как вдруг почувствовать сильную боль в спине, отчего от оступился вперед. Не успел он понять, что происходит, как ощутил удар дубинкой по ребрам и упал лицом на землю.

Он услышал зловещий голос над своим ухом, который он тут же узнал:

«Я говорил, что найду тебя, мальчишка».

Не успел Алек отреагировать, как он почувствовал, что грубые руки схватили его сзади и потащили вперед, в сторону Пламени. Их было двое – парень из повозки и его друг. Алек пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Их хватка была слишком крепкой, и они тащили его все ближе и ближе, пока он не ощутил сильный жар Пламени на своем лице.

Алек услышал борьбу и, обернувшись, удивился, увидев Марко, обернутого в цепи. Двое других парней схватили его сзади, удерживая на месте. Они хорошо это спланировали. Они на самом деле хотели их смерти.

Алек сопротивлялся, но он не мог вырваться. Они тащили его все ближе и ближе к Пламени, которое теперь находилось всего в десяти футах. Жар был таким сильным, что он уже ощущал боль, ему казалось, что его лицо растает. Он знал, что всего через несколько футов он будет изуродован на всю жизнь – если не умрет.

Алек вырывался, но они держали его так крепко, что он не мог вырваться.

«НЕТ!» – крикнул он.

«Время для расплаты», – прошипел голос над его ухом.

Вдруг внезапно раздался пронзительный крик и Алек был потрясен тем, что он принадлежал не ему. Хватка на его руках ослабла и он тут же отдернулся от Пламени. В эту же минуту он увидел взрыв света и завороженно наблюдал за тем, как из Пламени вырвалось создание, охваченное огнем. Оно внезапно приземлилось на парня рядом с ним, прижав его к земле.

Тролль, все еще объятый огнем, покатился вместе с парнем по земле, вонзая свои зубы ему в горло. Тот пронзительно закричал, после чего мгновенно умер.

Тролль обернулся и посмотрел по сторонам в исступлении, и его глаза – огромные красные глаза – встретились с глазами Алека. Алек был в ужасе. Все еще в огне, тролль дышал ртом, его длинные клыки были в крови. Он жаждал убийства, как дикий зверь.

Алек стоял, застыв от страха, не в силах пошевелиться, даже если бы захотел.

Другой парень побежал вперед и тролль, заметив движение, развернулся и, к облегчению Алека, бросился за ним. Одним прыжком тролль сбил молодого человека с ног, по-прежнему охваченный огнем, и вонзил свои клыки в его затылок. Парень кричал, пока тролль убивал его.

Марко стряхнул с себя потрясенных парней, схватил их цепи и, замахнувшись, ударил одного из низ по лицу, а другого между ног, сбив с ног обоих.

В сторожевых башнях начали звонить в колокола и поднялся хаос. Сверху и снизу пламени начали выбегать молодые люди, чтобы сразиться с троллем. Они тыкали в него копьями, но большинство из них, лишенные опыта, боялись подходить слишком близко. Тролль протянул руку, схватил копье и притянул парня ближе, тесно обняв его, поджег, отчего тот пронзительно закричал.

«Теперь наше время», – прошипел поспешный голос.

Обернувшись, Алек увидел, что к нему подбегает Марко.

«Они все отвлечены. Это может быть наш единственный шанс».

Марко оглянулся по сторонам и Алек проследил за его взглядом: друг смотрел в сторону леса. Он хотел сбежать.

Черный и зловещий, лес внушал опасения. Алек знал, что там их поджидают еще большие опасности, но он понимал, что Марко прав: это был их шанс. Здесь, кроме смерти, их ничего не ждет.

Алек кивнул и, не говоря ни слова, они побежали вместе, удаляясь все дальше и дальше от Пламени в сторону леса.

Сердце Алека неистово колотилось в груди, поскольку он ожидал в любой момент получить в спину стрелу из лука, и он бежал что было сил. Но, оглянувшись через плечо, он увидел, что все окружали тролля и ничего не замечали.

Минуту спустя они оказались в лесу, поглощенные мраком. Войдя в лес, Алек знал, что этот мир таит в себе большие опасности, чем он мог себе представить. Он понимал, что, вероятно, они здесь умрут. Но, по крайней мере, он, конец, был свободен.

Глава двадцать четвертая

Кира стояла за воротами Волиса, рассматривая зимний ландшафт, пока падал снег. Небо был окрашено в ярко-алый цвет, словно наружу пыталось прорваться солнце. Она облокотилась вперед о выступающую стену, тяжело дыша, опустив очередной камень. Кира присоединилась к остальным в собирании этих огромных камней у реки, чтобы воздвигнуть еще одну стену вокруг периметра Волиса. Когда каменщик рядом с ней смазывал камни штукатуркой, девушка опускала один камень за другим. Теперь, когда ее руки дрожали, Кира нуждалась в отдыхе.

К ней присоединились сотни людей, выстроившись вдоль стены. Все строили стены повыше, поглубже, добавляя круги к зубчатым стенам. Другие, за стеной, работали с лопатами, копая свежие канавы, в то время как остальные продолжали копать могилы для погибших. Кира знала, что все это бесполезно, что это не сдержит огромную армию Пандезии, когда она придет, что не имеет значения, что они сделают, они все равно все умрут в этом месте. Каждый из них это знал. Но они в любом случае продолжали строить. Это давало им ощущение того, что они все держат под контролем, глядя смерти в глаза.

Сделав перерыв, Кира облокотилась о стену и посмотрела на ландшафт, задаваясь вопросами. Сейчас было так спокойно, снег заглушал все звуки, словно в мире не было ничего, кроме покоя. Но Кира знала, что это не так. Она знала, что где-то там находятся пандезианцы, готовясь к войне. Она знала, что они вернутся с оглушительным грохотом и разрушат все, что ей дорого. То, что Кира видит перед собой, всего лишь иллюзия: это был штиль перед бурей. Было сложно понять, как мир может быть таким тихим, таким идеальным в одну минуту и таким наполненным разрушением и хаосом в следующую.

Кира оглянулась через плечо и увидела, что ее люди сворачивают свою работу на сегодня, откладывают в сторону мастерки и лопаты, когда начала опускаться ночь. Они направились к своим домам. Из труб поднимался дым, в окнах зажглись свечи, и Волис показался таким уютным, таким защищенным, словно мир не может его задеть. Кира поражалась этой иллюзии.

Стоя здесь, Кира не могла забыть слова своего отца, которые по-прежнему звенели у нее в ушах, не могла забыть его просьбу о том, что она должна немедленно их покинуть. Девушка подумала о своем дяде, которого никогда не видела, о путешествии, которое придется предпринять для этой встречи – через Эскалон, через Уайтвуд, весь путь до Башни Ур. Она подумала о своей матери, о тайне, которую от нее скрывают. Подумала о том, что дядя должен научить ее стать более сильной. Все это волновало ее.