Случилось старику в гостях приночевать.

А где? Нет нужды в том, на кой черт толковать, —

На свадьбе, на родинах,

Да пусть хоть на крестинах;

Вот нужда только в чем седому старичище,

Молодка тут была, собой других почище.

Молодка не дика,

Хуй встал у старика.

А хуй уж был таков, как нищего клюка.

Однако ночь ему не спится,

Старик встает, идет искать напиться,

Не в кадке он пошел черпнуть ковшом кваску,

А к той молодке, что навела тоску.

Она спала тогда уж в саму лутчу пору —

Отворен путь к пизде,

И нет нигде

Запору.

Затрясся старый хрыч, хуй стал его как кол,

Он шасть ей за подол

И непригоже цап молодушку за шорстку!

Над сонною пиздой хрыч старый ликовал,

Хуй чуть не заблевал,

Старик пришел в задор такой, что до зарезу.

«Что, — мнит, — ни будет мне, а сух я прочь не слезу!»

Рубаху только лишь молодке засучил —

С молодки сон сскочил,

Та слышит не мечту, не сонную грезу,

Подумала сперва, что кошка ищет крыс,

Кричала кошке: Брысь!

Но как опомнилась, зрит вместо кошки буку,

Схватила у себя меж ног той буки руку:

— Кто тут? — она кричит. — Ах, государи, тать!

Хотела встать, покликать мать.

Тут струсил мой старик, не знал куда деваться,

Не знал чем оправдаться.

— Не бось, — сказал, — я ничего не утащу,

Хотелось мне попить, я ковшичка ищу.

Горюет девушка, горюет день и ночь,

Не знает, чем помочь,

Такого горя с ней и сроду не бывало —

Два вдруг не лезут, а одного хуя мало!

— Приятель, берегись, пожалуй, ты от рог!

Жену твою ебут и вдоль, и поперек. —

А тот на то: — Пускай другие стерегут,

А мне в том нужды нет, вить не меня ебут

Увидевши жена, что муж другу ебет,

Вскричала на него: — Что делаешь ты, скот?

Как душу обещал любить меня ты, плут!

— То правда, — муж сказал, — да душу ж не ебут!

Труды дают нам честь и похвалу. На свет

Трудом восходит вверх могущество героя,

Любовь от всех приобрела Анет,

За то, что хорошо она ебется стоя.

Каким виденьем я смущен!

С боязни дух и сердце ноет.

Я зрю — ах! хуй в пизду впущен,

Жена, стояща раком, стонет.

Без слез слаба она терпеть

Дыры трещанья, раздиранья

От толстой плещи препиранья,

Возносит глас: «Престань о еть!»

Не внемлет плач, не чует страх

Не зрит, что дух жены трепещет,

Ярясь ебет ее монах,

Храпит, меж бедр мудами плещет.

Прекрепко движет лядвеи,

Изо рта пену испущает,

Достать до печень ее чает,

Чтоб всласть кончать труды свои.

Мертва почти жена лежит,

Но плешь Седова старца тамо,

И слезть, пришедши в жар, не мнит,

Ебет ее еще упрямо,

Брадой махая с клобуком,

Ревет как вол он разъяренный,

Что еть телице устремленный

Ничуть не слабшим елдаком…

Если б так хуи летали,

Как летают птицы,

Их бы тотчас же поймали

Красные девицы.

Все расставили бы сетки,

Посадили б в нижни клетки.

­

Если б плавали пиздушки

Так, как плавают лягушки,

Около б болот мудушки

Понастроили избушки.

А хуи бы остряки

Все пошли бы в рыбаки,

И закинувши сеть

Зачали пизду бы еть.

Итак, друзья, я умираю,

Упершись хуем в потолок,

А сам дрожащею рукою

Держу пизду за хохолок.

­

Мой гроб в могилу опустите,

Посыпьте крышку табаком,

А на могиле напишите:

«Он был хорошим ебаком».

­

А на поминки позовите

Штук двадцать девушек-блядей,

Их хорошенько отъебите

За упокой души моей!

Вешния воды.

Чудные сны.

Злые восходы

Странной весны.

­

Годы как спицы.

Водоворот.

Чорныя птицы,

Хуй тебе в рот.

Я пришел к тебе на хаус

В джинсах фирмы «Леви Страус»,

Находилась ты под кайфом

В новых джинсах «Супер Райфл».

­

Мы разделись и легли,

Сняв купальник фирмы «Ли»,

Я надел гандон «Каприс»

И мы славно уеблись.