-- Да, так.

-- Но есть странное обстоятельство – появление призрака, как раз совпавшее по времени с этим печальным событием.

-- Вы верите в призраков? – удивился Евгений.

-- Я верю в логику и бритву Оккама.

Евгений задумался.

-- Раз два странных события произошли одновременно, экономнее для разума не выдумывать две не связанные между собой причины, а объединить события вместе? Да, пожалуй. Думаете, какой-то шутник дразнил тетушку, плача на чердаке?

-- Тогда уж шутница.

-- Катиш бы этого не сделала! – вырвалось у возмущенного Евгения. – Она искренне верит в мистику.

-- То есть, вы подозреваете Катиш? – ехидно вскинул брови собеседник. – Ведь я не называл ее имени.

Евгений насупился.

-- Успокойтесь, -- засмеялся Александр Александрович. – Впервые потусторонние рыдания раздались, когда Катя сидела вместе с Антониной Афанасьевной внизу. Плакать на втором этаже она никак не могла. А вот то, что ее рассказ совпал по времени с началом событий, весьма любопытно. Скажите, тетушка, а раньше кто-нибудь упоминал легенду о Параше?

Елизавета Николаевна пожала плечами.

-- Мы ее издавна знали – это старинное предание рода Шуваловых. Поскольку Катиш увлечена мистикой, Георгий Михайлович недавно пересказал ей эту историю. Она пришла в восторг, принялась направо и налево ее повторять. Все реагировали спокойно, кроме Андрея Зыкина. Ты наверняка помнишь, его родители держат лавку в Новосвятове.

-- Способный мальчик из простой семьи, который поступил в универститет, но за участие в студенческом движении был выслан домой под надзор полиции? – Щека Коцебу нервно дернулась. – Иногда мне кажется, в начальство у нас специально подбирают круглых идиотов. С беспринципными взяточниками я готов смириться – другой человек просто побрезгует лезть в эту среду. Только почему обязательно идиоты? Вредить России ради собственной выгоды – ладно, понимаю. Но делать это без малейшей причины, просто по непроходимой глупости! Закрыть энергичным представителям народа путь наверх – кратчайшая дорога к революции. Дайте им шанс пробиться, и пусть они расходуют энергию на это, а не...

-- Опять оседлал своего конька, -- прервала племянника тетушка. – Ты еще ребенком искал всему разумное объяснение. Чаще всего оно просто отсутствует. И не надо про политику, прошу тебя. Забудь о судьбах России, подумай о собственной тетушке.

-- Прости, -- виновато улыбнулся Коцебу. В лице его вдруг промелькнуло что-то трогательно детское. – Кроме тебя, у меня никого не осталось из родных. Вот я потерял на радостях голову, делясь всем, что наболело.

-- Да разве кто возражает? – смутилась Елизавета Николаевна. – Просто хочется разобраться поскорее с этой смертью.

-- Разберусь, -- обещал Коцебу, вернув привычную самоуверенность. – Обнаружить преступника гораздо легче, чем логику в действиях властей. Значит, Андрею Зыкину не нравилось, что Катя увлеклась легендой про Парашу.

-- Да. Он вообще противник мистики, убежденный материалист. Спорил с Катиш об этом с не меньшей горячностью, чем ты обсуждаешь дураков в правительстве. Я знаю, ты скажешь, что он прав. Однако я своими ушами слышала странный, нечеловеческий плач. Затем мы с Григорием Михайловичем обыскали второй этаж. Плач не прекращался, а откуда раздавался, не поймешь. А до этого весь второй этаж обыскали слуги. Шутнику было негде спрятаться!

-- Причем накануне гибели Антонина Афанасьевна видела, как призрак взлетел в небеса, -- в задумчивости пробормотал Александр Александрович. -- Я правильно процитировал, тетушка?

-- Ох, не мучь меня, Сашура, -- вздохнула Елизавета Николаевна. – Правильно. Подробности я, старая дура, слушать не стала, решив, что соседка несет чушь. Кабы не мой совет изловить призрака, была бы она жива. Но ведь я сказала в шутку...

-- Кто знает, тетушка, что случилось бы, поверни судьба иначе. Надо не сетовать о прошлом, а разобраться в нем, чтобы исправить будущее. Этим мы и займемся. Кто нашел тело? Маша? Позовите ее. И пусть прихватит «летучую мышь» -- пригодится.

Вошла горничная с керосиновым фонарем в руках.

-- Маша, покажи, как ты обнаружила тело барыни, -- потребовала Елизавета Николаевна. – Только ничего не перепутай!

Маша хлюпнула носом.

-- Я, как обычно, принесла барыне кофий в постель... Очень она это любила – сперва кофий с плюшками, а уже потом полный завтрак. Смотрю – хозяйки нет.

-- Постель смята? – уточнил Коцебу.

-- Да. Будто она спала, а потом встала. И сразу мне вспомнилась Параша проклятая. Последние дни она нам покоя не давала – плачет да плачет. А тут еще барыня ее собственными глазами увидела – а каждому известно, что это к смерти. Страшно мне было, а все равно я на второй этаж пошла, где у этой актерки логово! – Маша приосанилась, ожидая похвалы, затем честно добавила: -- Потому что утром призрак не появляется.

-- Да? Утром, значит, плача не бывало?

-- Это призрак, барин, -- снисходительно улыбнулась горничная. – Они при свете не шастают – завсегда вечером или ночью. Натура у них такая, темная.

-- Понял, Маша. Давай-ка пройдем к барыне в спальню, и ты постараешься повторить все в точности, как было в тот день.

Гордая Маша, держа керосиновый фонарь, пошла по коридору, за ней двинулись трое господ.

Комната Антонины Афанасьевны поразила Евгения. Она напоминала беличье гнездо, куда домовитый зверек стаскивал все, что ему понравилось, не утруждая себя правилами хорошего вкуса. На исцарапанном старом комоде сверкает новомодное зеркало в металлической раме, засаленный диван соседствует с роскошным кожаным креслом. Неожиданно Евгения пронзило острое чувство жалости. Почти не знавший тетушку, до этого мига он не переживал из-за ее смерти. А тут вдруг представил, как любовно собирала она бесполезные вещицы вроде фарфоровых пастушек или корзиночек из соломки, как восхищалась ими, наивно радовалась. Ей бы еще жить да жить – но погибла, неизвестно отчего. Коцебу прав – в этом стоит разобраться. Если тетушку жестоко разыграли, мерзавца необходимо вывести на чистую воду!

-- Итак, -- настойчиво жужжал Александр Александрович, -- вы обнаружили, что хозяйки нет, пробежались по первому этажу и приблизились к лестнице, ведущей на второй.

Маша покорно кивала, воспроизводя свой путь, хотя было видно, что затея барина кажется ей пустой блажью. Наконец, они остановились у лестницы, где и была обнаружена бедная Антонина Афанасьевна.

Коцебу повертел головой.

– Если я правильно понимаю, в былые времена зрители попадали в театр непосредственно со двора, поднимаясь прямо наверх. Сейчас дверь там заперта. А этот проход предназначался исключительно для домашнего пользования. Покойница лежала здесь? На животе или на спине?

-- Ох, ничего не помню. Я не смотрела – испужалась очень. Сразу закричала да отвернулась.

-- Ну, конечно, -- мягчайшим голосом подтвердил Александр Александрович, -- еще бы вам не испугаться. Увидеть окровавленное лицо своей доброй хозяйки...

-- У нее на личике крови не было, -- жалобно всхлипнув, возразила Маша. – Чистенькое было личико, беленькое. Смотрело со ступеньки, будто живое. Только такое... такое... словно дьявола она увидела напоследок. У живой барыни выражение на лице всегда было светлое, радостное. Верно, страшная очень эта Параша, что столько ужасу нагнала.

-- Ага, -- сдвинул брови Коцебу. – Значит, Антонина Афанасьевна лежала на спине, голова на ступеньке, а ноги внизу, правильно?

-- Правильно, барин. В своем любимом... как его? Дезабилье, -- сложное слово Маша произнесла не без труда. – Розовеньком.

Евгений молча подивился хитрости гостя, исподволь выведавшего у Маши то, чего не добьешься никакими уговорами. Александр Александрович между тем уверенно продолжил:

-- Споткнись женщина, когда поднималась, она соскользнула бы животом или боком. Вот, смотрите. – Он сделал пару шагов по лестнице, держась за перила, потом сделал вид, что оступился. – А вот если она спускалась... – Повернувшись, Коцебу двинулся вниз и аккуратно изобразил падение.