— Знаешь что? Забудь это.

— Извини, — говорит он, но все еще продолжает улыбаться.

— Так что по этому поводу? — Я глубоко вздыхаю. — Если я превратила Люка в смертного...

Он откатывается обратно, и пихает меня в плечо.

— Все совершают ошибки.

Я слышу сдержанный смех в его голосе и прихожу в ярость. Я сажусь на кровать и впиваюсь в него взглядом.

— Боже, Мэтт! Я говорю о серьезных вещах.

Его глаза распахиваются, и он отстраняется от меня.

— Извини...

— Я хочу, чтобы ты тоже стал смертным, — проболталась я. — Хочу, чтобы ты вернулся.

Его глаза становятся еще шире, и он садится.

Он просто смотрит на меня, и в течение затянувшейся минуты никто из нас не произносит ни слова. Наконец он отмирает и отрицательно качает головой.

— Нет, Фрэнни. Слишком поздно. У меня есть обязанности. — Он резко приближается. — Это важно. И я в любом случае не могу снова стать твоим братом. Став смертным, я буду вынужден начать новую жизнь в другом месте. Сейчас я, по крайней мере, могу быть с тобой. — Улыбка расцветает на его лице. — И быть ангелом — значит иметь определенные преимущества.

Мое сердце сжимается, но я понимаю, что он прав.

— Теперь, когда это осуществимо, ты отказываешься от моей помощи.

— Это не настолько плохо. Я могу все еще дать тебе «влажный испуг», — заявляет он, облизывает палец и прикасается к моему уху.

Я вскакиваю с кровати и хватаю салфетку на тумбочке.

— Эй! Это отвратительно, — возмущаюсь я, стирая его слюну со своего уха.

— Слюна ангела имеет волшебные свойства. Тебе следует сохранить это.

Он указывает на ткань. Я впиваюсь в него взглядам, протягивая салфетку.

— То есть как?

Его лицо выглядит удивленным.

— Я немного приврал.

— Я знала, что ты далеко не ангел! — огрызаюсь я и кидаю салфетку в мусорное ведро, в то время как мама сообщает, что обед готов.

Я усмехаюсь через плечо, и Мэтт исчезает, как только я открываю дверь, чтобы спуститься. Я добираюсь на кухню, где хлопает задняя дверь. Я вижу дедушку.

— Дедушка!

Я подбегаю, чтобы обнять его.

— Моя девочка, — восклицает он, и я замечаю разочарованное лицо Мэгги, поскольку она тоже входит на кухню.

Я всегда была любимицей дедушки, с того времени, как мы с Мэттом пытались помочь ему ремонтировать автомобили — мы были столь малы, что от нас было мало проку. Ни одна из моих сестер не имела желания присоединиться к нам в гараже, так что, когда десять лет тому назад Мэтт умер, в воскресные дни после обедни в гараже были только я и дедушка. Мой автомобиль, голубой кабриолет Мустанг, был одной из наших последних работ.

— Ты починил тот Шелби? — спрашиваю я, ведя его за руку к столу.

— В процессе.

Он выдвигает стул, и садится рядом со мной.

— А его в принципе возможно восстановить?

— Да. Очаровательная леди. Не представляю, как я буду обходиться без тебя, когда ты уедешь в колледж.

— И не вздумай заводить двигатель без нашей помощи.

— Нашей помощи?

Я съеживаюсь.

— Люк обещал встретить нас в твоем доме после церкви.

— Люк хочет прийти, ха? — удивляется он, потирая лысину.

Я протягиваю руку и поправляю его седеющие пряди.

— Если ты не против...?

— Не уверен, что я хотел бы потерять своего лучшего механика.

Выражение моего лица превращается в умоляющую гримасу. Он взрывается откровенным хохотом.

— Как я могу устоять против такой протекции.

— Он и вправду хорош. Ты не пожалеешь об этом.

Его голубые глаза искрятся.

— Посмотрим.

Мама появляется у него за спиной и, вытирая руки о фартук, подходит, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем сесть в конце стола. Она откидывает непослушные светлые волосы назад, прежде чем положить на тарелку цыпленка для дедушки. Наблюдая за ней, я не могу не заметить, как она изменилась за последнюю неделю. Она кажется более живой, поскольку, наконец, отпустила Мэтта. Я ощущаю сердечную боль, понимая, что он находится здесь, и что она могла бы тоже быть с ним. Она вручает дедушке полную тарелку еды.

— Рада, что ты заглянул на обед, папа. Я не уверена, что ты питаешься как положено.

— Я хорошо питаюсь, — отвечает он, оставив тарелку и поглаживая свой округлившийся живот.

Папа вместе с остальными сестрами выходит из гостиной, и все, за исключением Мэри, рассаживаются вокруг стола.

— Ох. Мое любимое. Цыпленок с клецками, — радуется он, раскладывая салфетку на коленях.

Передают еду, и все отдают ей должное, но за столом у Кавано никогда не бывает тихо. Грейс и Мэгги спорят, чья очередь убирать кухню, в то время как отец рассказывает Кейт о сложностях с работой на лето в этом году. У всех найдется что сказать — причем одновременно. Мама обращается ко мне, когда наступает относительное затишье.

— Ты куда-то собралась?

Я смотрю на свой черный шелковый верх и джинсы. Интересно, что в моем виде, так «насторожило» ее.

— Мы с Люком идем сегодня к Галлахерам вместе с Тейлор, Райли и Тревом.

— Тревом? Райли все еще встречается с Тревором?

Я не могу сдержать улыбки.

— Да, их страсть глубока.

— И Тейлор нормально себя чувствует с Райли и ее маленьким братиком?

— Вполне.

Я немного приврала. Тейлор еще та зараза. Но это Тейлор, и ей все прощается. Тейлор была первой, кого я встретила в Хэйдене, и она отличный друг. Мы переехали сюда сразу после того, как умер Мэтт. Я ужасно страдала в то время, и прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что и моя мама тоже страдает. Теперь я понимаю, что папа перевез нас сюда, чтобы быть поближе к ее родителям. Так или иначе, Тейлор оказалось именно той, в ком я нуждалась. Ни одной из нас не доводилось переживать серьезных чувств, или трагедий, подобной этой.

Райли стала нашей подругой уже позже. Она и ее чувства немного пугали нас. Но я неимоверно счастлива за нее, что ей удалось встретить «его». Она всегда знала, что он где-то рядом. Однако ей не слишком повезло с тем, что он оказался братом Тейлор.

— Чейз заедет за мной, мам, — сообщает Кейт.

Я смотрю, во что она одета, и подавляю зависть. Она неподражаема, как всегда. Экстраординарность взглядов Кейт поражала не только нашу семью, но и всю округу.

— Разве его родители не против всех этих вечеринок? — спрашивает мама.

— Нет, они вполне довольны.

— По крайней мере, они в курсе, где искать своих детей, — отвечает Кейт.

Парень Кейт, Чейз, — один из десяти детей Галлахеров, — и каждая школьная вечеринка с незапамятных времен проходит у них на заднем дворе.

Мэгги топает ногой.

— Я тоже пойду.

Папа пристально смотрит на нее, подтверждая свой взгляд вилкой, направленной в ее сторону.

— Я так не думаю.

— Но сегодня вечером играют «Roadkill». Дилэни хотела, чтоб я пришла, — канючит она, ища у меня поддержки.

Я доедаю цыпленка.

— Без меня, Мэгги. Извини.

Взгляд ореховых глаз отца скользит по Мэгги.

— Станешь старше, и у тебя будет достаточно времени на все это.

Она ворошит рукой свои кудри и закатывает глаза.

— Папа! Я не маленькая. Уже лето, значит я второкурсница.

Взгляд отца становится строже.

— Мэгги...

Мэгги отталкивается от стола, едва не опрокинув стаканы с водой. В этот же самый момент две из трех лампочек в светильнике трещат и гаснут.

— Я устала быть самой младшей в семье!

Громко топая, Мэгги покидает кухню, и последняя лампочка взрывается, оставляя нас в темноте. Отец осторожно осматривает светильник, поднимаясь из-за стола.

— Я позабочусь об этом.

Свет в прачечной вспыхивает, и я слышу, как он щелкает предохранителями. Через минуту он уже возвращается с новыми лампочками.

— Должно быть, короткое замыкание, — констатирует он, поднимаясь на стул.

Мама вздыхает облегченно, когда кухня снова заполняется светом.

— Кто поведет?

— Люк и Райли.

Я вижу облегчение в ее глазах, когда она протирает губы салфеткой.