Сорокин – парень сообразительный и проворный. Тут же, схватив из зажима на боковой стенке ракетницу, мгновенно зарядил ее патроном с зеленым пыжом и, высунув руку в открытый люк, пальнул в небо – в направлении поселка Сапрыкино. Затем еще дважды… Его примеру последовали другие экипажи полка майора Мозгового: в вышину взвились еще с десяток зеленых огней, по наклонной падая затем в сторону артиллерийских позиций немцев. Сколько уже случалось подобных ситуаций на разных участках фронта, и, пожалуй, можно было не надеяться на то, что вражеские летчики еще раз обмишурятся! Но, как говорят, и сейчас бог на стороне тех, за кем была правда. Да и наверняка там, где базировались «юнкерсы», еще не ведали, что Ярцево отбито у немцев. И бомбардировщики, будто принюхиваясь к земле, сделали огромный круг над полем боя, затем вдруг начали пикировать на поселок Сапрыкино, где в районе огневых позиций батарей скапливались для контратаки немецкие танки и мотопехота.

Тяжелый грохот бомбежки сливался со взрывами мин и снарядов, пальбой орудий и минометов, стуком автоматических немецких пушек, продолжительными очередями пулеметов и короткими – автоматов. И взрывались танки – наши и немецкие, – заполняя воздух вокруг черной копотью, дымом, пылью и смрадом. Казалось, что горит сама сотрясающаяся земля, тлеют развалины домов. Было похоже, что на огромной сковороде что-то поджаривается, горит, взметывается с огнем вверх и грузно падает.

Жестоко бомбили немецкие летчики свои войска, полагая, что это зашедшие им в тыл советские части. Но на последнем круге один из «юнкерсов» вдруг спикировал на КВ майора Мозгового. Лейтенант Корольков, заметив это, поспешил захлопнуть люк. Бомба врезалась в асфальт между танками. Земля под ними колыхнулась. Осколки, ударив по Т-26 лейтенанта Королькова, заставили броню издать оглушающий колокольный звон.

У «юнкерса», видимо, это была последняя бомба… Когда самолеты потянулись один за другим в направлении Смоленска, лейтенант Корольков облегченно вздохнул и открыл люк.