Они перебрались в новую комнату. Очередного нападения уже не ожидалось. Новообращённых, искромсанных на части, выволакивали куда-то. Видимо, в какие-либо специальные помещения, где те смогли бы восстановиться, а после вампиры вернулись на работу. Лишь несколько старейших остались около дома Эйтона, чтобы проследить за обстановкой. Демонессы смыли с себя кровь. Лея осталась вполне чистой внешне, но на душе было крайне тяжело, гадко и противно. Она переоделась в платье, на сорочку попало немного крови, и носить её больше не хотелось.

— Я бы на твоём месте поставила бы этих рабочих на место! — не сдержалась от возмущения Дайна. Остальные демонессы в знак согласия осуждающе посмотрели на девушку.

— Как ты думаешь, Дайна. А что бы было, если бы их задумка удалась? — проигнорировав предыдущую фразу, спросила Лея.

— Ещё спрашиваешь! — фыркнула Дайна. — Пусть ты и человек, но ты госпожа! Ты второй заместитель наместника Аджитанта. Уже одно это потребовало бы, как и сама эта попытка, — не удержалась от уточнения демонесса, — жесточайшего наказания. В Аду такое не спускается с рук! Более того, ты официальная любовница Его превосходительства Ал'Берита. И начхать, что ему плевать на тебя, но такого отношения к своей собственности он не потерпит! Так что Эйтону с его задумками далеко до того, что должно ждать все эти шахты!

— Значит Ал'Берит не должен ничего знать. И никто более. Всем понятно? — приказала Лея, внутренне содрогаясь от сочетания слов «официальная любовница» и «собственность».

Уже все демонессы фыркнули, но промолчали. Видимо, именно сообщить Ал'Бериту они и планировали. С одной стороны Лея их понимала. Но вряд ли несколько царапин, укусов и неглубоких ранок можно считать достойными таких ответных мер.

В дверь постучали. Хотя вернее было бы сказать — поскреблись. Очень смущённо и нерешительно. Дайна, закатывая глаза, открыла дверь, не спрашивая, в желании хоть как-нибудь насолить, у Леи разрешения. На пороге стоял Эйтон. Уже умытый и спокойный. Его внешний вид вернулся к прежнему состоянию. Разве что выражение лица строгое и виноватое.

— Вы что-то хотели Эйтон? — поинтересовалась Лея. Тот привычно сделал низкий поклон, чуть ли не дотрагиваясь лбом до пола.

— Госпожа, я бы хотел принести ещё раз свои извинения за произошедшее, и понимаю, что повелитель…

— Если вы не будете распространяться, — перебила его Лея. — То никто ничего не узнает. Главное, чтобы ваши временные потери в рабочей силе не сказались на итоговом результате работы.

— Благодарю вас, госпожа, — изумление от проявленного великодушия смешивалось с недоверием. — Но почему?

— Потому что это я виновата, Эйтон, — призналась Лея, давая волю своим чувствам. — Это из-за меня было дано указание доставить этих людей сюда. И не просто доставить, а сломав все их жизни и судьбу… — она замолчала, собираясь с мыслями, и, посмотрев управляющему в глаза, добавила. — Я не могу забыть, как Ролан говорил про кипящую кровь в жилах… Как становятся вампирами, Эйтон?

— В несколько стадий. Они все болезненны и крайне неприятны, — вампир, не желая и далее сталкиваться взглядом с Леей, опустил голову. — Но они ничего не стоят с одной… Вы когда-либо обжигались кипящим молоком, госпожа?

— Было как-то, — ответила Лея, хотя толком не припоминала такого. Вспоминалась только пословица, что обжёгшись на молоке, дуют на воду. Видимо, это было намного больнее.

— А вы пробовали держать в кипящем молоке руку хоть несколько секунд?

— Точно нет, — не будь вампир столь серьёзен, Лея бы улыбнулась. Уж как-то забавно звучали его вопросы.

— А вы могли бы представить, каково это, когда в течение нескольких суток кровь напоминает то самое кипящее молоко. Только от боли никуда не деться, ибо и руки, и тело, и шея накрепко привязаны к столу, — Лея вспомнила, как совсем недавно лежала на кровати. А голос Эйтона, полный горечи воспоминаний, продолжал. — А кровь всё бежит и бежит по венам, сводя с ума, пока в один момент сердце не останавливается, и она не стынет. И пусть мышца после снова начинает работать, хотя и крайне медленно, это конец всей прошлой жизни.

— А затем тебя кидают в мясорубку. Ставят немыслимые условия. И требуют, и требуют… А ты просто понимаешь, что всё равно хочешь жить, — продолжила за него Лея тихим голосом. Эйтон кивнул, но позволил себе немного поправить.

— Всё равно не хочешь умирать. Потому что наша смерть медленна, и намного мучительнее обращения, госпожа.

— От меня никто ничего не узнает, Эйтон. Через пару часов я уеду. Вряд ли удастся заснуть после этих событий, — твёрдо снова сказала Лея и улыбнулась. — Но вряд ли я ещё приеду сюда без всего клана Дагна. А решить оставшиеся вопросы мы сможем и в переписке. Во всяком случае, пока ситуация в посёлке не переменится. И можете не волноваться за жителей. Никаких сокращений в поставках не будет.

— Позволено ли мне будет попросить вас задержаться, госпожа Пелагея? — решительно спросил Эйтон, нарушая повисшее молчание.

— Зачем? — удивилась Лея и приподняла бровь.

— Я считаю, что должен вам кое-что показать. Поверьте, это крайне важно. Но до места назначения не так уж и близко. Поэтому я бы рекомендовал вам немного отдохнуть.

— А я бы не стала рекомендовать вам эту поездку, госпожа, — вмешалась Дайна.

— И сколько займёт дорога?

— Если на дэзултах, то около четырнадцати часов. Но ехать надо верхом. Карета там не проедет, — ответил Эйтон.

— А вы можете мне хотя бы сказать, что вы хотите показать? — любопытство любопытством, но Лея устала. Более того, Дайна была права. Не стоило так уж и доверять управляющему. Мало ли что на самом деле на уме у старого вампира. Эйтон отрицательно покачал головой.

— В таком случае, госпожа Пелагея, я тем более не рекомендую вам эту поездку, — снова произнесла Дайна, уже жалея, что впустила гостя в комнату.

— Хорошо, Эйтон. Думаю, мы вполне сможем отправиться через часов шесть.

Естественно Лея решила подремать перед дорогой. Но, как она и предполагала, поначалу ей было не заснуть. А стоило только прийти сну, как его решительно прогнала прочь Дайна, решившая, что хорошего помаленьку для дурной госпожи, тем более она же приказ сей госпожи и исполняет. На этот раз Лея проснулась не так быстро, и долго не могла понять, что происходит. Она даже умудрилась попросить Дайну не будить её ещё пять минуточек, так как в школу никто не опоздает. Тормошения на некоторое время прервались взрывом смеха, но под этот звук спать было ещё невыносимее, и организму пришлось сдаться.

Эйтон ехал впереди. За ним, на некотором расстоянии, трое демонесс, а замыкали процессию Лея, Дайна и Дарра. Эта часть пути изобиловала трещинами, а потому ящеры буквально плелись. Кхалисси Дагна не отрывала осуждающего взгляда от далёкой спины вампира.

— Не, ну каков наглец! — возмутилась вместо сестры Дарра. — Мало того, что ведёт неизвестно куда и непонятно зачем, так ещё нашего дэзулта взял. Вот ты веришь в то, что его подвернул ногу на обратном пути с шахт?

— Дейра утверждает, что тот хромает. Но он мог это сделать и специально, — согласилась Дайна.

— Или у вас начинается мания преследования, — из вредности сказала Лея, хотя не могла не согласиться с сёстрами.

— А у тебя деградация инстинкта самосохранения, — не остались в долгу Дагна.

— Отнюдь, — возразила девушка. — Поэтому ещё час, и мне плевать на пепел и холод. Мы делаем привал!

Прошло уже около восьми часов с момента отъезда. За месяцы путешествий в карете, Лея основательно подзабыла памятную поездку верхом до портала. Если бы ей довелось своевременно о ней вспомнить, то девушка всё-таки бы выбила из Эйтона, что тот хочет показать. Но об этом сейчас приходилось только жалеть. Пятая точка отваливалась, лицо покрывал свой грязи и пепла, пальцы и нос мёрзли, отвыкнув от низких температур. А ведь не так уж было и холодно. Во всяком случае, температура точно была плюсовой, хотя и достаточно резко падала. Хорошо ещё Эйтон соизволил предупредить, что они поедут к теневой стороне планеты, и госпоже лучше взять тёплую одежду. Словосочетание «теневая сторона» демонесс совсем не воодушевило, но Лея, сдуру обрадовавшись возможности хоть ненамного избавиться от вечной Адской жары, приняла его с энтузиазмом. И теперь искренне жалела. Ей представлялась снежная равнина, каток замёрзшего озера. Увы, надо было вспомнить такую планету как Марс, где при низких температурах всего этого не было. Другими словами всё тот же безрадостный пейзаж, только не было гор-вулканов, с которых всё время стекала лава. Вместо них был холод и приближающаяся темнота. Стоило бы и догадаться, что на тёмной стороне планеты и должна царить вечная ночь.