Впрочем, никто из них за три прошедших после моего отлета месяца в домике коэра меня не навестил. Что тоже о чем-то, да говорит.

Того, что я боялась когда-то больше всего на свете — что кто-то из них донесет обо мне авэнэ — так и не случилось. Случилось многое, и едва ли более приятное, но этого так и не произошло. Анхен не узнал. Маленькая, затерянная в степях вампирская экспедиция видно, не очень общалась с миром. Возможно, осенью, когда они вернутся в свои города, слухи и пойдут. Хотя… я была у них весной, кто вспомнит еще обо мне целое лето спустя?

Да и Анхен, наверно, уже забыл. Ведь прошел уже год с моей «смерти». Целый год. И он жил, будто меня никогда и не было, ничего не зная о том, что моя тень ежедневно проходит мимо, почти всегда — просто мимо, чтоб не бередить напрасно душу, но в тот день…

Он сидел в моей комнате. На кровати, что я привыкла считать своей. Глядел в окно рассеянным взглядом и что-то крутил между пальцами. Уже собравшаяся было привычно его покинуть, не успев возникнуть, удивленно притормозила. Прежде авэнэ мою бывшую комнату визитами не баловал. Так зачем же пришел теперь?

Комната не изменилась. Здесь не сменили обстановку, не вынесли вещи. В его доме достаточно комнат, чтоб одну из них просто забросить. Забыть. Слугам все равно, с чего стирать пыль, а у хозяина есть и другие заботы. Находились до сего дня.

Осторожно подошла, села рядом.

— Решил все же выкинуть старый хлам? Ты прав, наверно, пора.

Он не услышал, да я и не рассчитывала. Просто удивилась, что он все-таки вспомнил. Даже если для того, чтоб забыть навсегда, уничтожив все следы нашей несложившейся совместной жизни.

Не удержалась, коснулась его волос. Что ж, действительно, надо уже прощаться. Может, и птичку выкинет. Или подарит Лоу — как безделушку, к которой он был так нелепо привязан. И я в этот дом уже не приду. Очередной раз поразилась контрасту: я так явственно ощущаю шелк его черных волос — и всю их массу, и каждую волосинку — а он не чувствует ничего. Просто крутит и крутит в пальцах какую-то мелочь.

Заинтересовалась. Переместилась ближе. Колечко. Небольшое колечко с сиреневым камнем. Мое колечко! То самое, что подарил мне когда-то Лоу. Перед тем, как уронить меня в руки «моей судьбы». И которое, как он утверждал, мне понадобится. Не понадобилось. Хотя… ведь он не ошибся, ему действительно пришлось меня спасать.

Стоп. Самое главное. Ведь кольцо было настроено на меня. Давало возможность Лоу ощущать мои эмоции. Или мысли? Не помню, не важно, сейчас главное другое: а не может ли Анхен через кольцо почувствовать, что я жива? Он, насколько я понимаю, сильный маг, не коэр, но все же… А если он сейчас… Этак у нас вовсе и не прощание получится… Вот что б я понимала еще в вампирских кольцах!

— Лоу! — в панике несусь сквозь бесформенное серое пространство. Мне не надо уже дверей, я просто лечу на его глаза…

— Лара, — раздосадованное, укоризненное, недовольное. Он не дома, он не один, и врываться в его личное пространство нельзя. Но я напугана, мне нужен совет, и я гораздо сильней, чем прежде. Меня не вышибить уже щелчком, как когда-то.

— Лоу, пожалуйста! Ты мне нужен! Пожалуйста! — успеваю прокричать ему до того, как он выкинет меня в степь. Да и разглядеть успеваю прекрасно. Перед Лоу стоит Ринхэра. Злая, обиженная, расстроенная. Ругаются. Три месяца уже прошло, а ничего же не поменялось!

— Ну и как это понимать? — Беловолосый вампир явился в степь всего несколькими минутами позже.

— Скажи, Анхен может почувствовать меня через то кольцо, что ты мне когда-то делал? Понять, что я жива? — взволнованно тереблю его я, не обращая внимания на его недовольство.

— Едва ли. Для начала надо его найти, потом — задаться целью выжать из него информацию, целенаправленно взламывать систему защиты… — мой напор настолько силен, что он прежде всего отвечает. И лишь потом выражает недоумение. — Лара, радость моя, про это кольцо год никто не вспоминал, что сейчас за спешка? Я ведь обещал к тебе завтра прилететь, обо всем бы поговорили. Согласись, не слишком-то вежливо покидать собеседника прямо посреди разговора, даже просто ментально. Я ж думал — действительно случилось у тебя что.

Судя по тому, как выглядела Рин, разговор у них был — просто образец вежливости, особенно с его стороны. Но комментировать не стала, важней другое:

— Так он нашел его, Лоу! Нашел и… сидит там, крутит его, крутит… Откуда я знаю, о чем он думает? Что он может? А если почувствует и…

— Не переживай. Чтоб найти — надо искать, а мертвых не ищут. Я не думаю, что он станет ломать кольцо, — он обнял меня, поцеловал в лобик, как несмышленую маленькую девочку, и попросил, — а давай ты попробуешь просто поспать. Без путешествий. Ну смотри, у тебя ж уже нервы совсем сдают. Остановись. Отдохни. А я прилечу через пару часов, не будем ждать до завтра. Договорились?

Киваю, и он исчезает, спеша продолжить беседу с девой, с которой ему совсем же не хочется беседовать.

Опустилась на землю, слегка ударила рукой по ближайшей копне ковыля, и белесые метелки недовольно закачались, словно осуждая мою назойливость. И почему здесь всегда ковыль? Впрочем, настроению соответствует. Цветов не хотелось.

Тревога не отпускала. Лоу, конечно, видней, но тревога не отпускала. И в Страну Людей в таком состоянии не тянуло. И к Анхену возвращаться — просто страшно было. В итоге проснулась. И почти два часа бродила по дому, как лунатик, не в силах придумать себе занятия до возвращения Лоу.

— Ну что же ты извелась вся? — обнял, поцеловал, попытался успокоить. — Лар, я подумал: даже если его и впрямь заинтересовало это кольцо, едва ли причина ты. Я понимаю, каждому хочется думать, что он — и повод и причина для любых событий, но поверь, могут быть и другие.

— Какие? Вот конкретно сейчас — какие?

— Пойдем, присядем спокойно, — он потянул меня к дивану. — Возможно, тебе не очень понравится то, что я тебе скажу. Но по собственным эмоциям вполне сможешь оценить, чего ты на самом деле боишься: что он найдет тебя, или что не найдет.

— Да не нужен он мне, ну что ты вбил в свою упрямую голову!

— Хорошо, — не стал спорить Лоу. — Тогда слушай. Согласен, найдя кольцо, Анхен вспомнил именно о тебе. Посидел, погрустил. Но ты для него мертва, он не занимается воскрешением мертвых. Скорее — вспоминает о тех, кто еще жив, — он взял мою руку, накрыл ладонью ладонь. Продолжил, чуть помолчав, — кольцо — это не только ты, это еще и я. А мой перстень настроен на два кольца, и он это знает. Твое и Ясмины. Даже если ему и придет в голову перенастраивать кольцо на себя, то не ради тебя, Лар. Ради нее. Он скучает, — Лоу внимательно взглянул мне в лицо, явно прислушиваясь при этом к моим ощущениям. А я… не знаю даже. Я как-то слишком мало думала о ней. Ясмина. Сестра Лоу. Приемная дочь Анхена. Он растил для нее сказочный сад. Любил, заботился. Ну, видимо, как мог, это ж Анхен. А она выросла, и предпочла приемную мать.

— У него ведь раньше тоже был такой перстень, — Лоу задумчиво посмотрел на свой, который носил, не снимая, и давно уже, наверное, воспринимал просто как часть себя. — Вернее, первым он появился именно у него. Анхен как-то настолько со всеми разругался — с Арчарой, Владыкой, советниками его, что вообще послал всех оптом в бездну, и за границу уехал. Навсегда. Яська плакала, просила его остаться. Вот тогда он и сделал ей перстень — ей и себе, и пообещал, что в мыслях они никогда не расстанутся. Только она все равно по нему тосковала. И он вернулся. Не вынес ее тоски — и вернулся. Привез ей каких-то глупых белых котят с разноцветными глазами, здесь такие тогда не водились…

Он чуть прикрыл глаза, вспоминая. А мне тоже вот… вспомнилось.

— А у твоей сестры ведь белые волосы, верно? Как у тебя в твоих снах?

— Да, а что?

— Нет, просто… была у нас в больнице медсестра. С белыми-белыми волосами.

— И? — не дождался продолжения Лоу.

— И верю — тоскует, — не стала углубляться в тему. — А что стало с тем перстнем, его?