— С днем рождения, Яша.

— У меня было уже, весной.

— Если бы ты здесь блевать стал, пришлось бы и тебя резать. Так что, с днем рождения.

Поговорили компаньоны.

Сполоснули руки в луже, огляделся Зубр вокруг и повел Топора вправо. Тот, с грузом двух трофейных подсумков, рюкзаков и винтовок, держался сзади. А впереди, на перекрестке, стояли по-хозяйски трое.

— Ну надо же, — сказал Зубр, присмотревшись. — Вот как иногда карта-то ложится. Стой здесь, а мне и пообщаться не грех со старым другом. Сколько уже не виделись.

— Трактор, дружище, смотрю, глазам не верю! — вышел Зубр из тени стены на середину улицы, широко распахнув свои объятья, как будто хотел обнять весь мир.

Здоровяк тоже устремился вперед, громко хохоча.

— Зубрик беловежский, вдвоем мы с тобой уцелели в этой каше, сейчас мы это дело отметим! — говорил он, тиская родного человека.

А тот определил на ощупь край бронежилета, и приступил к трюку сложному, почти цирковому. Из рукава выпало в расслабленную ладонь лезвие ножа и вошло под край защитной одежды, прямо в селезенку. И повернулось там. Не само. Зубр его крутанул своими железными пальцами, обеспечивая другу своему внутреннее кровотечение и болевой шок. И пока тот замер, уже умирая, но не осознавая это как случившийся факт, убийца времени даром не терял. Две коротких очереди в упор ударили в расслабившихся бойцов сопровождения.

— В кругу друзей клювом попусту не щелкай, — произнес короткую надгробную речь бывший наемник. — Прощай, брат, ничего личного. Яша, собери с них трофеи, а я покараулю.

Подождав немного, Зубр наклонился над телами и отрезал у каждого по левому уху.

— Ложный след, есть тут такие ухорезы, пусть на них думают, — объяснил он свои действия напарнику. — Первое правило кодекса наемников — свидетелей не оставлять. А когда выучка сталкивается с личными привязанностями, она должна побеждать.

Они легко исчезли в темноте. На базу Речпорта вернулись налегке, надежно припрятав добычу в тайнике и уничтожив все лишние улики.

— Не чокаясь, — сказал Зубр у них в комнате, разлив по стаканам водку.

— Погоди, — сказал Топор.

— Что еще?

— Этот Тракторист… Ты его хорошо знал?

— С самого детства. С ним в Зону пришел. В школе доктора каждый день друг друга спасали. Все три недели. А что делать-то? Не мы такие, жизнь такая.

Через час, услышав сопение Зубра, Топор еще раз подумал, что в записке дельный совет был написан, таких, как его партнер, надо на месте кончать и фамилии не спрашивать. Мысль мелькнула и исчезла. Подумав секунду, Яша решил сборами не заморачиваться. Все ценное лежало у него в карманах, в рюкзаке оставался только НЗ. Его и бросить не жалко. Бесшумно встав, он выскользнул в дверь.

Уже выбравшись на другой берег речки Припяти, он захохотал и побежал вперед, приговаривая:

— С днем рождения меня, с днем рождения!

За хабаром

К воротам Стас Смерть подошел раньше назначенного времени, но Цыган был уже на месте в полной боевой выкладке, с оптикой, прицепленной к автомату и с пустым рюкзаком за плечами.

Молча кивнули друг другу, чего лишний раз рот открывать, еще ворона залетит.

Цыган поправил ремень и направился к железной дороге.

Утром, как всегда после относительно теплой ночи, похолодало, и землю покрывала белесая пелена тумана. Обитатели Речпорта в это время еще спали, за исключением тех, кого злая командирская воля поставила на пост и тех, кого похмелье и холод панельных развалин выгнали из каменных джунглей в поисках чего-нибудь согревающего или горячительного. Один, словно тень, минут пять скользил вслед в колышущейся дымке.

До намеченной цели, — туберкулезного диспансера, было часа два ходу. Если все будет нормально. Ключевое слово — если. Только в Зоне без него и милости Темной Звезды да толики личной удачи лучше никуда не выходить.

— Как железку переходить будем? В тоннеле крысы, сверху мины, — озвучил перспективы Цыган.

— Монетку кинем, — ухмыльнулся Смерть.

Для него не было секретом, почему Цыган к нему вчера вечером подошел в поисках напарника. Ни разу за год Стас не бросил своей добычи. Раза четыре приходил один из группы, притаскивая все трофеи, до последнего побитого пистолета. Однажды, встретив прямо за околицей банду, перестрелял их всех, обобрал трупы, вернулся и сдал хабар местному торговцу. Деньги прибрал и в намеченный маршрут снова вышел. Жаден он был невероятно. Жадность Смерть и в Зону привела. Он здесь зарабатывал.

— Если в переходе мины и ставили, они там от воды дождевой все давно сгнили. Пойдем резко на прорыв. Предлагаю резко ускориться, — предложил СС.

В глаза его сокращением звать не стоило. Стоматологи здесь были редкостью.

— Согласен, — отозвался Цыган.

— Только под ноги смотри, кусок арматуры не хуже мины ногу искалечит.

— Пошли!

Видел Смерть страх животный в глазах людей. Прыгал он со сверхмалых высот с принудительным открытием и ползал под пулеметным огнем по минному полю. И опять он его увидел в зрачках напарника на один рейд. Да и сам он наверняка выглядел не лучше, мелькнула у него мысль.

Зашлепали по воде ботинки десантные прыжковые с титановой пластиной в подошве, самый модный в Зоне фасон, можно по битому стеклу бегать и по огню и углям тоже. Рванул душу жуткий голодный писк крысиной стаи. Заскребли по бетону маленькие когти. Только не успевали голодные зверьки. Убегала от них еда.

— Сука, млять, да отцепись ты! — тряс рукой Цыган, пытаясь стряхнуть здоровенную килограммовую крысу, вцепившуюся в брезентовый рукав.

Стас, чуть притормозив, метнул в темный проем пакет с бензином. Выстрел трассирующим патроном превратил жидкость в море огня. Освободившейся рукой Смерть выдрал из ножен финку, кто на бегу не пробовал, пытаться не стоит, и всадил лезвие прямо в розовый крысиный живот. Кишки новогодней гирляндой повисли до самой земли.

— С меня причитается, — прохрипел Цыган.

— При расчете об этом помни, — ухмыльнулся СС.

— Чуть не прокусила, обратно в обход пойдем, сюда больше не полезу, — передернул плечами Цыган.

Да с грузом за плечами и не разбежишься особо, подумал про себя Стас. Придется уходить на Милитари, там хабар Скряге скидывать. Денежки в копилку, и опять в дорогу. Волка ноги кормят, и сталкера тоже. А есть еще проблема напарника. Когда человечка второй раз видишь, а до этого о нем ничего не слышал — возникает много вопросов. Но эти проблемы начнутся, когда до прилавка с деньгами будет рукой подать. Не сейчас, однозначно.

Дорогу, пролегающую между забором завода электрооборудования и больничным корпусом, перешли относительно спокойно. Только на секунду из кустов показались морды слепых псов, покрытые привычными для мутантов язвами. Оценив скорость вскидывания оружия, сука-альбинос протяжно взвыла и увела свою стаю в глубины завода. Темные корпуса развалин навевали на партнеров по походу тоску. Зверье здесь пуганное, отметил в уме СС. Наличие в его голове незаурядного мозга не отрицали даже его злейшие враги и конкуренты.

— Эй, стой. Мой ствол подержи, — сказал Смерть и, подав автомат Цыгану, скрылся за зарослями конопли.

Потом он остался на страже, пока напарничек обделывал свои дела.

Считай, уже дошли, подумал Стас.

— За больничным сквером будет наш хозблок, — подтвердил его догадку знаток окрестностей. — Там банда Гризли взвод «Монолита» вырезала. Добра там — горы.

Они короткими перебежками пересекли сквер и, совершив последний спринтерский рывок, влетели через дверной проем в просторный холл, слабо освещенный пробивающимися через затянутое многолетней грязью оконное стекло лучами. Прямо у входа лежала груда обломков мебели — ящики, шкафы и стулья. Кафельный пол был плотно засыпан слежавшейся бумагой.

Смерть стал стрелять не раздумывая, просто ориентируясь на тихий шорох. Вспышки выстрелов вырвали из полумрака у стены иссохшее существо в сгнившей нижней рубахе, с занесенной для удара рукой. Стас дал еще очередь, по диагонали слева направо и снизу вверх. Две-три пули с сухим стуком вошли в давно мертвую плоть, а последняя попала точно в переносицу, развалив высохший череп напополам.