Бурный восторг охватил товарища: он хохотал, обнимал Куйбышева, затем, забыв даже спросить Валериана Владимировича, как тот будет жить без паспорта, стрелой вылетел из комнаты…

И вот Куйбышев опять остался без паспорта. В течение двух недель он скрывался у своих товарищей. В июле 1908 года он был вновь арестован и возвращен в каннскую ссылку.

По прибытии в Каинск неутомимый Куйбышев снова с увлечением принялся за революционную работу. С его приездом значительно оживилась партийная жизнь: начались собрания местных большевиков, проводились митинги, стали ходить по рукам рукописные рефераты на политические темы, производился сбор денег на приобретение революционной литературы.

Куйбышев попрежнему выделялся строгой последовательностью и непримиримостью взглядов, смелостью суждений. Как-то его спросили:

— Почему вас так преследуют жандармы? Почему вас так часто ссылают?

— Жандармы и полиция, — ответил Куйбышев, — преследуют меня потому, что видят во мне врага монархического и буржуазного строя, и они в этом не ошибаются.

Такой ответ каннскому обывателю в период жестокой реакции мог дать не всякий ссыльный.

В это время Куйбышев вел оживленную переписку с иногородними партийцами, нередко получая от них революционную литературу. При этом, чтобы отвлечь подозрение жандармов, письма и посылки направлялись на имя отца Куйбышева — Владимира Яковлевича, который тогда был переведен в Каинск на должность начальника воинской команды.

Однако, по доносу одного провокатора, об этом стало известно царской охранке. Начальник томского охранного отделения писал в департамент полиции: «Участие подполковника Куйбышева в деле получения преступной литературы его сыном Валерианом дознанием не устанавливается; тем не менее отправление посылки по его адресу с конспиративным указанием настоящего адресата «Валериану» под обшивкой посылки, что может быть обнаружено лишь по вскрытии ее и по установлении преступности содержимого посылки, если и не рассчитано на непосредственное участие подполковника Куйбышева в деле получения литературы, то, несомненно, основано на знании снисходительного отношения к преступной деятельности своего сына Валериана и сделано в целях более верного получения Валерианом означенной посылки. Предположение это подтверждается также взятым по обыску одним письмом, обращенным к Валериану и помещенным в конверте с адресом отца без всякого указания о передаче его сыну и, несомненно, долженствовавшим попасть в руки подполковника Куйбышева».

В результате всего этого отец Куйбышева вновь попал под подозрение и наблюдение полиции; сам же Валериан Владимирович был арестован и заключен в каннскую тюрьму, а затем вскоре его перевели в одиночку томской тюрьмы.

Здесь ему пришлось просидеть около пяти месяцев.

Однообразно и томительно текли дни. Раз в неделю разрешались свидания, и только это вносило оживление. После свиданий Валериан Владимирович обычно подходил к открытому окну своей камеры и, скрываясь на время, когда проходил часовой, успевал поделиться со своими соседями, а через них и с другими заключенными полученными с воли новостями.

Находясь в одиночке, Куйбышев писал революционные стихи. Склонность к поэтическому творчеству у него была с детства. Впоследствии, томясь в тюремной неволе, находясь в далеких, глухих ссылках, он нередко брался за перо и выражал свои чувства, настроения и мысли в поэтических строках. В них звучали мотивы резкого протеста против царского самодержавия и капиталистического рабства, бодрый призыв к борьбе, глубочайшая вера в окончательную победу трудящихся.

В томской тюрьме им были написаны стихотворения «Эту ночь я без сна провожу», «Лунная ночь» и др. Вот одно из них:

В сентябре 1909 года дело о посылке нелегальной литературы было прекращено, и Куйбышева без суда освободили из-под стражи. После этого он поступил на первый курс юридического факультета Томского университета. Однако, долго ему и здесь не пришлось учиться. Продолжая свою революционную работу, он попрежнему беспокоил полицию и приводил в ярость жандармов. В феврале 1910 года его опять арестовывают и пытаются привлечь по делу местной организации социалистов-революционеров. Валериан Владимирович решительно отвергает это обвинение. На допросе он заявил жандарму:

— Виновным себя в принадлежности к томской организации социалистов-революционеров я не признаю и никогда к ней не принадлежал. По своим взглядам скорее мог бы разделить некоторые принципы социал-демократов, но ни в коем случае не социалистов-революционеров. В настоящее время занимаюсь исключительно учением. Более показать ничего не могу.

Но жандармы хотели во что бы то ни стало предать Валериана Владимировича суду и поэтому решили вновь возобновить дело о посылке.

Во время судебного заседания Куйбышев проявил огромную выдержку. Он держался смело, независимо, с достоинством настоящего мужественного революционера-большевика. Несмотря на все ухищрения судебных властей, он был признан невиновным и по суду оправдан.

Царская жандармерия все же выслала Куйбышева на два года в далекий и суровый Нарымский край под гласный надзор полиции.

В Нарыме в то время насчитывалось около трехсот ссыльных, принадлежавших к различным политическим партиям и направлениям. Было много меньшевиков, эсеров, анархистов. Куйбышев вместе с Яковом Михайловичем Свердловым и другими большевиками повел ожесточенную борьбу со всеми этими предателями трудящихся. Выступая на общих собраниях и дискуссиях, он вскрывал глубокие принципиальные расхождения между большевиками и меньшевиками, решительно отстаивал и проводил ленинскую линию. Эти выступления Куйбышева производили огромное впечатление и оказывали решающее влияние на сплочение ссыльных большевиков в Нарыме.

Валериан Владимирович развернул в нарымской ссылке и большую культурно-политическую работу. По его настоянию была организована партийная школа с целью подготовки кадров для грядущей революции. В числе лекторов были Свердлов и Куйбышев. Вскоре, однако, выяснилось, что у многих «курсантов» нехватает общих знаний; это затрудняло изучение теоретических вопросов. Тогда Валериан Владимирович организовал общеобразовательный кружок и лично вел в нем занятия, удивляя всех своей изумительной работоспособностью и аккуратностью.

По окончании школы «курсанты» совершали побеги для работы в подпольных организациях. Побеги организовывались обычно зимой. В эти годы черной реакции потребность в партийных кадрах была необычайно велика, так как очень многие большевистские организации были разгромлены. Поэтому побеги из ссылки приобретали особо важное значение.