Рота теперь был “его” в полном смысле этого слова — спортсмен стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский — бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамлённый в золото и алмазы. По нынешним временам — аналог ордена из самых высших.
В общем, всё бы хорошо, но потери полк понёс серьёзнейшие. Командование доигралось, используя улан как “палочку-выручалочку” и в битве погибло более ста пятидесяти человек — чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать — буквально весь личный состав.
Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец — задело осколком разорвавшегося неподалёку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но эстремал жутко гордился, что не получил ещё ни одной раны в сабельном бою — не могли достать. Все ранение и травмы были того же рода — пули на излёте, осколки и прочее.
Командование думало недолго и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан — не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспечённый корнет так и не понял. Да собственно говоря — не знал этого даже такой же свежеиспечённый бригадир Осинский.
Восторга от близости блистательной Вены руфер не испытывал — подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…
Как ни странно, но встретили их неплохо — разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.
Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились — казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие нормального отопления и прочее.
— Хрень какая-то, — выразил своё мнение Никифор, которого Игорь повысил до сержанта, — красиво, но жить здесь…
Мнение сенсея выражало мнение всего полка. Впрочем, с припасами австрийцы не обидели и буквально на следующий день после заселения потянулись подводы с дровами и провизией.
Дворец/казарма больше всего напоминал санаторий — все раненые и двигаются неспешно, с ленцой. Ну а как иначе, если раны могут открыться? Да и просто болят… Отъедались — не только люди, но и лошади. Постепенно приходили в форму и вот уже пошли разговоры о бабах…
— Ой, не советую, — сказал подчинённым на одной из посиделок корнет, — так вляпаться можно…
— Ето как, — заинтересовался один из ветеранов, — нам говорили, что бабы здесь такие… На передок слабые.
По рядам прошёл смешок и послышались довольно похабные комментарии.
— Да слабые, кто ж спорит-то, — пожал плечами командир. Уланы оживились и глаза у них начали масляно поблёскивать.
— Только вот что… Сами понимаете — другая страна, другой народ, другая религия…, — католики они, — пояснил корнет.
— Все? Иль другие тоже есть?
— Есть и другие — протестанты, евреев очень много. Да эт неважно — важно то, что обычаи здесь другие, понимаете? Вот подошёл ты к бабе с целью завалить её — и что дальше?
— Ну так — брать и валить. — Уверенно отозвался один из именитых кобелей.
— Ага, а потом под плетьми окажешься, потому как не к той подошёл. Ну как ты различишь — кто тут из баб сама юбки на голову набросит, а кто — честная?
Зачесались затылки и щетинистые (потому как большинство брилось от силы раз в неделю) подбородки.
— Бордель? — неловко предложил один из улан.
— А больше ничего и не остаётся, — развёл руками спортсмен, — только учтите — сифилис тут гуляет так…
Вояки поёжились — мало того, что поганая болезнь не лечилась, так ещё и отношение к заболевшим в русской армии было самое отрицательное — жёсткий карантин и впоследствии — заключение в монастырь без права выхода. Жестоко? Зато и не было почти на Руси этой дряни…
— А эт как нам…
— Вспоминайте отрочество да вручную наяривайте, — мрачно отозвался экстремал.
Изображать “закат солнца вручную” долго не пришлось — командование озаботилось борделем с проверенным девицами. Ну… учитывая, что проверка была откровенно примитивной, то Игорь и немалая часть улан туда не лезли. Да и откровенно… Лучше уж “вспомнить отрочество”, чем залезать на девицу, на которой только сегодня побывало с десяток человек.
Вскоре начало прибывать пополнение — новички, которые уже по году-два обучались в слободе.
— Смешные, — озвучил корнет Никифору свою мысль.
— Да, — ностальгически протянул тот, — чисто волчата — порода видна, но пока заматереют…
— Закрепи-как их, чтобы у каждого ветерана был молодой, да пусть гоняют.
Офицеры же в обучении участия почти не принимали — незачем. Зачем лезть, если почти весь личный состав — вояки с многолетним стажем? Так, приглядеть на всякий случай…
Система была устоявшейся и проверенной временем — офицеры занимались только общим командованием, учениями от эскадрона и выше, ну и конечно — занимались (если хотели) с наиболее продвинутыми учениками. Спортсмен откровенно скучал и маялся от безделья, так что преподавание стал его спасением.
С утра — фехтование, после обеда — рукопашный бой, вечером — танцы. И всё равно — скучно. Да, привык уже к этому времени, но… Телевизора нет (пусть и раньше не особо его смотрел), компьютер и интернет отсутствуют, книги — откровенно “нечитабельные”, так ещё и дорогие… Блин, да даже с сексом облом!
Стерев “хозяйство” до мозолей, эстремал всё-таки решился и начал искать себе любовницу. Сифилиса он боялся, а ведь была ещё и проказа! Наиболее разумным решением он посчитал развитие своих экстрасенсорных способностей. Как ни странно, но получилось достаточно быстро — и вскоре он уже уверенно “читал” болезни, травмы, возраст…
Тренировки были простыми — корнет прекрасно знал своих солдат и все их раны, так что какие-то “образцы” энергетики перед глазами были. Дальше было проще — и вскоре он уверенно распознавал наличие или отсутствие девственной плевы, месячных, каких-то женских болезней… Ну да — занятие не самое интересное, но по мнению попаданца, безопасный секс стоил таких трудов.
В Вену, несмотря на относительную близость, выбраться удалось только через месяц. Вроде бы и скучно, но… То рана болела, то дежурство по лагерю…
— Игорь, ты самый ответственный человек в полку, — проникновенно сказал секунд-майор Рысьев, положа ему руку на плечо”, то какие-то неотложные дела с хозяйством эскадрона и полка.
Ехали при полном параде — новые мундиры (как же дорого он обошёлся, зараза!), сверкающие серебром сёдла, чисто выбритые… Единственное, от чего категорически отказался спортсмен — так это от напудренного парика, бывшего в это время неотъемлемой частью человека высшего общества.
В лагере на такое “чудачество” смотрели сквозь пальцы, несмотря на требования устава, а городе…
— Да плевать мне на их мнение, — искренно ответил экстремал, — вы вообще знаете, откуда парики появились? Сифилитики в моду ввели — от него же волосы выпадают, вот и маскируются.
От такой информации офицеры несколько опешили, но оспаривать не стали — несмотря на отдельные “взбрыки”, военным он был образцовым. Да и привычная спортсмену стрижка ёжиком пользовалась определённым успехом в военной среде — в первую очередь среди отмороженных на голову вояк-кавалеристов. Ну а Игорь под это определение подходил идеально… Так что посудачили и успокоились.
— Не туда свернул, — одернул парень проводника, — нам налево.
Улан покосился на него, но свернул послушно — и действительно, искомая кондитерская оказалась на месте. Соскочив с коней и передав поводья прислуге, кавалеристы зашли внутрь.
— Ну всё как раньше! — вырвалось у умилённого попаданца.
— Бывал? — Коротко спросил поручик Арсеньев.
— Да, с отцом, — не задумываясь ответил корнет.
Подойдя к прилавку, полюбовался на выставленные пирожные и с видом знатока заказал каждому из офицеров.