— Хоронить то себя не надо так рано.

— Блейз, не стоит строить иллюзий. Я готов к этому, меня ничто здесь не держит.

— А как же мать? Как же твои поклонницы? — спросил мулат.

— Нарцисса сильная женщина. А поклонницы давно все разбежались.

Забини усмехнулся.

— А как же Грейнджер?

Драко присел на кровать и посмотрел на Забини.

— Грейнджер? Кажется, друг, тут ты ошибся.

— Малфой, честно, меня не касается с кем ты спишь и прочее… я не понимаю, почему ты отрицаешь, что у вас что-то есть.

Драко молчал, он и себе-то еще не успел признаться, что он о ней думает. А признаться Блейзу в том, чего он и сам не знает, было бы глупо.

Блейз понял, что не вытянет из Малфоя ни слова.

— Помни, что я всегда готов поговорить. Ты все время стараешься держать все в себе, но жизнь от этого не становится длиннее. Можно потерять что-то важное, даже не успев понять, что оно у тебя было.

Эти слова засели в голове. Драко знал, что Забини прав.

Чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей он спросил:

— Про Хардмана что слышно? Информация появилась?

Забини пожал плечами.

— Ничего, их семья чиста. Они не были замечены даже во время войны против Темного Лорда.

— Но такого не может быть.

— Я не понимаю, чего ты к нему привязался? — возмутился Блейз.

— Хочешь сказать, что он от большой любви замутил с Грейнджер? — глаза Драко блеснули злостью.

— А почему это кажется тебе таким нереальным?

— Но это же Грейнджер!

— Малфой! Мы возвращаемся к старой теме. Тем более у них видимо размолвка. Хардман уже давно почти не покидает подземелий. Он либо тупо сидит и пялится на огонь в камине, либо не выходит из комнаты.

— Это интересно, — оживился Драко. — И давно он такой?

— Не знаю точно, но когда я вернулся с каникул, так было ежедневно.

Настроение Драко заметно улучшилось.

«Грейнджер так и не простила Хардмана!»

Чувство удовлетворения растеклось по телу.

— А жизнь налаживается, — сказал Малфой, потирая руки.

Блейз усмехнулся.

«Два идиота! Малфой и Грейнджер».

Гермиона сидела на подоконнике в гриффиндорской спальне девочек. Джинни разбирала вещи, рассовывая их по полкам шкафа.

«Сколько же в ней энергии, в этой солнечной девчонке!» — думала Гермиона, улыбаясь.

Сегодня ей хотелось улыбаться, словно мальчишки и Джинни, выдернули ее из тьмы последних дней.

Джинни порхала по комнате.

— Ну, рассказывай! Я хочу знать все. Гарри сказал, что ты с Ником поругалась?

— Да, поругалась. Он подрался с Малфоем.

Джинни резко остановилась.

— Вот это новости! Ник и Малфой. Я конечно знала, что у них взаимная неприязнь, но чтоб драться…

Гермиона стараясь уйти от опасной темы, сказала:

— Ну, это их чистокровные вопросы. Кто их поймет этих аристократов?

— А с каких это пор, ты Ника приписала вровень с этим «королем террариума»? — удивилась Джинни.

— Да все они одинаковые, Джин!

— У вас явно тут на каникулах что-то случилось.

Гермиона задумчиво смотрела в окно.

— Джинни, я собираюсь порвать с Ником. Я устала обманывать и его и себя.

— Обманывать? О чем ты?

— Я не люблю его! Он мне друг, брат, но не больше. Это подло, так поступать с ним, — вздохнула Гермиона.

Джинни подошла к подруге.

— Неужели даже симпатии нет?

— Он добрый, милый и красивый, но я к нему ничего не чувствую.

Гермиона спрыгнула с подоконника и подошла к зеркалу.

«В кого я превратилась? Осунувшееся измученное лицо, усталые глаза, тусклые волосы…»

Джинни спросила:

— Когда поставишь его в известность?

— Наверное, сегодня. У меня у самой уже нет сил. Я обязана все расставить по местам.

Джинни обняла Гермиону.

— Дорогая, прекрати терзать себя. В первую очередь, должно быть хорошо тебе. Ты стараешься всем угодить и весь мир сделать счастливым. Счастливой должна быть ты! Иди к своей цели, несмотря ни на что!

Гермиона обняла девушку в ответ.

Если бы Джинни только знала, как она права. Гермиона боялась сделать шаг к своей мечте, к своей запретной мечте…

— Спасибо, подруга! Ты не представляешь, насколько ты мне помогла.

Джинни улыбнулась.

— Всегда рада помочь. Ты только не молчи, а если обидит кто, тому я наваляю.

Гермиона засмеялась.

— Не сомневаюсь! И как еще Гарри с руками и ногами ходит? Ты же тиран в юбке.

— Он смирился с моим авторитетом! — ответила Джинни.

Так было хорошо просто болтать с подругой. Груз с ее плеч значительно уменьшил свой вес. Осталось только поговорить с Ником. Девушке очень не хотелось причинять ему боль, но и продолжать все это не имело смысла. Сейчас только одно было важным, это найти способ снять проклятие с Малфоя. Она обязана ему помочь, но об этом она подумает потом, как только поставит точку в отношениях с Ником.

Бешенный стук сердца, сбившиеся дыхание, маленькие капельки пота, скатывавшиеся по хрупкой шее…

Гермиона сидела на кровати, нервно теребя кончики своих волос, которые то и дело запутывались так, что приходилось распутывать их с помощью двух рук.

Встав с кровати, она сделала пару шагов к окну. На улице стоял чудесный день. Солнце светило так ярко, что казалось, оно желало согреть своим теплом всех.

Отойдя от окна, девушка снова села на кровать.

«Нет, я должна с ним поговорить!» — решительно подумала она.

— Я не могу продолжать его обманывать.

Гермиона подошла к письменному столу. Вздохнув, она отодвинула стул и села на него, едва касаясь.

Просидев так минуту, она взяла бумагу и перо. Смотря на белоснежный лист, девушка совершенно не могла собраться. Такое ощущение, что сознание оставляет ее.

Мысли категорически не хотели складываться в единое целое. Они продолжали свой круговорот, не обращая внимания на хозяйку.

Наконец, собравшись с духом, Гермиона макнула перо в чернила. Красивым подчерком она вывела первые строки:

«Доброе утро, Ник!»

«Черт, сейчас же двенадцать часов, какое утро?» — Гермиона со злостью сжала лист и отбросила его в дальний угол стола. Затем взяла новый и продолжила:

«Добрый день, Ник!»

«Мерлин! Гермиона, ты собираешься бросить самого лучшего парня на свете и говоришь, что этот день хороший? Ты с ума сошла?»

Девушка смяла новый комок, на этот раз, кинув его на пол.

Схватившись за голову, Гермиона немного покачалась на стуле. Паника в ее сердце нарастала.

«Так! Соберись! ТЫ больше не можешь так поступать!»

Взяв очередной лист, она быстро написала:

«Здравствуй, Ник. Нам нужно серьезно поговорить. Встретимся в библиотеке в два часа! Гермиона».

Свернув записку несколько раз, девушка вышла из спальни и направилась в совятню.

Дойдя до нее, она быстро выбрала сову и привязала письмо к ее лапке.

Гермиона замешкалась на мгновение, но было поздно. Школьная сова улетела.

«Так было нужно…»

Ник находился в комнате для мальчиков. Он лежал на кровати и размышлял обо всем.

Столько всего произошло с ним. Эта поездка в Хогвартс стала настоящим испытанием для него. Он так любил свободу, и ему нравилось это чувство.

Проходя обучение на дому, он был абсолютно счастлив. Никто не тревожил его.

Когда отец изъявил желание о том, чтобы Ник поехал в Хогвартс и сдал ЖАБА со всеми, у парня в груди что-то оборвалось. Он не хотел оставлять свой дом. Столько воспоминаний он хранил: его детство, юность…

Сердце сжалось. Он вспомнил о ней…

Девочка с синими, словно море, глазами, с белоснежными, как только что выпавший снег, волосами… Белокурый ангел. Его ангел.

Луиза… Она была всем для него. Но и это маленькое счастье отобрали у него.

Когда он узнал о ее смерти, то понял, что больше не хочет жить, да и не сможет. Лишь мысли о его родных останавливала его от глупых поступков.