В армии не хватало рядового и сержантского состава. Из России прибывал всего 1 процент поданных заявок. За счет личного состава расформированных частей были доукомплектованы боевые подразделения 59-й дивизии. Многие офицеры попросились в 14-ю армию. Только в 1992 г. около пятидесяти молодых офицеров, уволенных в результате распада СССР из Вооруженных сил, были возвращены в 14-ю армию.
За относительно небольшой промежуток времени был сформирован действенный офицерский корпус. В управлении армии А.И. Лебедь сумел создать очень дружный коллектив. С его прибытием гражданское население опять зауважало людей в погонах, сами офицеры, прапорщики и солдаты почувствовали, что за ними Великая Держава.
А.И. Лебедь добился разрешения в Министерстве обороны комплектовать армию сверхсрочниками. Они заняли должности командиров и механиков-водителей танков, БМП и самоходных артиллерийских установок.
В начале 1993 г. А.И. Лебедь заявил: «Скоро у меня будет конкурс среди тех, кто захочет служить в 14-й армии, и брать я буду не всех. Придется им еще заслужить право служить в нашей армии».
В то время многие в Государственной Думе и в Министерстве обороны говорили о необходимости создания в России профессиональной армии. Вскоре и Б.Н. Ельцин во всеуслышание заявил, что к 2000 г. российская армия будет полностью профессиональной. Но все это были только разговоры и предвыборные обещания.
Через год, в начале 1994 г., более 60% подразделений армии были укомплектованы контрактниками. По контракту служило уже более 1500 человек. Причем все контрактники служили только в боевых подразделениях. К летнему периоду обучения укомплектованность армии достигла 90–92% от штатной потребности.
Лебедь и на этот раз оказался прав. Через два года на одно место контрактника в 14-й армии претендовало уже пять-шесть человек. Естественно, служить в войска попадали самые достойные из изъявивших желание. Более половины контрактников были местные жители. В то время в Приднестровье практически все заводы и предприятия не работали, а в 14-й армии зарплата была в российских рублях и на порядок выше, чем в Приднестровье. Поэтому они очень дорожили своей службой и, как правило, были настоящими профессионалами.
Решение кадрового вопроса позволило вплотную заняться боевой подготовкой. А.И. Лебедь твердо, а порой и жестко проводил в жизнь золотое правило: «Солдат только тогда становится солдатом, когда он уверен в себе и своем командире на 100% и твердо знает, что он может все, что для него нет и не существует невыполнимых задач».
Пример в этом показывал сам командующий. Он не только систематически стрелял из всех видов оружия, но и первым прыгал с парашютом, когда начиналась парашютно-десантная подготовка. Устраивал различного рода соревнования среди офицеров управления армии.
Кроме занятий по боевой подготовке необходимо было охранять оружие и боеприпасы. А это ни много ни мало 1770 вагонов, или 42 тысячи тонн. Кроме того, в Тирасполе на инженерном складе находилась приблизительно 41 тысяча тонн инженерного имущества.
Если Александр Иванович чего-то не знал, то никогда не стеснялся спрашивать и поучиться у подчиненных. После начала Первой чеченской кампании в средствах массовой информации часто «великие» военачальники и политики стали давать интервью по таким вопросам, как высокоточное оружие и «точечные удары». Они утверждали, что, применяя такие системы, как «Смерч», «Ураган», «Точка» и артиллерию с использованием высокоточных боеприпасов, федеральные войска уничтожат с их помощью чеченских боевиков и при этом не нанесут практически никаких разрушений населенным пунктам.
Как-то А.И. Лебедь вызывает меня и говорит: «Вячеслав Николаевич, сколько вам необходимо времени на подготовку, чтобы провести со мной занятие по боевому применению артиллерии?» Я, конечно, был шокирован таким вопросом, но ответил: «Неделю». За это время штабом РВиА армии были подготовлены десятки плакатов и схем для предстоящих занятий.
Через неделю он пришел ко мне в кабинет и говорит: «Закрывай двери». До обеда я ему рассказывал и объяснял всё то, о чем он меня спрашивал. Несколько раз А.И. Лебедь приезжал на винтовочный артиллерийский полигон и смотрел, как офицеры-артиллеристы выполняют стрельбы с закрытых огневых позиций.
После этих занятий А.И. Лебедь выступил с критикой по проводимой военной кампании в Чечне. В частности, он сказал: «Применение “высокоточного оружия” типа “Смерч”, “Ураган”, “Град”, которое применялось для поражения площадных целей и уничтожающее в населенных пунктах прежде всего мирное население, абсолютно бесполезно с точки зрения боевой эффективности против небольших мобильных военных формирований чеченских банд».
Для того чтобы артиллерист, танкист, специалист ПВО не боялся своей техники, необходимо было хоть раз в году стрелять штатным снарядом. Но Тираспольский полигон из-за своих размеров не позволял этого делать. На Украине не позанимаешься, в Молдове могли не вернуть технику, да и молдавское руководство еще хорошо помнило летние события 1992 г. и какую роль в них сыграла 14-я армия. На все наши просьбы к Министерству обороны России, чтобы оно договорилось по этому вопросу с военным ведомством Украины, следовал один и тот же ответ: «Сидите и не дергайтесь».
Лебедь никогда не боялся принимать решение и, что самое главное, никогда не перекладывал ответственность на плечи подчиненных за те или иные последствия принятых решений. Он никогда не стеснялся отменить свое ранее принятое решение, если тот или иной подчиненный мог ему аргументированно доказать, что ранее принятое решение является ошибочным. В то же время если решение было принято коллективно, то при его выполнении он проявлял все качества командира.
В 1993 г. А.И. Лебедь договорился с местными властями, чтобы провести боевые артиллерийские стрельбы на пустовавших зимой колхозных полях. Боевые стрельбы артиллерии были проведены на территории Григориопольского района на самом высоком уровне. Большую помощь в их проведении оказал председатель Григориопольского района С.Ф. Леонтьев. По радио и в местных газетах было дано сообщение, что с такого-то по такое-то число на указанной территории будут проводиться боевые артиллерийские стрельбы. Местное население не должно заходить в указанный район. Стрельбы будет проводить 14-я армия совместно с Вооруженными силами ПМР.
По этому поводу руководство Республики Молдова подняло страшный шум и жаловалось во все международные организации.
Ответ был таков: «Пусть жалуются хоть в Лигу национальных меньшинств. Солдат должен водить, стрелять и прыгать с парашютом в любых условиях, при любой обстановке, хоть камни пускай падают с неба». После завершения боевых стрельб саперными подразделениями армии была произведена полная очистка земель от неразорвавшихся снарядов и составлен акт о пригодности земель к использованию по их прямому назначению.
Переполошилось и Министерство обороны России и наконец-то решило вопрос, который А.И. Лебедь давно ставил перед военным ведомством. Начиная с летнего (1993 г.) периода обучения, артиллеристы, танкисты, разведчики и специалисты ПВО стали выезжать на боевые стрельбы штатным снарядом на российские полигоны. Танкисты и разведчики стреляли на полигонах Московского и Северо-Кавказского военных округов, артиллеристы — на Гороховецком полигоне Московского военного округа, а подразделения ПВО стреляли в Ейске.
Вместе с артиллеристами 59-й мед на Гороховецкий учебный центр с разрешения командующего армией выезжали и артиллеристы ПМР. Готовить нужно было не только своих артиллеристов, но и тех приписников, которые в случае военной опасности придут на доукомплектование частей армии.
Никогда на чужих полигонах и на чужой технике личный состав 14-й армии не стрелял ниже, чем на оценку «хорошо». Солдаты и офицеры очень гордились тем, что служат в армии Лебедя. На стрельбах и учениях всегда присутствовали представители из Министерства обороны и искренне удивлялись, как мы смогли добиться такой высокой полевой выучки.