Разместился А.И. Лебедь со своими офицерами на 3-м этаже штаба армии, в кабинетах оперативного отдела. Там же, на 3-м этаже, располагался и штаб РВиА армии. Так как ни у кого из начальников родов войск и служб подчиненные подразделения не участвовали в боевых действиях, а вся информация о положении на передовой стекалась ко мне, то все они по много раз заходили в штаб РВиА узнать обстановку.

24 июня, проходя мимо штаба РВиА, А.И. Лебедь зашел ко мне и сделал замечание за то, что в штабе много посторонних. Он мне объяснил популярным языком, что идет война и каждый должен нести «свой чемодан сам» и что не всякое любопытство является просто любопытством.

Средствами ПВО армии в этот день было засечено 87 целей. Днем, для прикрытия авиации, противником применялись пассивные помехи, а ночью такие помехи ставились для имитации полетов вертолетов. В этот же день недалеко от Кишинева вынужденную посадку совершил один вертолет Ми-8 с 42 пулевыми пробоинами. Оба его летчика были ранены.

Следует особо отметить активность авиации соседней Румынии. Ее транспортные самолеты перевозили оружие и амуницию для молдавской армии. Приднестровские вооруженные формирования старались бороться с ними. На вооружении у них находилось некоторое количество средств ПВО, в том числе и такие, как ПЗРК. Были и специалисты, в совершенстве владеющие этим оружием. В начале 1992 г. лейтенант Илья Кулик из ПЗРК «Игла» сбил румынский военно-транспортный самолет Ан-24.

Вооруженный конфликт в Молдове вызвал беспокойство и в соседней Украине. Руководство Украины подчеркнуто дистанцировалось от ПМР. Вдоль границы, в наспех вырытых капонирах разместились БТР, направив стволы в сторону Тирасполя. Чувство не из приятных, когда тебе в спину смотрят пулеметы. Тем более, когда в тебя целятся славяне. Невольно начинаешь понимать, что ты — заложник в какой-то грязной и непонятной игре.

Для усиления погранвойск в срочном порядке были переброшены четыре Ми-8 и один Ми-24 отдельной эскадрильи национальной гвардии Украины. Эти машины базировались на аэродроме Вапнярка и площадке Красные Окна. В течение трех месяцев четырнадцать экипажей занимались переброской групп блокирования и подвозом материальных средств. Украинские перехватчики МиГ-29 несколько раз поднимались для вытеснения румынских транспортников из собственного воздушного пространства.

Украина, как и Россия, боялась прецедента. На Украине войны пока не было, но были территориальные споры с Венгрией, Польшей, Румынией.

24 июня на утреннем заседании парламент Республики Молдова принял постановление об обострении ситуации в республике в связи с прямым и преднамеренным вмешательством 14-й армии в конфликт в восточных районах страны. В нем было решено обратиться в ООН с просьбой о незамедлительном созыве Совета Безопасности ООН в связи с открытой агрессией России против Молдовы. Зона Левобережья и Бендер признавалась в постановлении зоной, оккупированной 14-й армией, было решено создать государственную комиссию РМ по расследованию преступлений, совершенных 14-й армией на территории Молдовы с участием международных экспертов.

24 июня из отпуска вышел на службу начальник РВиА армии полковник Геннадий Михайлович Акифьев, а я приступил к исполнению своих обязанностей начальника штаба РВиА армии. Шло полным ходом отмобилизование и боевое слаживание частей и подразделений. Г.М. Акифьев стал мотаться по полигону и огневым позициям со Смирновым и Медведевым.

Полковник Г.М. Акифьев очень грамотный офицер, педант и законник. Если в плане отмобилизования записаны какие-то мероприятия, то он не отступал от них ни на шаг. Естественно, начали проводиться строевые смотры личного состава и техники, проверка конспектов для проведения занятий с приписным составом и т.д. и т.п. Как-то приезжает он на огневые позиции дивизиона 183-го мсп, а там личный состав ходит в трусах и без сапог. Командиру дивизиона досталось: «Почему в трусах? Оденьте личный состав, приведите форму одежды в порядок». А температура воздуха на улице плюс 35 градусов, весь личный состав копает окопы для самоходок, броня прогрелась градусов до 60. Формально он был прав, но на самом деле необходимо учитывать и то, чем занимался личный состав. Все это вносило нервозность в работу.

Я получил от полковника Г.М. Акифьева приказ без его разрешения не стрелять. Два дня полковники Смирнов и Медведев ездили с Акифьевым. И получалась следующая картина: я не могу дать команду в подразделения на открытие огня, пока не получу разрешение от Г.М. Акифьева, а тот не дает мне команды, пока не будет письменного приказа от командующего армией.

Единственный, кто стрелял в это время, так это командир сводного дивизиона подполковник В. под Дубоссарами. У него (по ранее достигнутой со мной договоренности) в самые ответственные моменты «пропадала» связь со штабом РВиА армии.

25 июня резко обострилась обстановка под Дубоссарами. С утра туда были переброшены батарея реактивных установок БМ-21 «Град» — 4 штуки, батарея 152-мм с/х гаубиц 2СЗ «Акация» — 4 штуки и минометная батарея. Сводный дивизион под Дубоссарами возглавил подполковник В. Для охраны артиллеристов туда же убыл и взвод черноморских казаков.

Батарею 183-го мсп под командованием подполковника Н. перебросили под Слободзею, так как это была зона ответственности 183-го мсп.

Я представил подполковника Н. генералу А.И. Лебедю и рассказал эпопею с его увольнением. Лебедь внимательно выслушал и сказал, что никакого увольнения не будет и что все это бред сивой кобылы. Офицер воспрянул духом и убыл командовать своим дивизионом, который заканчивал боевое слаживание в районе Слободзеи.

Ночью 25 июня молдавская сторона обстреляла из орудий город Дубоссары и дубоссарскую ГЭС. Был разбит 2-й трансформатор, масло начало вытекать в реку Днестр.

25 июня А.И. Лебедь провел совещание с командованием армии по поводу выполнения одной из задач, поставленных перед ним секретарем Совета безопасности России Ю.В. Скоковым, а именно — вывод частей и вывоз имущества 14-й армии в Россию.

Задачи были поставлены со знанием тех проблем, которые могут возникнуть как при подготовке к выводу, так и в пути следования и на территории России.

Были обсуждены следующие вопросы:

— что имеется из техники по маркам;

— что необходимо вывезти на территорию России по директиве Генерального штаба;

— какое количество платформ необходимо подготовить для отправки техники;

— какое количество семей офицеров и прапорщиков подлежит отправке;

— какое количество пассажирских вагонов необходимо и сколько потребуется продовольствия на путь следования;

— подготовка списков офицеров и прапорщиков, убывающих к новому месту службы, увольняющихся и убывающих в другие страны СНГ;

— подготовка документов для сдачи в архив Министерства обороны;

— куда пойдут эшелоны (станции выгрузки на территории России).

Впервые был поставлен вопрос перед Министерством обороны по обеспечению убывающих офицеров и прапорщиков квартирами на территории России.

Когда были сделаны первые грубые прикидки, то оказалось, что здесь есть масса вопросов, на которые ни командование армии, ни Лебедь ответить не могли.

Все эти вопросы были также заданы Генеральному штабу. Там пришли к выводу: данная проблема не может быть решена с ходу, на это уйдут даже не месяцы, а годы.

Дальнейший ход событий показал, что проблема вывода и вывоза так до сих пор полностью и не решена.

Перед рассветом 26 июня молдавская сторона после артиллерийской подготовки перешла в наступление на Кочиерском плацдарме. За ночь молдавская артиллерия выпустила по центру города Дубоссары около 50 снарядов. Погибли два человека и четыре были ранены. В Григориополе снаряды попали в детский сад и жилой дом, где также имелись человеческие жертвы.

26 июня в 7 часов 30 минут с западного направления на дальности до 35 километров от Бендер противником была поставлена пассивная помеха для прикрытия двух самолетов МиГ-29. В момент выхода самолетов на цель — нефтебазу в Тирасполе — находившийся на командном пункте ПВО армии полковник Г.Н. Добрянский отдал приказ на их уничтожение. Через несколько минут после пуска с батареи доложили: «Взрыв на высоте 3000, отметка цели с экрана исчезла». Самолет, получивший повреждение, упал на территорию Молдовы, сам факт потери самолета официальный Кишинев привычно отрицал. Но бойцы из роты специального назначения 14-й армии из рейда «на тот берег» принесли обломки, которые были идентифицированы как фрагмент антенны МиГ-29. После этого случая налетов на территорию Приднестровья не было.