-«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится все зоны действия сети».

Набирает номер Кати.

-«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Смотрю ошарашенными глазами на Флама, на телефон, опять на Флама и начинаю реветь. Что же делать? Что делать?

-А если их убьют? А если…

Но Флам не дает договорить, притягивает к себе, гладит по голове, утешая, приводя в равновесие.

Что может быть ужаснее, чем неизвестность? Только догадки, терзающие эту самую неизвестность. За время пока мы сидели в допросной, пока Флам разговаривал с каким-то полицейским, пока мы ждали его отца, родителей Кати, внезапно нагрянувших домой, я успела перебрать кучу вариантов, что могли сделать с моей девочкой преступники. И от этого лицо мое бледнело, руки тряслись, а сердце скакало, как сумасшедшее, вытворяя такие кульбиты…

-Тихо, деточка, все хорошо, мы найдем их. Обязательно найдем.

Любовь Юрьевна – мама Кати с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь. А Игорь Иванович – Катин папа лишь мерил допросную длинными шагами, кусая губы, сжимая кулаки.

Открылась дверь. Мы повернулись к ней с затаенной надеждой в глазах, с диким желанием узнать, что все, нашу девочку нашли, кошмар и эта бессонная ночь закончились. Но седой мужичок, оказавшийся главным в участке, нас не обрадовал.

-Ждем результатов. Пробиваем номера. Это может затянуться, вам следует поехать домой и поспать.

Игорь Иванович и так был на пределе, а после слов этого противного мужичка, так вообще рассвирепел.

-Я смогу спать только, когда моя дочь будет в целости и сохранности дома!

Внезапно он замолк и, достав телефон, набрал какой-то номер.

-Степан?

-Мне нужна помощь.

-Моя дочь пропала.

-Сможешь пробить быстро номер и узнать, кто хозяин машинки?

-Спасибо, друг. По гроб жизни обязан буду.

После этих слов Катин отец, уставший, выжитый, как лимон, присел рядом с нами на скамейку, обнял одной рукой меня, другой растрепал мои волосы, как часто делал это в далеком детстве и вымучено улыбнувшись, утешил:

-Он найдет. У него связи, о-го-го какие! Точно найдет.

И ведь нашел. Через час.

-Слушаю.

-Нашел?

-Кто?

-Да, тогда все становится несколько понятнее…

-Да, спасибо. А ты место его положения сейчас сможешь найти?

-Хорошо. Жду звонка.

-Зачем? Это он мою девочку похитил.

-Да, спасибо. Да, держимся.

Он снова встал и продолжил ходить кругами по замкнутому помещению, как дикий зверь, внезапно оказавшийся в неволе.

Я затихла. Кажется, пошло продвижение. Возможно, уже сегодня Катя будет дома. Да и Айс тоже. Только бы.… И я как в детстве, скрестила пальцы наудачу. Чудо ведь тоже существует, может, оно сжалится и над нами? Надеюсь только, что по воскресеньям оно не отдыхает.

Через еще час в комнату зашел Флам, упал на скамейку возле меня, обнял так, что кости чуть не затрещали.

-Они выехали. Говорят, поступил звонок о странностях в каком-то подвале.

-В нашем городе или там? – я постепенно выкарабкалась их медвежьей хватки.

-Там. Эх, надо было его где-нибудь здесь спрятать. Идиот!

Флам со всей силы вцепился в волосы, опустив голову на колени, сжался, будто побитый маленький котенок.

-Флам, не говори так. Ты ни в чем не виноват! Их спасут, вот увидишь! Еще свадьбу в один день сыграем! Ты только не сдавайся! Пожалуйста, ради меня… - я прижалась к спине парня, ощутив и бешеное сердцебиение, и его горький всхлип. Нет, он не плакал…Он был взбешен, удручен, раздавлен.

-А если их убили? Это из-за меня!

Эй, парень, остынь. – Игорь Иванович похлопал Филиппа по плечу и слабо улыбнулся. – Вот увидишь, все хорошо будет. Да, Люб? Заберем ее нафиг отсюда и рванем на острова. Задолбала эта работа, уже год дочь не вижу.

Противное треньканье.

-Да?

-Что? Нашел? Выслал ребят?

-Через сколько?

-Думаешь, они….живы?

-Черт! Если так, то…. – он удрученно посмотрел на взволнованные, полные надежды лица и отключился.

-Он нашел этот подвал, выслал своих людей, сказал, что они быстрее ментов доберутся и сделают все по-чистому.

Я даже коленками затрясла от нетерпения. Ну, сколько можно?

Ночь. Мы сидим в участке уже ровно восемь часов. Флам даже бегал за пирожками в буфет. Ожидание – угнетало. Неизвестность – пугала. Ну, где же вы? Сколько можно?

***

-Три ножевых. Немедленно в операционную. – Белая каталка с медсестрами, поддерживающими какой-то странный сосуд с жидкостью, льющейся по маленьким прозрачным трубками в парня. Он дышит хрипло, кричит. – Немедленно в операционную, живо! Он теряет кровь!

-А девчонку куда?

-Что с ней? Осмотрели? Повреждения есть?

-Нога, кажется, перелом, гематомы по всему телу, как и у парня. Кровь…

-Они ее…? Ох, девочка, бедненькая…

-Не похоже, видите царапины на лице, на шее, там даже отпечатки пальцев есть. Скорее всего, не успели. Их как раз на этом видимо и застали.

-Есть все-таки ангел-хранитель у людей, что бы кто ни говорил.

-Да, наверное.

-На снимок возили?

-Да.

-В себя не приходила?

-Нет пока.

-Ну, ладно, пусть отдыхает.

***

-Что? Ну что? Не томи?

-Они в больнице. Оба. Их жизни ничего не угрожает. Завтра, возможно, пустят родителей.

Улыбка отца, его скупые слезы. Да, это была напряженная ночка. Кто бы мог подумать, что такое случится в их жизни? Кто бы мог подумать, что судьба сделает такой поворот?

-Все давайте все к нам. Вы ведь завтра с нами в больницу?

-Да, конечно. Но…мы, наверное, домой.

-Нет! Никаких домой! Все к нам так ведь, милый? У нас места много. А вы теперь как родные! Осталось только с Алешей познакомиться.

До утра оставалось всего пару часов, но мы все равно легли спать. Уставший организм слишком устал, мозг, даже бедное сердечко требовали отдыха, хоть небольшого перерыва.

Уютный дом. Белые стены, приятная обстановка, милые хозяева, не хватает только Кати. Ирина Петровна встретила гостей вся в слезах, с мольбой в голосе прося рассказать, что случилось. И мы рассказали, а затем, довольные, распрощались и разбрелись по комнатам.

Я и Флам спали на диване, в гостиной с темными шторами, не расцепляя рук. Стресс, пережитый нами, опасность, так близко проскользнувшая во тьме, страх за любимых – приводило к мыслям, что нет в жизни ничего долговечного. Что рано или поздно, счастье заканчивается, начинается черная полоса. Но жизнь, - ведь, зебра, за черной полосой следует белая, принося новый рассвет, подъем души, окрыление надежды.

Кто сказал, что надеяться и верить – глупо? Плюньте ему в лицо. Надежда – сподвижник стремлениям, именно она толкает нас на глупости и необдуманные решения. Она заставляет координально менять свою жизнь. Без нее было бы грустно.… Не к чему стремиться, нечего бояться, не за что переживать. Надежда на лучшее – лучшая помощь и мотивация.

***

Я открываю глаза. Щурюсь от яркого света, напрягшись всем телом, ожидая боли. Но боли нет. Перед глазами лишь потолок. Белый. Оглядываюсь. Странные трубки вливают какую-то жидкость мне в вены. Все чешется. Болит голова, во рту – пустыня. Рядом, на прикроватной тумбочке – букет цветов, на подоконнике, через которое пробивается доброе утреннее солнце – целая куча игрушек и букетов. Кто-то явно ждал моего возвращения в реальность.

Тишина. Лишь тихо пикает какой-то аппарат, видимо следящий за пульсом и давлением. Странно, как я здесь оказалась? Но от темных, неприятных мыслей отвлекает тихий скрип двери, и в комнату вваливаются знакомые до боли лица. Мама, папа, Настя, мрачный Флам. Улыбаюсь. Может, это последний сон? Предсмертный подарок?

-О, ты уже проснулась, как ты? – мама ставит объемный пакет на пол и присаживается около постели, беря меня за чуть синеватую руку. Я сжимаю ее пальцы, боясь отпустить.