Когда цветут камни

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Как-то накануне двадцатилетия победы над Германией мне позвонил Кирилл Афанасьевич Мерецков.

— Знаешь, — сказал он обрадованно, — наконец-то я встретил в одной книге своего комбата. Был у меня такой комбат: сильный, смелый, находчивый и дерзкий. Любил я его…

— Таких нельзя не любить, — заметил я и тут же спросил, о какой книге идет речь.

Кирилл Афанасьевич назвал книгу и ее автора.

— Стоящая книга, почитай, — порекомендовал он, не подозревая, что я хорошо знаю и автора и его новую книгу.

— Спасибо, — ответил я, — но и у меня тоже был такой комбат.

Это, конечно, немного огорчило Кирилла Афанасьевича, и он готов был спорить со мной, но, разговорившись о главном герое романа Ивана Падерина «Когда цветут камни», мы вместе порадовались тому, что такие комбаты, как Максим Корюков, были и на Волховском, и на Сталинградском фронтах, вели свои батальоны на штурм Кенигсберга и Берлина, что это были настоящие мастера боевого дела. Они достойны подражания. Именно эту цель, как мне кажется, преследовал автор, создавая такой образ.

Иван Падерин знает войну не по книгам. Он пошел на фронт вместе с комсомольским активом своего района комиссаром лыжного батальона. Воевал под Москвой, в Сталинграде и закончил войну в Берлине заместителем командира по политчасти 220-го гвардейского полка 79-й дивизии 8-й гвардейской (62-й) армии.

Все материалы, которые легли в основу романа «Когда цветут камни», взяты им из жизни воинов и тружеников своего родного края — Сибири.

На фронтах Великой Отечественной войны сибиряки показали образцы мужества и отваги. И правильно поступил писатель, взяв на себя трудную и благородную обязанность показать характер своих земляков в боевом деле. Мне кажется, это ему удалось.

Именно на примерах боевого мужества старших товарищей, на героических характерах наших воинов и надо воспитывать подрастающее поколение. Поэтому убежден, что роман Ивана Падерина «Когда цветут камни» будет полезным в большой военно-патриотической работе комсомолии.

В. И. Чуйков,

Маршал Советского Союза

дважды Герой Советского Союза.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОРЮКОВЫ

Глава первая

ВАРЯ

Вечером 6 декабря 1944 года почти все радиостанции Запада вдруг заговорили о полном истощении золотых фондов в банках Германии, о валютной дистрофии.

В тот же вечер Гитлер наградил Железным крестом трех агентов имперского банка за то, что они доставили в берлинское хранилище из Познани сто тонн национального польского золота, из Вены — остатки золотых слитков старого австрийского правительства, из Эссена — неделимый запас руководства нацистской партии — около десяти тонн амальгамы из золотых зубов, коронок, оправ для очков и других мелких вещей, которые по нерасторопности рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера еще не успели превратить в слитки. Все это теперь находилось в одном хранилище и стало личной собственностью Адольфа Гитлера.

Седьмого декабря, приняв ключи от хранилища, Гитлер выступил по радио:

— Я заверяю мой народ: Германия закончит войну на почетных условиях! Наши войска занимают теперь самые выгодные позиции на востоке и на западе. Они будут улучшать их изо дня в день!

И гитлеровские генералы решили в первую очередь ликвидировать плацдармы советских войск на западном берегу Вислы, южнее Варшавы. В атаку были брошены и пехота, и танки, и авиация. Кое-где им удалось улучшить позиции — сделать неглубокие вмятины в обороне плацдарма, однако через три дня они были отброшены назад.

Подсчитав потери, командующий группой «Висла» доложил Гитлеру, что пройдет еще два-три месяца — и советские войска начнут новое мощное наступление на Берлин.

— Мы сами подготовили более мощный удар в Арденнах, — ответил Гитлер.

Он делал вид, что не боится угроз с востока, а между тем польское золото уже перемещалось из берлинского хранилища к базе подводных лодок на Балтике, амальгама — воздухом в Испанию, остатки слитков из личного фонда — в Южную Америку, куда были заранее посланы квартирьеры главы нацистской партии.

Золото растекалось во все концы земного шара тихо и организованно по графику Гитлера.

И вдруг в штаб-квартире начался переполох: гидросамолет, направленный к берегам Южной Америки, сбился с курса, связь с ним прервалась. Десятки пеленгаторных станций срочно начали процеживать эфир, предполагая, что при аварийной посадке рация самолета потеряла настройку на условной волне. А могло быть и другое — летчик схитрил и ушел с курса вместе с золотом…

Тем временем на другом конце земли, в далеком сибирском городе, молодая радистка Варя Корюкова, заканчивавшая курсы радиооператоров, готовила зачетную работу по приему слабых сигналов на слух. После недолгого путешествия по эфиру на коротковолновом диапазоне девушка поймала сигналы двух переговаривавшихся между собой радистов. Они украдкой выстукивали буквы и цифры — весь мир разговаривает по радиотелеграфу точками и тире — и Варя записывала их подряд на учебный бланк, лишь кое-где оставляла пробелы.

Неожиданно передача прервалась. На зафиксированной волне появился третий корреспондент, по резким и отрывистым сигналам которого Варя поняла, что одному радисту было приказано замолчать.

Переписав строчки на чистый бланк, Варя передала его преподавателю, специалисту по дешифровке, хорошо знающему немецкий язык.

Через два дня Варю вызвал начальник курсов.

— Вас приглашает командир резервной роты радиосвязи на должность оператора, — сказал он.

Девушка смутилась.

— Почему такой выбор пал на меня? — спросила она.

Начальник курсов остановил свой взгляд на ее размашистых, точно ласточкины крылья, бровях и с улыбкой ответил:

— Фронту нужны радисты с тонким слухом. Вы записали очень важный текст: гитлеровцы ищут самолет, он ушел от них с золотом…

Варя не могла сразу разобраться: за что ее хвалят?

Немецкие летчики перевозят или воруют золото Гитлера, но какое ей дело до этого? Золотом ее не удивишь… Она родилась и жила на прииске Громатуха, и о золоте там говорили так, как говорят шахтеры об угле, рыбаки о море, хлеборобы о хлебе. Варе и самой приходилось «добывать» золотишко, и это было очень просто и обычно. Она вспоминала воскресник школьников, вышедших собирать руду к старому громатухинскому отвалу. Там она вместе с Леней Прудниковым подняла большой кусок кварца. Обыкновенный камень чем-то напоминал девичью голову с рыжими косичками. Белый нос и щеки были сплошь усыпаны веснушками. Как был рад Леня такой находке! Он поцеловал эту каменную голову, посмотрел Варе в лицо счастливыми глазами, и они, ни слова не говоря, отнесли этот богатый кусок в общую кучу руды, собранной школьниками.

Это было в сорок втором году. Стояли сильные морозы, а ребята закоченевшими руками выбирали из-под снега камни с желтыми крапинками. Они-то и нужны были стране, фронту, победе… Нет, Варя знала цену золоту. На ее глазах прииск отказался от выходных дней; старики и старухи открывали свои тайнички и несли в фонд обороны все, что у них было накоплено за много лет; отец Вари — парторг прииска Фрол Максимович Корюков — сутками не выходил из шахты… А потом, когда лыжники, вооруженные винтовками и карабинами, понесли собранное золото и богатые куски руды на перевалочный пункт, их провожала огромная толпа. Леня с тяжелой ношей тоже шел на лыжах. Шел быстро, легко размахивая палками. Тогда ему было шестнадцать лег. И они еще даже не догадывались, что любят друг друга…