Погоди, тварь, нет, не сейчас!

Джерри впился ногтями в ладони. Нет еще, проклятая блядь, не сейчас!

Это тянулось вечность – и вдруг кончилось. Главный двигатель выключился, огромная рука отпустила, и Джерри, невесомый, как поплавок, вылетел из глубин на поверхность.

Грудь и руки болели сильнее прежнего, пальцы рук и ног онемели, но все вокруг стало четким, словно новым, и зрение было восхитительно ясным. Он медленно, неуклюже выбрался из гамака и поплыл под тем, что считалось потолком. Он висел в пространстве, наслаждаясь свободой от силы тяжести, пока его слабая рука не ухватилась за одно из колец-держалок. Тогда он принял вертикальное положение – таким его и застали: человек, стоящий на своих ногах, человек будущего, готовый встретиться с Луной...

Франя смотрела на него восторженными, широко открытыми глазами. Доктор нахмурился. Оператор отснял все это для потомства.

– Отлично, отлично, мистер Рид, – сказал по-английски корреспондент ТАСС и расплылся в улыбке. – Рад видеть вас в такой форме.

Джерри пожелал идти в рубку самостоятельно и двинулся по центральному коридору – от кольца к кольцу. Франя несла за ним аппарат, оператор неуклюже пятился перед ним, держа его на прицеле. Джерри такой способ перемещения понравился: никаких затрат энергии, надо только войти в ритм, тогда катишься как волна – что-то вроде спокойного танца в воздухе. Он ухмылялся, перелетая по-обезьяньи от кольца к кольцу, – он был слаб, как осенняя муха, все тело грызла боль, только что он говорил на «ты» со смертью – и все же летел, подобно птице, которая оказалась в родной стихии.

Франя рассталась с ним у входа в рубку. Внутри было только три места, и журналисты, которые столько потеряли из-за болезни Джерри, на этот раз не отступились от своего. Франя передала аппарат корреспонденту ТАСС – ему выпало, по согласованному расписанию, работать на этой части маршрута. Джерри оттолкнулся от последнего кольца и ногами вперед влетел в рубку. Русский – второй пилот – поймал его в воздухе, словно большого ребенка.

За стеклом была гигантская Луна. Казалось, «Гранд Тур Наветт» падает на нее, летит к терминатору, опускаясь на перламутрово-серую поверхность – так летел «Игл» – Джерри видел это на экране, в детстве, целую жизнь назад...

Второй пилот отбуксировал его к своему рабочему креслу, у самого стекла.

– Мы подумали, вам будет приятно малость посидеть за пультом, – ласково сказал русский паренек. Он ухмыльнулся Джерри. – Это в благодарность за «джойстик». Огромное вам спасибо, вы подарили нам удовольствие – держать машину в ладони.

Джерри кивнул: затем он и добивался, чтобы ручка была как на самолете – чтобы пилоты чувствовали корабль.

– Мистер Рид, возьмитесь за «джойстик»! – взмолился корреспондент ТАСС. – Потрясающий кадр!

«Гранд Тур Наветт» еще летел над освещенной поверхностью; правая ладонь Джерри лежала на ручке управления; его корабль прошел лунный перигей, пересек терминатор и поплыл над неосвещенным полушарием – темнота вспыхнула бесчисленными звездами. Корабль шел, огибая Луну, к апогею эллиптической орбиты. И вот из-за лунного горизонта начал вздыматься пухлый светящийся шар Земли. Вот оно, наконец! Он облетел вокруг Луны, он глядит на Землю с апогея орбиты своего космического корабля, он парит в апогее своего жизненного пути...

– Сейчас будет тормозной импульс, переходим на круговую орбиту, – проговорил капитан за его спиной.

Корабль задрожал – маневровые двигатели разворачивали его на сто восемьдесят градусов. Земля и Луна уплыли из поля зрения, теперь Джерри видел не колыбель человечества, а его цель – просторы Вселенной, полные немыслимо далеких звезд. И он подумал, что настанет день, когда космолеты уйдут к этим звездам, к другим мирам, к иным планетам...

Тормозящий импульс вдавил его в кресло; снова перехватило дыхание, болью обожгло руки и ноги. К счастью, импульс был коротким, и Джерри почти не заметил этого – он шел по водам, он шел наконец-то по водам, и перед ним опять была Луна во всем великолепии...

Теперь они шли по низкой круговой орбите, царственно плыли над ландшафтами другого мира, над гигантскими кратерами, резко прочерченными тенью, над остроконечными горами, над рябыми от метеоритных дождей равнинами, над пылевыми пустынями, переливающимися, как перламутр, под неистовыми лучами солнца – о, Господи, каким это все было реальным, четким, не затуманенным пеленой земного воздуха!

Они еще раз пересекли терминатор, прошли над ночной стороной, снова вернулись в пространство, залитое солнцем, и Джерри вдруг увидел вспышку – блеснуло солнечное зеркало – отсюда оно казалось крошечным, нарисованным на сияющей поверхности. Рядом – красное круглое пятно, сигнал: «Мы здесь!»

Луноград. Первое человеческое поселение в другом мире.

Не важно, что знак был красного цвета и там были русские. Это были земляне, они жили – жили! – на другой планете, остальное не имело значения. Люди, земляне, идущие по водам – так же, как и он.

– Господин Рид, руку на управление, – сказал пилот. – Компьютер сделает остальное.

Рукоять управления странно холодила ладонь Джерри и казалась стеклянной.

– Приготовились, – сказал капитан. Корабль мчался к границе ночи.

– Пошел!

Они влетели в темноту, вспыхнули звезды, и Джерри потянул рукоять на себя и услышал, что включился главный двигатель. Но тяжесть и боль словно достались кому-то другому. Он управлял могучей ракетой, ему подчинялась ее мощь, он вел свой космический корабль вокруг другого мира.

– Десять секунд...

Рукоятка управления была как большая холодная ваза с шоколадным мороженым – в детской руке...

И он вспомнил: «Ты еще слишком мал, чтобы осознать увиденное нынешней ночью, но уже достаточно вырос, чтобы осознать целую пинту мороженого»...

– Двадцать секунд...

Стремительно несется перед камерой посадочного модуля жемчужно-серый лунный ландшафт... Через оболочку слышен свист тормозных ракет... И голос: «“Игл” совершил посадку...»

– Двадцать пять...

Неуклюжая фигура медленно спускается по лесенке...

– Двигатель отключить!

Нога коснулась серой пемзы, и судьба человека разумного как вида изменилась навсегда.

Джерри поставил ручку в нейтрал, расслабился и поплыл вверх, в звездный мрак, и в конце сужающегося черного туннеля увидел сверкающий голубой шар. Земля глядела на него из прекрасного далека, откуда он пришел, глядела из будущего, куда ему дороги нет.

Но он дожил до этой минуты.

«Этот... э-э... маленький шажок одного человека... э-э... гигантский скачок человечества».

– Господин Рид, будьте добры!..

Пелена вновь застлала глаза Джерри, черные волны захлестывали его, но голубая сфера сияла впереди, и во рту оставался восхитительный вкус шоколада.

– Господин Рид, скажите людям мира, каковы ваши чувства сейчас, на что они похожи? Когда вы облетели Луну?

– Это как самая большая в мире ваза шоколадного мороженого, – отчетливо сказал в микрофон Джерри. Вздохнул и позволил поднять себя и унести.