— Глупец! Что ты наделал?!

В восклицании этом было и от зла, и от отчаяния, и от бесконечного страдания. Ворон согнул руку и приблизив лицо корчащегося от боли человека к своему каменному лицу, вновь повторил всё тот же вопрос, не желая верить случившемуся:

— Что ты натворил, избранник Крома!?

Скривив губы, хранитель ослабил хватку и отшвырнул варвара от себя. В пещере воцарилась гробовая тишина.

Подойдя ближе разговор он повёл уже сдержаннее:

— Я потерпел поражение, но и ты не победил. Ты думаешь кого-то спас? Ах, да, как же я мог забыть: благородство, высокие чувства, жалось и сострадание, любовь, наконец. К Нергалу всё! — хранитель вновь повысил голос. — Ты слишком непредсказуем! Мне следовало это учесть. Так что в случившемся есть доля моей вины. Великий Змей оказался прав — ты не тот человек, на плечи которого следовало возлагать эту миссию. Возможно Тот-Амон справился бы лучше. Хотя теперь это уже не имеет значения.

Ворон говорил, но говоря рассуждал, ни к кому не обращаясь. Конан, который, наконец, откашлявшись пришел в себя, всё же заставил его обратить на себя внимание.

— Не ужели ты не понимаешь? — прохрипел он.

— Довольно! — перебил его Рей Вен. — Молчи, ибо тебе нечего больше сказать! Кому теперь нужны твои оправдания…или мои?

— Смотря кого ты имеешь в виду. Богов? Плевать я хотел на них и на их игры! — заявил варвар, не очень-то переживая за случившийся провал.

— Ты мыслишь узко. — печально вздохнул Ворон.

— Зато ты шире!

— Боюсь, это не важно. Ничто уже не важно.

— Ты не ответил: ведь ни тебе, ни им не понять моего поступка, да? — оскалился Конан. — А собственно, кто ты такой, чтоб судить меня?

— Судить тебя буду не я. Мне твой поступок вполне понятен, ибо я ближе к тебе, человек, но, — Ворон вдруг замолчал, и намеренно выдержав паузу, поднял указательный палец вверх, продолжая уже с грустью в голосе:

— Не поймут они!

— Они меня не волнуют. — напомнил Конан. — Им бы только в игры поиграть, а жизни людей их вовсе не заботят.

— Ты не прав! — не согласился с ним хранитель, но голос его вдруг стал человеческим и белое пламя полыхавшее в глазах потухло. — От будущего мира зависит и будущее людей. Неужели ты сам до сих пор не понял этого? Хотя, что тебе до высших замыслов. Финальная битва не состоялась и всё благодаря тебе. Кто знает, будет ли через тысячу лет такой человек, как ты, способный выполнить их волю? Отныне, судьба мира не определена.

— А не высока ли цена спасения мира? — вдруг спросил Конан, пытаясь заглянуть хранителю в глаза.

— Возможно, высока, но на сей раз, действительно, не было другого выхода. — сознался Ворон. — Но, довольно разговоров. Ступай теперь, спасай своих людей…

— Что ты имел в виду, когда спросил меня, спас ли я кого-нибудь?

— Теперь это не так уж и важно.

— Нет! Постой. Ты что-то скрываешь?

Несколько ударов сердца Ворон стоял будто в задумчивости, но потом повернулся к варвару спиной зашагал прочь, направляясь к выходу из пещеры. Уже на ходу он бросил стоящему посреди пустого зала человеку:

— Прощай. Здесь наши пути расходятся. Могу тебя утешить: назад не вернётся никто.

Конан не понял последнего высказывания хранителя, а может не придал значения, ибо последний многого не договаривал, всё время темнил. Что-то дрогнуло в его сердце. Со словами Ворона в душу закралось тяжкое предчувствие неминуемой катастрофы. Ворон в одном был прав — окончательной победы здесь не случилось.

Д'Эвилер, Маул и Авроний были мертвы, но был ли по-настоящему мёртв Дэн-Хортум? Конан чувствовал, что его битва с великим богом Тьмы ещё не окончена, и придёт время, он вернётся к вопросам, на которые ещё предстоит дать ответы. Похоже, эта борьба не закончится никогда.

— Будущее покажет. — прошептал Конан, не желая сдаваться.

Он глядел во след удаляющемуся хранителю, глядел без ненависти, но и без сожаления, глядел во след тому, кто уже не был ему врагом, но и другом уже никогда не будет.

Не произнеся более ни слова, Рей Вен удалился, растворившись во тьме коридора, а Конан поднял с пола свой меч и бегом направился в сторону женщин всё ещё в испуге жавшихся к стене.

— Лейла! — крикнул он, ещё не добежав до места.

— Конан! — отозвалась девушка, со слезами радости взирая на своего спасителя; она бы и рада была броситься к нему, но тяжелые кандалы, сковывающие руки и ноги, не могли ей позволить сделать и шага.

Конан подбежал и тут же заключил девушку в свои жаркие объятия, осыпая её градом горячих поцелуев и прижимая к своей вздымающейся от волнения груди. И всё бы хорошо, но сильный толчок внезапно потрясший пещеру, омрачил счастливые мгновения встречи после столь длительной разлуки. Огромная глыба векового камня сорвалась с потолка, и наделав грохота и подняв столбы пыли, превратилась в осколки прямо по центру пещеры.

— Кром! — вырвалось из груди варвара. — Кажется, вот что имел в виду хранитель!

— Что случилось? — испугалась девушка.

— Надо быстрее убираться отсюда, пока не поздно. — заключил варвар, глядя на свод пещеры, откуда продолжали извергаться потоки песка и падать камни, к счастью, пока ещё небольшие.

Конан потянул девушку за руку, но она едва могла сдвинуться с места.

— Нергал! Я и забыл совсем! — в негодовании воскликнул он.

Искать ключи от оков делом представлялось несколько затруднительным, ибо кто знал, что сталось во время кровавой заварушки со стражником, который нёс их на своем поясе. Но варвар на тот счет особо не расстраивался — у него были свои ключи. Он достал отмычки и принялся за работу, как в старые добрые времена. Раздался щелчок и тяжелые оковы свалились с рук Лейлы, следующий щелчок отомкнул замок колодок на её ногах. Одну за другой Варвар освободил и остальных женщин, которые в надежде на спасение гуськом последовали за ними.

Конан быстро отыскал подземелье, где томились узники канувшего в лету колдуна. Измученные бесконечным ожиданием неминуемой смерти люди оживились, когда увидели Конана во главе небольшой группы женщин. Варвар дал слово вернуться, чтобы освободить всех из заточения и сдержал его. По ту сторону решеток началась возня, люди галдели, вскакивая с мест, и устремились к дверям, нетерпеливо ёрзая в ожидании скорого спасения.

Варвар сорвал с пояса кольцо с отмычками и приступил к выполнению данного им обетования. Оглядев замки Конан понял, что мастера изготовившие механизмы замков особой виртуозностью отнюдь не отличались, а посему их изделия оказались нехитрыми. За короткий период времени варвару удалось отомкнуть большинство решеток. Вырываясь из камер, люди суетились, спешили, будто опасаясь чего-то непредвиденного, вновь способного лишить их драгоценной свободы, да и само пребывание в логове чернокнижника не навевало оптимизма. Рассредоточиваясь по коридорам, они плотными потоками продвигались к выходу, выкрикивая на ходу имена родственников и близких друзей. По мнению варвара освобождение узников проходило довольно спокойно. Однако внезапно возобновившиеся подземные толчки, породившие оглушительный треск и серию новых обвалов, посеяли в душах людей зёрна паники, заставив в суматохе метаться по подземельям. Грохот нарастал, усиливаясь с каждым мгновением. Конан почему-то был уверен, что истиной причиной подземных толчков было вовсе не явление природы. Некая СИЛА разрушала катакомбы извне. В уме, точно назойливые насекомые, так и вертелись последние слова хранителя.

— Конан, что происходит? — не на шутку испугалась Лейла, она заглянула ему в глаза, точно ища в них объяснение всему происходящему.

— Не сейчас. — буркнул варвар и отвернулся, продолжая возиться с последним замком.

Конан реагировал молниеносно. Едва управившись с последней решеткой, он взвалил девушку на плечо и неся её на себе, бросился в противоположную людскому потоку сторону. Путь выбрал он неблизкий, но сравнительно безопасный, по крайней мере не затопчут в общей суматохе.