— Селим поговорит с ас-Садром. Он обещал мне!

Вернувшись на базу, Джин вбежала в кабинет Уитенборна. Дэвид оторвался от компьютера и внимательно посмотрел на нее.

— Решение далось ему с трудом.

Джин села на стул, открыла банку и налила кока-колу в стакан.

— Я не суеверна и, как правило, не люблю забегать вперед, но все-таки мне кажется, у Магеллана большие неприятности, хотя сам он, возможно, пока не догадывается об этом.

Молодая женщина улыбнулась.

— Во всяком случае, Селим знает, чем именно он рискует. Жизнью Энн. Он попросил меня написать ей. Если покровителя Энн доктора Джавада из-за нерешительности Селима убьют раньше, чем аятолла успеет вмешаться, Энн совершенно точно грозит опасность. Поэтому он вряд ли будет тянуть время. Доктор Джавад предупрежден?

— Да, — кивнул Дэвид на экран лэптопа. — Я только что получил отчет от нашего агента о встрече с ним в Багдаде. Никаких неожиданностей, слава богу. Джавад готов помочь и сыграть одну из ролей в нашей игре. Если ас-Садр свяжется с ним, то за исход их разговора можно не волноваться. Кроме того, агент переговорил с Джавадом об Энн.

— И?.. — Джин наклонилась вперед. — Что он ответил?

— Джавад согласился ее взять. — Дэвид улыбнулся. — Попробовал бы он сказать что-нибудь другое! Я в самое ближайшее время проведу все необходимые согласования, и милости просим, как говорится, в Багдадский университет. Энн будет двигать вперед иракскую медицинскую науку, да и практику заодно. Уж чего-чего, а практики здесь хватает, и побольше, чем в Лондоне.

— Я рада, — облегченно вздохнула Джин. — Я и сама не знаю, почему. Вроде лично меня все это не касается, но я очень рада встрече двух любящих людей. Возможно, их жизнь переменится к лучшему, и я, конечно, тоже приложила к этому усилия. Мне как-то радостно думать о них.

— Волшебник Гэндальф за работой, как я уже говорил, — улыбнулся Дэвид. — Вы в вашей семье все волшебники, начиная с бабушки, о которой ходят легенды. Ты, твоя мама, даже ваша тетя Джилл, которая в свои преклонные годы выучила арабский так, словно родилась с ним. Она рассказывала мне в Вашингтоне, какие здесь есть национальные особенности. Как Джилл умеет получать сведения от пленного или подозреваемого! Вроде никаких стараний не прикладывает, не пугает, не угрожает, а только спрашивает. Ей все рассказывают. Мне не рассказывают, а ей — пожалуйста. Жаль, она уже в летах, а то была бы незаменимым сотрудником в нашем деле.

— В свое время она и была таким сотрудником, — ответила Джин. — Во Вьетнаме и еще раньше в Берлине сороковых годов. Работала Джилл как раз в твоей сфере. У нее большой опыт.

— Это чувствуется. — Дэвид покачал головой. — Внешне и не скажешь. С виду она такая же, как твоя мама, бабушка, как ты. Вроде тихая, несуетливая, малословная, а на деле вполне крепкий орешек.

— Мне надо сообщить Энн. — Джин поднялась. — Она ждет моего звонка или хотя бы письма. Я могу сообщить Баскет о положительном решении по ее делу? Как ты скажешь? — Молодая женщина внимательно посмотрела на Дэвида.

— Скажу, но на самом деле мы можем успокоиться и считать дело сделанным только тогда, когда Магеллана окончательно уничтожат и мы получим неопровержимые доказательства его смерти.

Дэвид откинулся на спинку кресла и закурил сигарету.

— Пока этого не случилось, все висит на волоске, и опыт, к сожалению, подсказывает мне, что очень часто, даже когда все подготовлено и проверено множество раз, самые невероятные обстоятельства могут внести непоправимые коррективы.

— Какие еще обстоятельства? — удивленно спросила Джин.

— Разные, но в основном непредсказуемые, — Дэвид снова наклонился вперед. Он оперся рукой о стол и щелкал мышью, просматривая файлы. — Например, скажу чисто гипотетически. Где находится аятолла? — Мужчина быстро взглянул на Джин. — Мы знаем только, что Селим находился в доме Такуби. Для разговора с аятоллой ему еще надо до него добраться. По пути он может попасть в перестрелку? Конечно, может. Его могут ранить или даже убить? Могут.

Джин напряженно слушала, не сводя с Дэвида глаз.

— Потом, сам ас-Садр. Допустим, он поверит Селиму и доктору Джаваду, — продолжал Дэвид, — но какое же решение он примет? Мы этого пока не знаем. По нашим предположениям, он решит покончить с аль-Бандаром. На девяносто девять процентов именно так и будет, но один процент всегда остается. Его никогда не надо сбрасывать со счетов.

— Вряд ли он простит семейству аль-Бандар убийство своих родственников. Здесь подобное не принято, — возразила Джин.

— Не принято, — согласился Дэвид. — Мы и рассчитываем на это. Будем надеяться, наш расчет сработает, ведь иначе нам придется применять другие средства вроде ракетного удара или операции спецназа. Начнется совсем другая история, которую совсем не хочется допускать. Я скажу тебе так, — он вновь откинулся на спинку кресла и посмотрел на Джин, — моя работа заключается в анализе и построении версий, но надо верить только фактам. В этом она ничуть не отличается от работы военного хирурга, то есть от твоей. — Дэвид улыбнулся. — Вы тоже предполагаете многое, но нужны анализы, верно? Вот и в нашем деле также. По поводу мисс Энн Баскет. — Он задумчиво потер висок. — Я думаю, ты можешь ей разрешить собираться в Багдад, если она не переменила решения. Даже если наша версия сорвется, доктор Джавад все равно никуда не денется и возьмет ее к себе на кафедру. Так мы сможем поддерживать контакт с Селимом, человеком в стане аятоллы ас-Садра, который нам еще очень и очень понадобится. Даже если какое-то время они будут встречаться тайно, их обоих, как я понимаю, это не очень-то расстроит. Короче говоря, вызывай ее. — Мужчина пристукнул ладонью по документам на столе. — Я обеспечу все необходимые разрешения. Будем дальше вести игру!

— Спасибо, Дэвид. — Джин радостно улыбнулась. — Я пошла к себе. Обязательно ей напишу.

Она направилась к двери.

— Иди. — Дэвид махнул рукой, снова наклонившись к компьютеру. — Волшебник Гэндальф спешит сотворить добро. Тебе можно только позавидовать!

«Сегодня я разговаривала с представителем нашего командования и готова сообщить, что, скорее всего, вам будет разрешено приехать, но не к нам в Эль-Кут, а в Багдад, где вас готов взять на кафедру доктор Джавад аль-Салим, довольно известный специалист в области медицины этого региона…»

Экран компьютера мигнул, и загорелся значок Скайпа. Прервав письмо, Джин увидела на экране лицо матери. Она включила микрофон:

— Мама, привет! Как я рада!

— Я тоже рада, девочка моя. — Натали улыбнулась. — Я так скучаю по тебе.

— Как Кэрол, мама?

— Сегодня она впервые за два месяца встала с постели. С моей помощью, конечно. Я пересадила ее в кресло, подняв на руки, ведь ты знаешь, она стала легче пушинки. Я подвезла кресло к окну. Кэрол долго смотрела на сад и плакала. — Натали вздохнула, сделав паузу. — Общие показатели неплохие, — продолжила она вскоре. — Я думаю, мы вступили в консолидирующий этап, когда основные очаги подавлены и остается уничтожить лекарствами остатки. Пересадка оживила костный мозг, и клетки прижились. Будем продолжать лечение и дальше.

— Мама, я сама понимаю, это глупый вопрос. — Джин произнесла негромко. — Мне и самой следует знать на него ответ, да я его и знаю наверняка, только боюсь верить. Есть ли надежда на выздоровление Кэрол? — Она затаила дыхание, ожидая ответа.

Натали молчала несколько секунд. Она смотрела вниз, поэтому Джин ничего не могла прочесть в ее взгляде. Потом Натали вздохнула и снова подняла голову. Взгляд серьезный, но в нем не читалось никакого отчаяния, ни капли слабости.

— О чем мы конкретно говорим? — ответила она. — Окончательное выздоровление, скорее всего, невозможно. Лейкемия рецидивирующая — смертельная болезнь. Она почти никогда не уходит бесследно. Мы же добиваемся ремиссии, продолжительной ремиссии, которая поможет Кэрол хотя бы частично вернуться к нормальной жизни. Сколько будет длиться ремиссия, никогда невозможно предсказать заранее. Надеемся, довольно долго. Ремиссия — огромная победа для нас, ведь мы даже не рассчитывали на нее. Мы никогда не отступаем и не опускаем руки. Твоя бабушка приучила всех нас бороться до конца, и эта ее победительная стратегия в очередной раз сработала. Во всяком случае, Кэрол по нескольку минут в день разговаривает с Джеком и даже пыталась проверить его задания в школе. Эти мелочи жизни поддерживают ее, а всего лишь неделю назад Кэрол было трудно открыть глаза, не говоря уже о произнесении слов.