— Если Нордберг говорит правду, то у каждого из нас найдется что рассказать о встрече с потусторонним миром. С кого начнем?

— Долг хозяина — рассказывать первым, — заявил Странд. — Нордберг так живо говорил о единороге, что мне не терпится услышать о его встрече с этим существом. Слово тебе, писатель! Что ты пережил? Может, тебе посчастливилось побывать в доме с привидениями?

Нордберг кивнул.

— Самый удивительный дом с привидениями — это сам человек. Я с удовольствием расскажу вам один случай. Рассаживайтесь поудобнее. Эту историю надо слушать в глубоких креслах в темной комнате перед зажженным камином. В общем-то, это классическая история с привидениями.

Гости взяли рюмки и расположились в креслах. Хозяин погасил свет — теперь гостиную озаряло только пламя камина. Весело потрескивали толстые поленья. Странд глотнул коньяку и блаженно откинулся на мягкую спинку кресла.

— Теперь мы устроились замечательно, — сказал он. — Давай, нагоняй на нас страх.

Нордберг выпустил в статуэтку струю дыма.

— История эта давняя, случилась она в некой усадьбе под названием Видванг, там жил камергер Хамел и его юная супруга Дафна. В лето 1802, глухой декабрьской ночью… — Нордберг вдруг замолчал и потянулся к книжному шкафу. — Впрочем, первую часть этой истории я вам, пожалуй, лучше прочту. — Он открыл нижнюю дверцу шкафа и достал рукопись. — Здесь все выстроено в нужном порядке. — Он положил рукопись на колени. — Я записал эту историю несколько лет назад в качестве заготовки, к которой собирался вернуться в будущем.

И он начал читать затаившим дыхание слушателям.

История писателя

Книга черной магии и игра в прятки

В усадьбе был устроен пышный бал. В темноту ночи летели звуки спинета, флейты и виолончели, в каждом окне сияли огни веселого праздника. В ту же самую ночь и природа давала свой грандиозный зимний бал: мириады крошечных танцовщиц в белых накидках выводили менуэт на оконных стеклах. И парк, и густой еловый лес вокруг усадьбы превратились в великолепный зал, где исполнял свой танец мороз, где каждое дерево, каждый куст, одетые в хрустящие кружева, были в числе приглашенных. Несколько часов назад, миновав службы, к господскому дому подъехало множество саней, гости поднялись по парадной лестнице и прошли в широкие двери в стиле барокко. Теперь же следы от саней и ног вокруг дома исчезли, исчезла и сама дорога, ведущая к дому, — земля превратилась в белый пол бального зала.

Но в самом доме в сиянии люстр царило веселье. Ежегодный зимний бал в имении камергера Хамела был для всей округи знаменательным событием. Гости съезжались со всех концов уезда, получить приглашение на этот бал мечтали все, стремящиеся в высшее общество. Приглашение на декабрьский бал в Видванг считалось лучшей рекомендацией в дома местной аристократии. В этом глухом уголке земли праздник сверкал и переливался всеми цветами радуги, в тот вечер Видванг был средоточием всего самого элегантного и изысканного, чем мог похвастать уезд Смолёнене. В зале на втором этаже сверкали хрустальные подвески люстр, танцевали дамы и кавалеры, одетые по моде периода Директории. Советница Блок плыла в паре с генерал-интендантом Адлером: она — в платье с высокой талией и кашемировой шали, ее прическу украшало страусовое перо, он — во французском фраке с высоким воротником, из-под которого виднелся галстук и накрахмаленный стоячий воротник рубашки, в черном как смоль жилете и узких панталонах.

Только что отгремела стремительная мазурка, и можно было передохнуть. Гости разбрелись по залам и покоям; разбившись на небольшие группы, они оживленно беседовали. Одну группу взял под свою опеку сам хозяин, он решил исполнить ритуал, который неизменно каждый год повторялся во время бала в Видванге, — продемонстрировать гостям библиотеку — святая святых дома. В библиотеке вдоль всех стен, от пола до потолка, высились книжные шкафы. Камергер Хамел был известен своей страстью к книгам. Он обладал одним из самых крупных в стране собранием редких книг и манускриптов.

Пожилая дама с любопытством разглядывала сквозь стекла книжного шкафа корешки книг Щурясь в лорнет, она прочитала название, написанное золотыми тиснеными буквами:

— De Revolutionibus Orbium Coelestium. Anno Domini 1543[27]. Кто автор? Ax, Боже мой! — Она с почтением посмотрела на камергера Хамела. — Неужели это сам великий Коперник?

— Вы угадали, сударыня. Это первое издание. То самое, которое стараниями его друга Рэтика было напечатано в Нюрнберге и попало в руки автора, когда тот уже лежал на смертном одре.

Хамелу было около шестидесяти, голову его успела посеребрить седина. Но когда он рассказывал о своих находках, он становился похож на юношу.

— Хотите взглянуть? — с готовностью спросил он. — А могу показать вам подлинную инкунабулу, отпечатанную самим Иоганном Гутенбергом.

— Лучше покажи гостям свои новые приобретения, Томас.

Это произнес молодой женский голос с легким иностранным акцентом. Облик фру Дафны также свидетельствовал о том, что родилась она не здесь, а в далеких теплых краях. Тяжелые, черные как ночь волосы обрамляли маленькое лицо, прекрасное, как у мраморной нимфы на старинном фонтане. Глаза у фру Дафны были темные и блестящие, а проворные движения отличались легкостью и грацией, невиданными в уезде Смоленене даже на изысканных балах в доме камергера Хамела. Ее лоб венчала диадема из бриллиантов, поверх белого платья с высокой талией была надета золотистая туника — не только красота, но и наряд говорили о том, что она царица бала.

Фру Дафна была очень молода, почти на сорок лет моложе своего мужа. Легкой рукой в бальной перчатке она тронула камергера Хамела за плечо и сказала:

— Покажи нашим гостям Киприануса.

Камергер Хамел радостно кивнул. Он подошел к книжному шкафу, отворил стеклянную дверцу и достал старинный, весьма потрепанный фолиант в кожаном переплете на застежке. Положив книгу на стол, он осторожно и торжественно открыл титульный лист.

— Это первый датский перевод знаменитой, или, лучше сказать, нашумевшей книги, — объяснил камергер Хамел. — Смею признаться, эта книга — предмет моей гордости.

Он перевернул страницу. Дама с лорнетом склонилась над книгой и прочитала:

«Клянусь Господом Богом и Святым Духом, просветившим меня, что вручаю себя Владыке Мира, бессмертному Люциферу, за что он будет служить мне и исполнять мои желания. Что и скрепляю подписью, сделанной моей кровью».

— Спаси Бог! — дама отпрянула от книги и дальше читать не пожелала.

Над книгой склонился молодой человек. Он перевернул несколько страниц и начал читать нарочито глухим голосом:

Как сделать, чтобы человек уснул на девять дней.

Разотрите заячью печень, размешайте ее в водке с пивным уксусом и дайте выпить тому, кого хотите усыпить. Потом положите ему под голову заячье легкое, и он будет спать до тех пор, пока вы не вольете ему в рот пивного уксуса.

— Чудное средство против бессонницы! — произнесла молодая дама и прикрыла улыбку веером, на котором были нарисованы бабочки.

Общество развеселилось. Только камергер Хамея сохранял серьезность, ему не нравилось, что из его сокровища устроили развлечение. Но, как радушный хозяин, он воздержался от замечания насчет неуместного смеха гостей.

Получив одобрение, молодой человек вошел во вкус:

Как стать неуязвимым для стали и железа.

Возьмите камень из головы ласточки, белую кладбищенскую землю и ложку ртути. Все это положите под мышку, и целые сутки вам будут не страшны ни сталь, ни железо.