Часы продолжали тикать. Странд даже не подозревал, что тридцать секунд тянутся так долго. Директор Бёмер сидел с открытым ртом, он был готов ко всему. Он бы не удивился, если б сейчас из часов по лунному лучу вышла королева фей. Сложив руки, доктор Карс чувствовал себя в полной безопасности за стеной надежного скептицизма и незыблемости науки.

Вдруг тиканье прекратилось, часы как будто перевели дух.

Пробили три звонких удара. А потом опять:

Тик-так… Тик-так… Тик-так…

Первым опомнился директор Бёмер:

— Кажется, мне не придется есть картон! — В его вздохе слышалось неприкрытое облегчение.

— Ну вот видите, — с удовлетворением констатировал доктор Карс. Он сдвинул очки на лоб и вытер глаза, заслезившиеся от напряжения, — он слишком пристально смотрел на большую стрелку, которая ползла как улитка.

Нордберг сердито обернулся к жене:

— Это ты виновата, Элисабет! Ты меня сбила!

— Прости, Алф! — Элисабет подняла с пола кости. — Понимаешь, я так нервничала…

— Случайное невезение, это бывает, — утешил ее доктор Карс. — Может, вы повторите свой эксперимент, господин Нордберг?

— Нет! — отрезал Нордберг. — Теперь уже не получится. При таком скептицизме присутствующих…

Доктор Карс поглядел по сторонам, словно перед ним сидела большая аудитория, на лице у него было написано quod erat demonstrandum[38].

— Да, колдуны никогда не ценили скептицизм.

Гости начали прощаться. Хозяева провожали их до дверей.

— Спасибо за вечер! Было так интересно! — Директор Бёмер протянул Элисабет руку.

Доктор Карс тщательно замотал шею шарфом:

— Замечательно интересно! И не только-с точки зрения психиатрии. — Он сердечно пожал руку своему побежденному противнику.

В дверях он обернулся:

— Господин Нордберг, в начале нашего разговора вы помянули Юнга. А вы знаете, что однажды сказал Юнгу его великий учитель Фрейд? Фрейд сказал: «Мы должны воздвигнуть плотину против оккультизма, против всего этого черного болота!». — Спустившись на несколько ступенек, он опять обернулся. — Каждый, кто занимается человеческой душой, должен остерегаться этого болота, в том числе и писатели!

Элисабет стояла перед камином и собирала на поднос рюмки. Она наградила своего супруга влюбленной насмешливой улыбкой. Ее супруг, безусловно, был незаурядной личностью. Он был создан для великих поступков, не исключая и великие промахи.

— Думаю, этот холодный душ пойдет тебе на пользу, — сказала она.

Нордберг открыл дверцы часов и с интересом заглянул внутрь.

— Но почему же, черт побери, они не остановились? Вот уже целую неделю они упрямо останавливались после третьего удара. И вдруг сами собой исправились?

Элисабет засмеялась:

— Сегодня утром, когда тебя не было дома, к нам приходил часовщик и починил их. К сожалению, я не успела тебя предупредить.

— Очень жаль! — Нордберг тяжело опустился на стул, на котором сидел во время сеанса. Небрежно откинулся на спинку, руки расслабленно лежали на коленях. От недавнего великого колдуна не осталось и следа.

Элисабет захотелось его утешить, она подошла и погладила его по голове.

— Я нарочно уронила кости, чтобы ты мог все свалить на меня, если эксперимент не удастся. И сохранить хоть частицу своего колдовского достоинства… — Она о чем-то вспомнила и засмеялась. — А твой блеф с гирями был просто великолепен. Можете сами проверить гири, доктор Карс! — произнесла она, подражая голосу мужа. — Тебе бы играть в покер, а не в бридж!

Она вернулась, чтобы взять поднос с рюмками.

— Но я не понимаю, как ты можешь так жульничать, если серьезно относишься к этим вещам?

Нордберг выпрямился, лицо у него стало строгое, он приготовился к самообороне:

— Это невинный обман, Элисабет! Если человек так упрям и недоверчив, как доктор Карс, то вполне простительно чуть-чуть…

— …помочь единорогу? — Элисабет улыбнулась статуэтке на каминной полке и ласково ее погладила. — Пожелаем ему удачи в другой раз!

— И все-таки это был не просто обман! Понимаешь, — Нордберг как-то странно посмотрел на старинные часы, — я ведь действительно сконцентрировался. И на секунду даже почувствовал, что обрел над ними власть!

Карс, Бёмер и Странд шли домой пешком. На осеннем ночном небе сияла круглая луна.

Доктор Карс прославился тем, что усовершенствовал Венскую систему, но сегодня он неплохо разыграл свои карты и в другом бридже.

— Ну, доктор Карс, последняя взятка была ваша! — сказал директор Бёмер. — Нордберг не смог выполнить заявленный малый шлем.

— А я был почти уверен, что у него все получится, — тихо, будто самому себе, сказал Странд. — Он выглядел совершенно одержимым, его глаза были готовы испепелить эти часы. Я просто не понимаю, как они могли его ослушаться!

— Ох уж эти поэтические фантазии! — Доктор Карс оглушительно высморкался — казалось, загремели победные фанфары. — Разум далеко не так забавен. Но зато он удивительно надежен!

— Вспомните, ведь он сам в это верил! — воскликнул директор Бёмер. — Иначе ему не пришло бы в голову предлагать такой эксперимент!

Доктор Карс поднял на луну взгляд старого, умудренного опытом человека:

— Писателям это позволительно, они часто создают свой собственный миропорядок… вопреки законам природы.

Их шаги звонко стучали по асфальту. Директор Бёмер зевнул:

— Должно быть, уже очень поздно. Интересно, сколько сейчас? — Он повернул циферблат так, чтобы на него падал лунный свет. — Как, только три? А я-то думал, самое малое половина пятого! Нет, у меня просто остановились часы. Сколько на твоих, Эгиль?

Странд поднял руку:

— Сейчас, сейчас… Господи, что это?.. — Он тряхнул запястьем и приложил часы к уху.

— Что случилось? — с любопытством спросил директор Бёмер. Они задержались на углу улицы.

— Мои тоже остановились, и тоже ровно на трех, — объяснил Странд. — У вас есть часы, доктор Карс?

— Одну минутку. — Психиатр сунул руку за пазуху и извлек свой хронометр, массивные золотые часы — сама надежность.

Последовало странное молчание.

— Но, помилуйте… — пробормотал доктор Карс. — Ведь я хорошо помню, что заводил их совсем недавно!

— Неужели у вас тоже остановились? — Странд наклонился к нему.

— Да… — В голосе доктора Карса послышались новые нотки. — Да… И как раз в три часа. Так сказать, после третьего удара… Ничего не понимаю…

Он защелкнул часы и спрятал в карман жилета.

— Забавное совпадение! — бросил он. — Доброй ночи, господа!

И свернул в боковую улицу.

Директор Бёмер с удивлением поглядел ему вслед:

— Господи Боже мой! Принять все это так близко к сердцу? Похоже, что и его…

— …задел рог единорога! — подхватил Странд.

Они переглянулись. Наконец директор Бёмер сказал:

— Нет, последняя взятка досталась все-таки не ему!

Над ними в ночном небе, словно светящийся туз, сияла луна.