‹1926›
КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ
Мальчишку шлепнули в Иркутске
Ему семнадцать лет всего.
Как жемчуга на чистом блюдце,
Блестели зубы У него.
Над ним неделю измывался
Японский офицер в тюрьме,
А он все время улыбался:
Мол, ничего «не понимэ».
К нему водили мать из дому.
Водили раз,
Водили пять.
А он: «Мы вовсе незнакомы!..»
И улыбается опять.
Ему японская «микада»
Грозит, кричит:
«Признайся сам!..»
И били мальчика прикладом
По знаменитым жемчугам.
Но комсомольцы
На допросе
Не трусят
говорят!
Недаром красный орден носят
Они пятнадцать лет подряд.
…Когда смолкает город сонный
И на дела выходит вор,
В одной рубашке и в кальсонах
Его ввели в тюремный двор.
Но коммунисты
На расстреле
Не опускают в землю глаз!
Недаром люди песни пели
И детям говорят про нас.
И он погиб, судьбу приемля,
Как подобает молодым:
Лицом вперед,
Обнявши землю,
Которой мы не отдадим!
‹1934›
ЕСЛИ ЯНЕ ВЕРНУСЬ, ДОРОГА Я…
Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это — другая.
Это значит… сырая земля.
Это значит, дубы-нелюдимы
Надо мною грустят в тишине,
А такую разлуку с любимой
Ты простишь вместе с родиной мне.
Только вам я всем сердцем и внемлю.
Только вами и счастлив я был:
Лишь тебя и родимую землю
Я всем сердцем, ты знаешь, любил.
И доколе дубы-нелюдимы
Надо мной не склонятся, дремля,
Только ты мне и будешь любимой,
Только ты да родная земля!
‹1942›
ИЛЬЯ ФРЕНКЕЛЬ
(Род. в 1903 г.)
ДАВАЙ ЗАКУРИМ
Дует теплый ветер.
Развезло дороги,
И на Южном фронте
оттепель опять.
Тает снег в Ростове,
тает в Таганроге.
Эти дни когда-нибудь
мы будем вспоминать.
Об огнях-пожарищах,
О друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
Мы будем говорить.
Вспомню я пехоту,
И родную роту,
И тебя
за то, что дал мне закурить.
Давай закурим
По одной.
Давай закурим,
Товарищ мой!
Снова нас Одесса
встретит, как хозяев,
Звезды Черноморья будут нам сиять,
Славную Каховку, город Николаев —
Эти дни когда-нибудь
мы будем вспоминать.
Об огнях-пожарищах,
О друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
Мы будем говорить.
Вспомню я пехоту,
И родную роту,
И тебя
за то, что
дал мне закурить.
Давай закурим
По одной,
Давай закурим,
Товарищ мой!
А когда не будет
Гитлера в помине
И к своим любимым мы придем опять,
Вспомним, как на запад
шли по Украине, —
Эти дни когда-нибудь
мы будем вспоминать
Об огнях-пожарищах,
О друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
Мы будем говорить.
Вспомню я пехоту,
И родную роту,
И тебя
за то, что
дал мне закурить.
Давай закурим
По одной.
Давай закурим,
Товарищ мой!
‹1941›
СИМОН ЧИКОВАНИ
(1903–1966)
С грузинского
КТО СКАЗАЛ…
Кто сказал, что будто бы мала
Моя отчизна, Картли дорогая,
Что, словно малый диск, она легла?
Кто выдумал: мала земля родная?
А ну, поставь-ка скалы сверху скал,
В их серебре, в туманной пене.
Орлиных крыльев шелест у виска
Послушай-ка и трубный крик оленей.
И крепостей на всех вершинах мощь
Измерь-ка мастера глазами,
Все собери ты краски наших рощ,
Их в тьме времен уже сиявший пламень,
Измерь-ка крылья ураганов гор,
Ущельями зажатых и ревущих,
Измерь-ка рек клокочущий костер,
Льда купола, вонзившиеся в тучи!
Рукою, что в бою закалена,
Коснись ворот Дербентских, взятых в сече,
Тогда откроется она,
Моей отчизны бесконечность!
Кто сказал, что будто бы мала
Моя отчизна, Картли дорогая,
Что, словно малый диск, она легла?
Кто выдумал: мала земля родная?
НАЧАЛО
О стихи, я бы вас начинал,
Начиная любое движенье.
Я бы с вами в ночи ночевал,
Я бы с вами вступал в пробужденье.
Но когда лист бумаги так бел,
Так некстати уста молчаливы.
Как я ваших приливов робел!
Как оплакивал ваши отливы!
Если был я присвоить вас рад.
Вы свою охраняли отдельность.
Раз, затеяв пустой маскарад,
Вы моею любимой оделись.
Были вы — то глухой водоем,
То подснежник на клумбе ледовой,
И болели вы в теле моем,
И текли у меня из ладоней.
Вас всегда уносили плоты,
Вы в погоне моей не давались,
И любовным плесканьем плотвы
Вы мелькали и в воду скрывались,
Так, пока мой затылок седел
И любимой любовь угасала,
Я с пустыми руками сидел,
Ваших ласк не отведав нимало.
Видно, так голубое лицо
Звездочет к небесам обращает,
Так девчонка теряет кольцо,
Что ее с женихом обручает.
Вот уже завершается круг.
Прежде сердце живее стучало.
И перо выпадает из рук
И опять предвкушает начало.