Нет! Жизнь моя не стала ржавой,
Не оскудело бытие…
Поэзия — моя держава,
Я вечный подданный ее.
Не только в строчках воспаленных
Я дань эпохе приношу, —
Пишу для будущих влюбленных
И для расставшихся пишу.
О, сколько мной уже забыто,
Пока я шел издалека!
Уже на юности прибита
Мемориальная доска.
Но все ж дела пе так уж плохи,
Но я читателю знаком —
Шагал я долго по эпохе
И в обуви и босиком.
Отдался я судьбе на милость,
Накапливал свои дела,
Но вот Поэзия явилась,
Меня за шиворот взяла.
Взяла и выбросила в гущу
Людей, что мне всегда сродни:
— Ты объясни, что — день грядущий,
Что — день прошедший, — объясни!
Ни от кого не обособясь,
Себя друзьями окружай.
Садись, мой миленький, в автобус
И с населеньем поезжай.
Ты с ним живи и с ним работай
И подними-в грядущий год
Людей взаимные заботы
До поэтических высот.
И станет все тебе понятно,
И ты научишься смотреть,
И, если есть на солнце пятна,
Ты попытайся их стереть.
Недалеко, у самой двери,
Совсем, совсем недалеко,
События рычат, как звери,
Их укротить не так легко!
Желание вошло в привычку —
Для взрослых и для детворы
Так хочется последней спичкой
Зажечь высокие костры!
И, жаждою тепла влекомы,
К стихотворенью на ночлег
Приходят все — и мне знакомый
И незнакомый человек.
В полярных льдах, в кругу черешен,
И в мирной жизни, и в бою
Утешить тех, кто не утешен,
Зову Поэзию свою.
Не постепенно, не в рассрочку
Я современникам своим
Плачу серебряною строчкой,
Но с ободочком золотым…
Вставайте над землей, рассветы,
Струись над нами, утра свет!..
Гляжу на дальние планеты —
Там ни одной березы нет!
Мне это деревцо простое
Преподнесла природа в дар…
Скажите мне, — ну, что вам стоит!
Что я еще совсем на стар,
Что жизнь, несущаяся быстро,
Не загнала меня в постель
И что Поэзия, как выстрел,
Гремела, била точно в цель!
‹1957›
* * *
Мне неможется на рассвете,
Мне б увидеть начало дня…
Хорошо, что живут на свете
Люди, любящие меня.
Как всегда, я иду к рассвету,
И, не очень уж горячи,
Освещают мою планету
Добросовестные лучи.
И какая сегодня дата,
Для того чтоб явилась вновь
Похороненная когда-то,
Неродившаяся любовь?
Не зовут меня больше в драку, —
Я — в запасе, я — просто так,
Будто пальцы идут в атаку,
Не собравшиеся в кулак.
Тяжело мне в спокойном кресле.
Старость, вспомнить мне помоги, —
Неужели они воскресли,
Уничтоженные враги?
Неужели их сила тупая
Уничтожит мой светлый край?
Я-то, ладно, не засыпаю,
Ты, страна моя, не засыпай!
В этой бешеной круговерти
Я дорогу свою нашел,
Не меняюсь я, и к бессмертью
Я на цыпочках подошел.
‹1963›
ИОСИФ УТКИН
(1903–1944)
СЛОВО ЕСЕНИНУ
…У людей, которым не по душе
кипенье и цветенье отчизны, которые
сами себя признают негодными для
того, чтобы жить и работать, нельзя
отнимать права умереть…
Красивым, синеглазым
Не просто умирать.
Он пел, любил проказы,
Стихи, село и мать…
Нам всем дана отчизна
И право жить и петь,
И кроме права жизни —
И право умереть.
Но отданные силой
Нагану и петле, —
Храним мы верность милой,
Оставленной земле.
Я видел, как в атаках
Глотали под конец
Бесстрашные вояки
Трагический свинец.
Они ли не рубили
Бездарную судьбу?
Они ли не любили
И землю,
И борьбу?
Когда бросают женщин,
Лукавых, но родных,
То любят их не меньше,
И уходя от них.
Есть ужас бездорожья,
И в нем — конец коню!
И я тебя, Сережа,
Ни капли не виню.
Бунтующий и шалый,
Ты выкипел до дна.
Кому нужны бокалы,
Бокалы без вина?…
Кипит, цветет отчизна,
Но ты не можешь петь!
А кроме права жизни,
Есть право умереть.
‹1926›
ГИТАРА
А. Жарову
Не этой песней старой
Растоптанного дня,
Интимная гитара,
Ты трогаешь меня.
В смертельные покосы
Я нежил, строг и юн,
Серебряную косу
Волнующихся струн.
Сквозь боевые бури
Пронес я за собой
И женскую фигуру
Гитары дорогой!
Всегда смотрю с любовью
И с нежностью всегда
На политые кровью,
На бранные года.
Мне за былую муку
Покой теперь хорош.
(Простреленную руку
Сильнее бережешь!)
…Над степью плодоносной
Закат всегда богат,
И бронзовые сосны
Пылают на закат…
Ни сена! И ни хлеба!
И фляги все — до дон!
Под изумрудным небом
Томится эскадрон…
…Что пуля? Пуля — дура.
А пуле смерть — сестра.
И сотник белокурый
Склонился у костра.
И вот, что самый юный
(Ему на песню — дар!),
Берет за грудь певунью
Безусый комиссар.
И в грустном эскадроне,
Как от зеленых рек,
Повыпрямились кони
И вырос человек!
…Короткие кварталы —
Летучие года!
И многого не стало,
Простилось навсегда.
Теперь веселым скопом
Не спеть нам, дорогой.
Одни —
Под Перекопом,
Другие —
Под Ургой.
Но стань я самым старым, —
Взглянув через плечо,
Военную гитару
Я вспомню горячо.
Сейчас она забыта.
Она ушла в века
От конского копыта,
От шашки казака.
Но если вновь, бушуя,
Придет пора зари, —
Любимая,
Прошу я —
Гитару подари!