Мэри кое-как устроилась на коленях у Мирьям, и прижалась к ней: "Мы теперь будем твои дочки, мама Мирьям?"

— Наши с папой, — Мирьям обняла их обеих. Посмотрев на брата, девушка увидела, как он улыбается. "Так вы в Питтсбург поедете? — спросил Меир.

— В Филадельфию, — спокойно ответил Стивен и добавил: "Ты с нами тоже, конечно. Ты же говорил, что только в конце осени отплываешь, из Бостона".

— В Филадельфию, — пробормотал Меир, принимаясь за рыбу. "Ах, вот оно как".

— Я вам список напишу, — деловито сказала миссис Франклин, — что в городе купить надо. Вчера, Мирьям, как ты ягоды собирала, — пожилая женщина усмехнулась, — индейцы приходили, они тут зимой собираются обосноваться, за мысом. Так что вернешься, и у нас с тобой работы прибавится.

Мирьям посмотрела на кольцо, что блестело у нее на пальце. Девушка весело ответила: "Вот и славно, миссис Франклин".

Филадельфия

Стивен подобрал желтый, кленовый лист, и повертел его в руках: "Я смотрю, стройка полным ходом идет. Красивое здание будет".

— Да, — Меир взглянул на поднимающиеся за забором на Черри-стрит стены серого камня, — к следующему году уже и закончат. Видишь, как получается, — он хмыкнул, — Вашингтон не хочет меня на Карибы отпускать. Он говорит, пока британцы в Нью-Йорке, Саванне и Чарльстоне — мне и тут работы хватит, за линией фронта.

— И не только там, — угрюмо подумал он и упрямо добавил: "Но я ему ответил — я обещал отомстить за смерть Эстер, и отомщу. Вот и аллея Стирлинг, — Меир указал на клены. "Это старая синагога, деревянная. В новом здании двести мест будет. Ты погуляй пока, — Меир замялся, — раввин хороший человек, понимающий, но его все, же подготовить надо".

Стивен засунул руки в карманы суконной куртки и рассмеялся: "Посмотрим, что он мне скажет".

Он проводил взглядом изящную, легкую фигуру шурина, — тот был в хорошо скроенном, черном сюртуке, и вздохнул: "Он же траур носит. Девочка моя к портнихе пошла. Все же тут большой город, не след в деревенском платье жениться. Тем более, там, — Стивен посмотрел на высокий шпиль Индепендес-холла, что виднелся над черепичными крышами. "И с Меиром о чем-то шепталась с утра, за завтраком, а, когда я спросил — только покраснела".

Он присел на гранитную тумбу коновязи. Закурив сигару, достав из кармана куртки блокнот, капитан стал сверяться со списком покупок. "Все в седельные сумы уместится, — довольно пробормотал мужчина. "Мирьям обратно тоже в мужском наряде поедет, ей очень идет, — он внезапно улыбнулся: "Скорей бы уже, две недели терплю. Ничего, Меира проводим, погуляем тут пару дней, и домой, на озеро. Дорогу к дому надо хорошую сделать, вот что еще, — Стивен перелистал страницы блокнота. Вынув карандаш, он записал: "Дорога".

В кабинете пахло пылью. Меир оглядел стопки книг у стен: "Ничего не меняется. Господи, как хорошо, будто дома оказался".

Раввин посмотрел на его черный сюртук и галстук и пожал ему руку: "У нас писали уже об этом адмирале Родни. Аман, одно слово. Выгнать людей из их домов, сжечь синагогу…, - он покачал почти седой головой: "Да сотрется имя его из памяти людской".

Меир вспомнил большие, черные глаза и то, как она махала ему, стоя на пороге дома, вспомнил ее ласковый голос: "Жар у тебя спал, а теперь надо обязательно поесть!". Опустившись в кресло, приняв серебряный стакан с изюмным вином, он сглотнул: "Там моя жена была, в синагоге, рав Гершом. И мальчик наш, ему как раз — обрезание делали. Вот, — он выпил. Раввин, присев на подлокотник кресла, погладил его по голове: "Не надо, милый, не надо. Мы кадиш по миссис Эстер, конечно, читать будем, а ты брату ее напиши. Ты же говорил, в Амстердаме он".

— Из Бостона напишу, — Меир незаметно вытер глаза. "Я опять туда, на Карибы, возвращаюсь, рав Гершом. Скоро отплываю уже. Надо будет после войны надгробия поставить на кладбище, в их память".

— Поставим, — раввин кивнул: "Я твою бар-мицву сейчас вспомнил. Это Хаиму покойному в Ньюпорте делали, а тебе же у нас, в Нью-Йорке. Ты волновался, но прочитал все отлично, — он вздохнул: "И сестре твоей тоже — надо надгробие сделать, Меир".

Мужчина вдруг широко улыбнулся: "Нет, рав Гершом. Нашлась Мирьям, и замуж выходит".

— Господи, велика милость твоя, — искренне сказал раввин. "Значит, жива, ну, слава Богу, слава Богу. Так хупу надо ставить, кто ее жених-то? Наш кто-то, отсюда, наверное? На юге же британцы, с тамошними общинами связи нет".

Меир замялся: "Он тут, рав Гершом, на улице ждет. Я его позову".

Мужчина вышел. Раввин, нахмурившись, достал третий стакан: "И кто бы это мог быть? Сколько ей сейчас? Двадцать два. Так все ее ровесники воюют, в армии. Разве что только в отставку кто-то подал. Ладно, сейчас увидим".

Высокий, мощный, загорелый мужчина шагнул через порог, неловко поправляя кипу на каштановых волосах.

— Капитан Стивен Кроу, — протянул он жесткую, большую ладонь. "Рад встрече, рав Гершом".

В кабинете повисло молчание. Раввин, наконец, передавая ему, стакан с вином, сказал: "Ну, капитан, говорите — с чем пришли".

Стивен опустился в кресло. Выпив, он улыбнулся: "Сладкое. Но вкусно, рав Гершом. Я, — он достал блокнот, — вот что хотел спросить. Моя будущая жена — еврейка, вы знаете, — он кивнул на Меира и вдруг, сердито подумал: "И что так бледнеть? Ничего страшного не случится. Я ему еще утром сказал — не выгонят же меня отсюда, я всего лишь поговорить пришел".

— Так вот, — капитан Кроу погрыз карандаш, — я хочу, чтобы вы мне рассказали, рав Гершом. Что можно, что нельзя, какие у вас праздники…, Раз я женюсь на мисс Горовиц, так мне это тоже все знать надо".

Он поднял лазоревые глаза и увидел, что раввин улыбается. "Вот оно как, капитан Кроу, — наконец, сказал его собеседник. "Ну, записывайте".

Потом Стивен захлопнул блокнот и смешливо заметил: "Все понятно. У нас две приемные дочки есть, обе круглые сироты, они с индейцами раньше жили. Они праздникам порадуются, красивые они у вас. День Благодарения, мы, конечно, тоже отмечать будем, мы же американцы".

— Сколько угодно, — развел руками раввин. "Мы сами всегда за столом собираемся". Он помолчал и спросил: "А вы разве не англиканин, капитан Кроу?"

— Теперь уже нет, — хмыкнул Стивен. Поймав непонимающий взгляд шурина, он, одними губами, шепнул: "Потом".

— Я вот еще что хотел попросить, — он поднялся, — свадьба у нас завтра, в полдень, в Индепенденс-холле. Мы сами все делаем, без мирового судьи. Только нам два свидетеля нужно. Один уж есть, не откажите стать вторым, пожалуйста. Это будет честь для нас, — он улыбнулся.

— Бесстрашный вы человек, капитан Кроу, — вдруг сказал раввин.

— Тоже мне бесстрашие, — буркнул Стивен, покраснев, — жениться на любимой женщине.

— Я приду, — рав Гершом пожал ему руку: "А кто второй свидетель?"

— Мистер Джордж Вашингтон, — усмехнувшись, ответил капитан Кроу. Поклонившись, он вышел.

Рав Гершом достал запыленную бутылку вина. Взглянув на Меира, он пробормотал: "И вправду — бесстрашный".

Меир подпер кулаком подбородок, и выпил: "Он потомок Ворона, рав Гершом. И да — самый смелый человек из всех, кого я знаю".

Стивен открыл калитку и посмотрел на простой, красного кирпича, с белыми ставнями дом. "Общество друзей", — было написано над входом. Он оглянулся на Арч-стрит, — улица была пустынна. Глубоко вздохнув, капитан зашел в низкую, беленую переднюю.

В зале для собраний было тихо. Стивен, присев на скамью темного дерева, услышал сзади мягкий голос: "Я рад, что вы пришли, капитан Кроу".

— Я же вам написал, — он повернулся, и, улыбаясь, пожал руку Томасу Пэйну. "Из Питтсбурга еще. Я знал, что вы квакер, слышал".