— Звонких испанских долларов, раз пока у нас нет своих, — ухмыльнулся Меир. "До конца года нам надо еще сто тысяч. Чарльстон очень некстати захвачен британцами. Вместе с городом они получили все, что там лежало на портовых складах, так, что мы теперь этим табаком не поторгуем".

— Хаим мне рассказывал, как его в Чарльстоне сватали, — Эстер рассмеялась, — за мисс Абигайль Линдо. Интересно, что сейчас с ней.

— Крестилась и вышла замуж за какого-то британского офицера, — рассеянно ответил Меир. "Ее отец как раз умирал от удара в это время. Дама подкупила всех нотариусов города, и они отказались изменять его завещание. Так что все досталось ее мужу, этому майору, или полковнику, — он нахмурился, — не помню. Надо проверить".

— И как ты все знаешь? — Эстер свернулась в клубочек и положила острый подбородок на ручку кресла.

— Мне за это деньги платят, — удивился муж. "Отлично, в июле мы ждем пополнения из Франции, там все добровольцы, слава Богу. Так, — он захлопнул тетрадь, — мне еще надо встретиться кое с кем. Ты спать ложись. Я, когда вернусь, тут, в гостиной устроюсь, на диване".

Меир взял со спинки кресла сюртук. Стоя перед большим зеркалом, он ловко перевязал галстук. Застегивая серебряные пуговицы, Меир обернулся: "Ты же плохо себя чувствуешь".

— Плохо, — робко согласилась Эстер.

— Тем более, — Меир усмехнулся, — отправляйся в постель. Я встречаюсь по делу, это не опасно, незачем за меня волноваться. Имбирь твой я сейчас в спальню отнесу и еще вот это — он вынул из сумы какую-то книгу.

— "Любовь и безумие" Крофта! — ахнула Эстер. "Я о ней только слышала, где ты ее достал?"

— Там и здесь, — муж наклонился и поцеловал ее в лоб. "Ты же говорила, еще в карете, что хочешь ее прочитать. Вот и читай. Доброй ночи, — он подхватил стакан с заваренным имбирем.

— Меир, — женщина внимательно присмотрелась к хорошо скроенному, синему сюртуку, — если это не опасно, зачем ты берешь пистолет? Мы же в Филадельфии, тут патриоты.

— Не все, — коротко ответил мужчина, и дверь за ним закрылась.

Бостон

На большом, покрытом сукном столе были разложены бумаги.

— Так, — сказал Меир, — все, что в этом конверте — для Франклина, сразу по приезду ему передай. Жить будешь у Тео, — мужчина улыбнулся, — ее предупредили уже. Впрочем, ты там ненадолго, осенью тебя уже ждут в Марокко.

Дэниел откинулся на спинку кресла и повертел в руках перо. "Меня, значит, она не любила, — горько подумал мужчина. "А его полюбила, и как быстро. Что делать, — он едва слышно вздохнул и вслух сказал: "Я вам даже подарок не успел прислать".

— Лучшим подарком, — Меир разлил кофе, — будет договор о дружбе с султаном. Тогда к нам начнут относиться, как к государству, а не как к бунтовщикам. Вы это все в Филадельфии обсуждали. Теперь твоя невестка…

— Что моя невестка? — удивился Дэниел. "Она в Париже живет, с ребенком. Они с Мэтью разъехались, многие так делают. Адамс будет следить за делами по имениям, я его попросил. Теодор, — он покраснел, — мой племянник, унаследовал все, но освободить рабов может только после совершеннолетия, надо ждать, — Дэниел развел руками.

— Твоя невестка, — Меир спокойно посмотрел на него, — работает на британцев. Не против нас, — Горовиц рассмеялся, — она все-таки американка, и всегда ей останется. У нее есть любовник…, - Меир поднял со стола лист бумаги, — месье Корнель. Он там, в Париже, известный ученый, масон, книги печатает, в общем — заметный человек. Уж не знаю, — Меир пожал плечами, — связан ли он сам с британцами, но, как ты сам понимаешь, у нас много союзников в Европе, мы обязаны защищать их интересы.

Дэниел обвел взглядом кабинет: "Через год вернусь, не раньше. Книги у Адамса на складе оставлю, дом я уже сдал. Натаниэль будет и за ним присматривать, и за домом Горовицей. Все разъезжаются".

Мужчина ядовито спросил: "Предлагаешь мне не встречаться с Мартой и моим племянником?"

— Как раз наоборот, — спокойно отозвался Меир. "У твоей невестки салон, она дружит с младшим братом короля, графом д’Артуа, играет в карты с королевой, у нее бывают нужные нам люди. Разумеется, ты просто обязан ее навестить, и не один раз".

— Я дипломат, а не разведчик, — заметил Дэниел, — и не забывай, я уже в отставке, в отличие от тебя, капитан Горовиц.

— Капитан, — усмехнулся Меир, — у меня даже мундира нет. Я тоже — он поднял большие, красивые глаза, — не разведчик, Дэниел. Я контрразведчик, как ты сам знаешь. В мои обязанности входит, в том числе, защита безопасности нашей страны. Приказывать я тебе не могу, но я тебя прошу, как друга — посмотри, что там происходит. Кстати, герцог Экзетер, так красиво нарисованный на родословном древе — тоже очень непростой человек. Хотя он, слава Богу, не занимается колониями, — Меир вздохнул и добавил: "Если бы занимался, мне бы с ним не тягаться было".

— И он тоже — наш родственник, — недовольно пробурчал Дэниел, складывая документы. "Когда уже только эта война закончится?"

— Вот это, — Меир потянулся, — уже не моя забота, а ваша, дипломатов. Я нахожу деньги и шпионов, а вы готовите мирные соглашения. Говоря о них — индейцы сообщают, что Кинтейл ушел на запад, ты слышал уже. У человека два смертных приговора над головой висят, — Меир улыбнулся, показав красивые, ровные зубы, — вряд ли он сюда вернется, этот Менева, — мужчина вдруг сочно выругался. "Там, на западе, хватит земли, и золота. И на него, и на его потомков".

— Очень надеюсь, — Дэниел поднялся, — что он сдохнет прежде, чем их оставить. Дочь свою он уже убил.

— Так, — Меир тоже встал, — багаж уже на кораблях. Пошли, Эстер там курицу напоследок приготовила. Справишься ты с Констанцей по дороге? — спросил мужчина.

Дэниел запер парадную дверь: "А что не справиться? Девочке семь лет, все умеет. К тому же, с тех пор, как мы из Баррингтона приехали, и я ее в редакцию "Бостонской газеты" отвел, — она только и делает, что пишет. Уже не хочет быть ученым. Сказала, что журналистом станет".

Они шли по Бикон-хиллу. Дэниел вдохнул запах цветов: "Интересно, где сейчас этот мерзавец Мэтью? Марта написала, что он, скорее всего, в Германии или в России. В Копенгагене было такое убийство, его почерком, а потом след потерялся. Господи, о чем это я? Эстер, Эстер… — он взглянул на спокойное лицо Меира и вдруг разозлился: "Хватит. Ни Мирьям меня не любила, ни она. Вот и буду искать женщину, которая меня полюбит".

Констанца ела, одной рукой придерживая перед собой блокнот. "Послушайте, — сказала девочка с набитым ртом. Едва прожевав, она стала читать: "Генерал Тарлтон, которому больше пристало прозвище "Мясник", приказал расстрелять безоружных, выкинувших белый флаг солдат Континентальной Армии в стычке у Ланкастера, в Южной Каролине. По слухам, выжило всего пятьдесят из двух сотен, и те были так тяжело ранены, что не смогли сами покинуть поле боя. Эта победа закрепила превосходство англичан в южных штатах".

Эстер погладила ее по голове: "Не за обедом бы, милая, о таком. Но написано хорошо, ты молодец"

Дэниел не поднимал глаз от стола. "На меня и не смотрит совсем, — вздохнул про себя мужчина, — Меир ее за руку держит. Оставь, оставь, она же сказала — все это от одиночества было. Теперь она не одинока. Ну и счастья им".

— С юга мы их выбьем, — задумчиво заметил Меир, — с помощью французского флота. Испанцы и голландцы — тоже на нашей стороне.

— Дядя Меир, — звонко спросила Констанца, — а когда вы в тетю влюбились?

Эстер ахнула, убирая со стола: "Милая, ну как ты можешь?"

— Мне интересно, — девочка вынула карандаш из-за уха и почесала им в рыжих косах. "Я читала, тетя, вашу книгу, "Любовь и безумие". Там герои влюбились друг в друга с первого взгляда".