-- Неужели открыто записывал, что получил и за какие услуги?!

-- Вот именно, у него за все "виды услуг" была своя такса. Подобрал преданных ему начальника СИЗО и его заместителя, а у тех были свои "преданные": следователь спецпрокуратуры и судмедэксперт. Надо было, скажем, какое-то дело провернуть, начальник СИЗО обговаривал с Негодой, делал ему подношение, а дальше уже крутилось-вертелось, как им хотелось. Убили того же Сагунова -- собрали отказной материал и подготовили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Вот так и комар носа не подсунет. Кому захочется ради повторной судмедэкспертизы проводить эксгумацию? Но в этот раз провели. У Сагунова обнаружена черепно-мозговая травма и след от удавки, но не той, на которой он повесился.

-- Выходит, что к убийству Сагунова причастен подсаженный в камеру Федор Кошкин.

-- Вот именно, и сегодня его должны взять.

-- Значит, теперь будет ясность и насчет смерти водителя Кузнецова.

-- Несомненно, им тоже занимаются. Тут как быть могло: вначале напоили и грохнули, а потом утопили труп. Следователь же райотдела составил протокол опознания и собрал отказной материал. Но не будем опережать события. Хотя так делалось и кое-где делается.

-- И где теперь Негода?

-- Отправлен со своими подельниками в СИЗО, только в другую область.

-- Мда-а, незавидная концовка карьеры полковника Негоды, прямо никуда негодная.

-- Не жалей, он сам к этой концовке шел. Думал, все с рук сойдет, а оно вон как для него обернулось.

-- Нисколько не сожалею. Я даже доволен, что наконец-то пошла такая раскрутка, -- воскликнул я. -- Но, но, но... С чего же мне сегодня начинать? Прямо разброд в мыслях. Подскажи, о мудрейший из мудрых!

-- Как с чего? -- хмыкнул Алексей. -- Ясное дело, с генерала. Иди к нему и доложи об условиях Красавина. Постарайся убедить. Но побыстрее, понял?

-- Убеждать-то в чем?

-- Как в чем? Красавин хочет, чтобы ты его выслушал. Ему, видно, хочется кому-то все, что на душе скопилось, излить, а изливать есть что. Тебя же он выбрал в качестве священника, чего тут неясного. В общем, дуй к генералу...

Пока доехали до УВД, обо всем переговорили. Терехов пошел к себе, а я заскочил к Грузнову, а от него отправился к Махинову.

XLII

Каждая встреча с генералом -- дело непростое, я бы даже сказал, щепетильное: служба, продвижение по ней любого сотрудника во многом зависит от него. Идя к Махинову, я волновался. Что скажет, о чем спросит, что обо мне подумает? В этот раз оснований для волнения вроде и не было. Но все же...

-- Заходи-заходи, Максимов! Проходи к столу, -- добродушно пригласил Махинов. Он степенно встал, вышел из-за стола, приветливо поздоровался и похлопал меня по плечу. Потом мы сели. Мне показалось, что в глазах генерала блеснули слезы, или, по крайней мере, глаза его чуточку повлажнели. Кто бы мог такое подумать?!

-- Значит вернулся с честью и с победой? -- улыбнулся Махинов. -- Признаюсь, переживал за вас и волновался. Доволен, очень доволен отличным результатом. Ваш успех хоть как-то сгладил наши тут неприятности. Небось слышал про Негоду и других, теперь уже бывших "соратников"? Поз-зорр!! Такое пятно бросили на нас, что долго смывать придется!

Слушать хвалебные слова генерала в свой адрес было приятно и в то же время неудобно, будто я совершил что-то уж совсем героическое. Но ведь ничего такого не было, все прошло довольно буднично. Если откровенно, то больше готовились к задержанию Красавина и тогда действительно немало поволновались.

-- Расскажи, расскажи, как все было, -- продолжал в том же духе Махинов.

-- Да собственно, и рассказывать-то нечего, -- пожал плечами я. -- С Дороховым и Сидоровым долго готовились, думали, просчитывали, а совершилось быстро и просто, совсем не как в кино.

-- Так уж и просто? Вот это мне в тебе, Максимов, и нравится. Скромный ты человек, себя не выпячиваешь. Другой бы на твоем месте растрезвонил, что было и чего не было. Да ладно об этом. Хорошая подготовка, как я понял, не прошла даром. Где же вы его взяли?

-- В гараже.

-- У него был свой гараж?

-- Нет, своего не было. В чужом.

-- Значит, потребовалось узнать, где преступник поставил машину и там его ждать?

-- Да, Дорохов выяснил насчет гаража. Потом, как положено, установили за квартирой наружное наблюдение, и это помогло. Красавин время отъезда внезапно изменил, но мы его уже ждали.

-- Молодцы! Надо хорошо поощрить всех отличившихся в операции сотрудников. Внесите свои предложения. Так-так, может, ко мне какие вопросы?

-- Есть, товарищ генерал, один вопрос. -- Я с самого начала беседы ломал голову, как поудобней сказать Махинову про поставленные Красавиным условия, а тут он сам подтолкнул. В общем, изложил я просьбу арестованного и свое мнение при этом высказал. Генерал, как мне показалось, к услышанному отнесся весьма заинтересованно. Даже пример из своей давней служебной практики привел: он сам когда-то оказался в аналогичной ситуации. Короче, Махинов меня поддержал, заявив, что лишь бы от этого была польза.

-- Чем сегодня заняться думаешь? -- спросил, поглядев на стоявшие в углу часы.

-- О-о, дел много! Но в первую очередь надо позвонить в Сибирск, а потом ехать в СИЗО к Красавину.

-- В Сибирск не звони, сам генерала Бобкова обрадую,-- заявил Махинов. -- А вот насчет Красавина верно, надо не терять время и раскручивать, раскручивать, тут работы всем хватит. Нужно настроить его на откровенность, разговорить, пусть выскажется. Но ни в коем случае нельзя давить. С ним, как мне кажется, надо вести себя доверительно, иначе все испортим. Подожди у себя, я выясню, кто от прокуратуры поведет это дело. Да, а Терехов на месте? -- спросил генерал, когда я уже уходил.

-- Так точно. Мы вдвоем приехали.

-- Передай, чтобы был на месте.

Спустившись, я зашел к Грузнову и вкратце передал содержание разговора с генералом. У начальника розыска люди, люди, прямо запарка. Я ушел, а к нему вошла оперативная группа -- вечером будут брать Федора Кошкина. Еще за дверью услышал, как надрывался телефон. Это прямой для связи с генералом. Открыв дверь, схватил трубку.

-- Так вот, Максимов, -- услышал голос Махинова, -- выходите с Тереховым на улицу, дождитесь там Епифанцева -- и в СИЗО. Там твой "земляк" наотрез отказался давать показания Гребенкину. Потребовал организовать встречу с тобой. При встрече сошлись на наш разговор и мое согласие на его условия. Епифанцеву я уже сообщил. Задача ясна?

Схватив "дипломат", я поспешил к Терехову, а из головы не выходили слова генерала -- "твой земляк". "Ничего себе землячка нажил", -- подумал я.

XLIII

Даже толстые линзы очков не могли скрыть раздражения Гребенкина. Обычно уравновешенный и спокойный, он явно был рассержен, а увидев меня, с какой-то злой подковыркой воскликнул:

-- Ну и землячок у тебя, прямо палец в рот не клади -- откусит, ей-Богу, откусит! -- Владилен Эммануилович недовольно подергал сухими плечами.

-- А кому, извини, понравится чужой палец во рту? -- попробовал отшутиться я, но Гребенкин будто не слышал.

-- Как положено представился, привез с собой адвоката, разъяснил его право не свидетельствовать против себя и подбросил пару вопросов. Так он знаешь что сказанул? Адвоката мне, ему значит, кикакого не надо, он сам себе адвокат. Но хочет, чтобы выслушали целиком и полностью. Он, видите ли, хочет.... Я и сказал: "Тут я буду, Красавин, вопросы задавать". Тогда он вообще отказался со мной разговаривать. Этот, понимаете ли, убийца не захотел со мной... Мда-а, черт знает что получается...

-- Спешить-то зачем было? Уж на худой конец мне можно бы позвонить, -- напомнил я ему об элементарном служебном этикете, хотя сам знаю отдельных прокурорских работников, которых частенько зашкаливает: как преступление раскрывать, так давай-давай, все нервы повымотают, а когда дело закончено или на мази, то вроде и сами с усами. Нет, их роли не умоляю, но считаю, что и самим палку перегибать не следует. Меня, если честно, взвинтило, что со мной Гребенкин даже не посоветовался, а Красавина так даже мне в "землячки" приписал. И я с обидой сказал: