XXVII

Вначале в квартиру Нади вошел Григорий с сыном на руках, потом сама хозяйка. Григорий положил малыша в кроватку, помог Наде раздеться, снял с себя плащ и туфли, затем приоткрыл форточку, чтобы проветрить комнату, включил в розетку чайник. Надя села на диван и молча наблюдала за ним.

-- Тебе чай или кофе? -- спросил Григорий. Он деловит, старается показать, что абсолютно спокоен.

-- Чай и без сахара.

Подал чай и снова осторожно взял на руки спящего сынишку. Кажется, совсем недавно думал-гадал, будет или нет у него когда-нибудь ребенок?.. Вот он, спокойно посапывает и ни о чем не волнуется. Смешно, как это такой малышок может волноваться? Он словно пушинка, и так хочется говорить ему что-то ласковое, нежное, доброе-доброе. Григорий ходил по квартире и негромко нашептывал:

-- Ах ты, мужичок мой ненаглядненький, роднюсенький, дорогусенький! Крохотуленька ты моя, красотуленька, пахученький, медовенький... Слышь, Надюш, а от него будто парным молочком пахнет! -- Наклонившись к личику ребенка, Григорий шумно втянул в себя воздух.

-- Не разбуди, Гриша, положи в кроватку. -- Надя умиляется нежности Григория к сыну, на губах усталая улыбка. Не ожидала, что он может быть таким ласковым. Но предстоит нелегкий разговор. Он его безусловно ждет, хотя и старается показать, что спокоен. Положив малыша в кроватку, Парамошкин сел рядом с Надей и обнял ее.

-- Ты меня, Надюша, так осчастливила, так осчастливила, что хочется от радости петь, кричать, смеяться. Только сейчас до меня доходит, почему отец и мама так хотели иметь внука. Но я-то, я-то как рад!

-- Правда?

-- Разве не видно? Знаешь, я уверен, что ты будешь самой счастливой мамой. Ты такая спокойная и добрая. Сын тоже будет таким, ведь он от матери впитывает в себя все эти качества -- лучшей из лучших мам!

-- А ты будешь самым примерным папашей. Ладно, не смущай, а то в краску вгоняешь.

Радовались, умилялись, мечтали и ни о чем другом в этот тихий, вносящий в их жизнь новое, ранее неизведанное, день обоим думать не хотелось. Григорий намеренно оттягивал предстоящий разговор, считая, что ничего хорошего он не сулит. Почему-то вспомнил, как отец и мать заставляли его делать уроки, а он под любым предлогом увиливал. Хотя при чем тут уроки, да и детство давно прошло... Мельком, чтобы Надя не заметила, глянул на часы.

-- А помнишь, как мы с тобой впервые увиделись? --тихо спросила она.

-- Еще бы не помнить! И день, и час помню. Не забуду наш первый поцелуй. Ты меня тогда просто очаровала. А почему спрашиваешь? Ах, да, у нас же сегодня необычный день! Нас теперь трое!

-- Все верно: и первый поцелуй, и сын растет, -- вздохнула Надя. -- Только я о другом...

-- Что-то не понимаю, Надюш. -- Григорий встал с дивана и подошел к детской кроватке. Сынишка по-прежнему спокойно спал. Ему-то что до их проблем и забот.

-- Тогда, -- задумчиво продолжила Надя, -- Рюмин привел меня к вам с целью отбить тебя у Ирины.

-- Как это --отбить?!

-- Не перебивай, а дослушай. Да, закрутить тебе голову, разлучить или поссорить вас с Ириной -- такая была мне поставлена задача. -- Сказав, подумала: "Взорвется? Поднимется и уйдет? Или поймет, поверит?.."

-- Говори, говори. "Вот оно, начинается..." -- похолодел Григорий. Счастье, радость, нежные слова, только что волновавшие его, стали меркнуть, тускнеть. На их место наплывала волна подозрительности, неуверенности в себе и в Наде.

Ну чего тянет, нельзя ли покороче и поясней? "Отбить или поссорить с Ириной?..." Да он с ней уже давно в ссоре, чего тут голову ломать! Сам влюбился с первого вечера и, кажется, основательно. А Ирина -- это было всего лишь увлечение. Тут же все по-другому, тут любовь и сын... Да-да, именно такая нужна ему жена. Решил облегчить неприятный для обоих разговор, сказал, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Ведь и так в жизни бывает. Они же любят друг друга? Полюбили назло Рюмину. Спросил, а знает ли Рюмин, кто отец сына?

-- Знает, -- кивнула Надя. -- Я тебе просто не говорила, но ты же знаешь, что он за человек. Прости, Гриша... А тебя он ненавидит. За то, что Ирину увел. Сам мне об этом сказал.

-- Да как уведешь, если сама не пойдет? Абсурд какой-то!

-- Он этого не понимает, но своего добиваться умеет. Сейчас же такое творится, что просто в голове не укладывается.

-- Ты о чем?

-- Смотри, что получается. Деньгами фирмы Игорь пользуется, как ему заблагорассудится. Его зарплату ни с кем из нас не сравнить. Деньги на покупку квартир под магазины, на проведение евроремонтных работ берет, сколько захочет. Накладные и другие бумаги оформляются по максимуму, платят же по минимуму, а всю разницу он кладет в карман. Сравни как-нибудь, во что обходились ремонты магазинов тебе и ему. Теперь вот завел прямо-таки царскую охрану.

-- Я спрашивал. Говорит, что ребята просто стажируются, он их проверяет.

-- Ничего себе "стажируются"! Он им платит больше, чем завмагам. Кстати, и этих смазливеньких девиц подбирает под себя. Именно так, "под себя" -- в прямом и переносном стысле. А комплектует Ирина.

-- Да, как-то она сказала, что Игорек попросил на завмагов отбирать таких же красивых женщин, как она.

-- Все верно. Только ни одну, пока с ней не переспит, Рюмин на должность не назначит. Метода одна и та же: застолье, подарок, постель. Подарки не ахти какие, хотя для простых смертных -- ого-го! А вот Ирине дарит бриллиантики с большими нулями. Он и ее к себе тянет.

Парамошкин нахмурился:

-- С ней у него ничего не выйдет. Ирина терпеть его не может, сама не раз говорила.

-- Может и так, -- согласилась Надя. -- Жизнь покажет. Но на ветер мой родственничек деньги просто так не выбрасывает.

Григорий вздохнул:

-- Да-а, ну и задала ты мне задачку... Не знаю даже, с чего начинать. Неужели все так? Ты же главный финансист-экономист! Все вершится на твоих глазах. Скажи, пусть уймется. Ведь рано или поздно отвечать придется. Скажи как родственница и соучредитель фирмы.

-- Говорила, и не раз. Слушать не хочет. Ясно, что играет на наших с тобой чувствах, для того и кашу заварил. Да не подрассчитал -- мы полюбили друг друга. Он-то как думал: я стану молчать и на все его аферы закрывать глаза, Ирину со временем купит, а тебе с ним воевать из-за меня и ребенка резона нет. Все наперед просчитал.

-- Так что же делать? Может, мне с ним поговорить или припугнуть?

-- Поможет ли? Не для того он набрал такую охрану. Они сделают все,что Игорь прикажет. Сейчас и на мое место подбирает человека. Повод есть -- декретный отпуск. Но это еще я буду решать, уходить мне или не уходить в декрет.

-- Ну и "командор", ну и Игорек! Все продумал, всех обвил своей паутиной. Но как бы сам шишек себе не набил!...

-- Ты это о чем?

-- Просто так, всякое может быть, -- уклонился от ответа Григорий. Вспомнил уехавшего в Сибирск Красавина. Как бы тот сейчас ему пригодился. Надо заехать к его сестре...

Надя пошла на кухню. Надев фартук, стала готовить салат. Григорий помогал.

-- Не знаю, что имеешь в виду, -- сказала она, -- но о наших истинных чувствах друг к другу Рюмин не должен знать. -- Помолчав, добавила: -- Давай создадим видимость, что поссорились и не выносим друг друга. Рюмин самоуверен и самонадеян -- станет думать, что добился своего. Может, от меня на время отстанет и не будет подбирать замену.

-- Ты просто умница. Пускай торжествует, а там видно будет. Боюсь, правда, что у меня "ссора" плохо получится. Но ты свои губки надувай и -- на меня ноль внимания. Помнишь, когда Соломкин на меня наезжал, -- ох и строга была: уж думал -- с ума сойду или умру.

-- Тогда было, за что дуться. Ладно, сыграю, сыграю, как роль в кино.

В кроватке запищал малыш. Надя быстро скинула фартук и стала мыть руки: пора кормить сына.