12 июня 1877 года они получили свидетельства об окончании мстиславского уездного училища. Нужно было выбирать дальнейший путь для получения образования. Изучалось несколько возможных вариантов. Можно было поехать в Могилёв для поступления в старшие классы классической гимназии, но для этого нужно было за несколько месяцев изучить курс латинского и греческого языков и выдержать строгий вступительный экзамен. Можно было попытаться поступить в агрономическое училище в соседнем городе Горки. Наиболее приемлемым вариантом стало поступление в еврейский учительский институт в Вильно. Этот проект в большей степени устраивал семью, поскольку институт обеспечивал содержание студентов в интернате и давал возможность окончившим его четырёхлетний курс получить место учителя в народной школе. В Вильно отправился только один из братьев — Семён, который должен был проложить путь старшему брату Вольфу. Не поехал в Вильно и старый друг Лев Гуревич, ранее клявшийся Семёну в том, что они вместе уедут учиться. Но в последнюю минуту у него не хватило решимости бросить семью и обречь себя на жизнь на чужбине. В течение почти трёх месяцев Семён упорно готовился к сдаче экзаменов, но не был даже допущен к ним по формальной причине. В том году принимали только абитуриентов, родившихся в 1861 году, чтобы они могли закончить четырёхлетний курс до достижения 21 года, срока явки к исполнению воинской повинности. Дубнов оказался старше на четыре месяца. Так неудачно закончилась эта поездка.
Следующим шагом была попытка поступить в старшие классы реального училища в Динабурге (Двинске). В конце октября 1877 года туда поехали оба брата, Семён и Вольф. Для поступления в училище требовалось знание немецкого языка и математики, а кроме всего прочего ещё черчения и рисования. Юноши приступили к усердным занятиям, но сил их хватило ненадолго. Денег было очень мало, поэтому жили в большой нужде. Со временем перестали даже есть мясо и питались хлебом с селёдкой и чаем. От недоедания при интенсивной умственной работе у Семёна развилось малокровие и он стал страдать от головокружений. Больше так жить было невозможно и братья вернулись домой. К тому же их уверяли, что при поступлении в реальное училище учителя — юдофобы очень придираются на экзаменах к евреям.
Семён Дубнов не приостановил свои попытки получить образование, усердно занимался латынью, математикой, другими предметами и в середине мая 1878 года уехал в Могилёв для сдачи в гимназии экзаменов экстерном. Уехал без брата, один — на разведку. Вольф приехал позже и они начали совместную подготовку к экзаменам. И даже нанимали репетиторов. Их предупреждали, что сдать экзамены экстерном за гимназический курс даже и без древних языков — дело безнадёжное, на таких экзаменах обычно проваливались. В каждой гимназии находились два-три учителя-юдофоба, которым доставляло особенное удовольствие "резать еврейчиков" на экзаменах.
И, действительно, когда подошло время сдачи экзаменов по гимназическому курсу, директор гимназии Фурсов, о котором мы уже упоминали, заявил, что он готов допустить к ним, но предупредил, что учителя будут очень строго экзаменовать их как экстернов. Это был явный намёк на то, что к ним будут придираться, чтобы не допустить успешной сдачи. Братьям ничего не оставалось делать, как отказаться от экзаменов и вернуться домой.
Была ещё попытка у С. Дубнова сдать экзамены на аттестат зрелости в Смоленске, но и она закончилась неудачно. Но уже по другим причинам. Дело в том, что Смоленск находился к востоку от Черты оседлости и евреям проживать там запрещалось. Семёном по случайному поводу заинтересовалась полиция и ему, чтобы не иметь с ней дело, пришлось срочно вернуться на родину.
Последнюю попытку получить аттестат зрелости, необходимый для поступления в университет, С.М. Дубнов предпринял в Петербурге, куда он уехал летом 1880 года. В это время там уже находился его брат Вольф, который пытался поступить в техническое учебное заведение. Но и эта попытка оказалась неудачной. Измотанный болезнями, многочисленными переездами из квартиру в квартиру и напряжённой литературной работой Семён Дубнов не смог сдать экзамен по арифметике, которую стал уже забывать, и решил прекратить мытарства в погоне за аттестатом зрелости. Так безуспешно закончились для способного еврейского юноши четыре года беспрерывного скитальчества и тревожной жизни, неудач и разочарований, поисков возможности завершить своё образование. Будущий учёный принял решение получить университетское образование самостоятельно, занимаясь дома. И занимался самообразованием по 13 часов в сутки!
Как уже отмечалось, основная масса еврейских юношей Мстиславля не могли продолжать своё образование в родном городе. Не было в Мстиславле и ремесленных училищ, которые могли бы в значительной степени облегчить решение проблемы. На эту тему в № 37 "Русского еврея" за 1880 г. (57) была напечатана заметка, подписанная С.Д. (один из псевдонимов Семёна Дубнова). В этой заметке он, в частности, писал о том, что отсутствие в городе начального училища приводит к тому, что многие из еврейских детей "рыскают по городу в поиске копеечных подаяний, а общество равнодушно смотрит на то, как нищенство внедряется в характер этих детей вместе с ленностью и полнейшим отвращением к труду." Решение вопроса учёный видел в возобновлении работы еврейского училища с ремесленным отделением, что бы избавило город от сотен нищих праздно шатающихся мальчишек.
Для получения права на преподавание в учебных заведениях учителя должны были иметь специальные разрешения. Сохранились списки лиц, которым были выданы меламедские свидетельства в 1896 и 1900 гг. (А3) для обучения детей в хедерах Мстиславля.
Известно, что в конце 19 века в Мстиславле было открыто еврейское частное одноклассное училище. В 1901 году содержал это училище Д.Е. Розенблюм. В 1910 году в нём обучалось 89 детей.
5.4 Еврейский быт и образ жизни
О быте евреев восточной Белоруссии мы можем судить только по воспоминаниям современников и небольшому количеству сохранившихся документов. Вот как описывают евреев составители военно-статистического обозрения для Генерального штаба Российской империи (5), изданного в 1847 году:
"Евреи, поселившиеся в Белоруссии с 12 века, немного отличаются от своих соотечественников по всем западным и южным губерниям империи.
Сложением тела слабы, но статны, роста среднего, волосы тёмно русые, чёрные, а иногда красно-рыжие. В последнее время многие евреи изменили свою одежду на платья русского или иностранного покроя. Некоторые мужчины сбрили бороду и усы и носят волосы по образцу мещан или высшего сословия. Благосостояние евреев по губернии весьма различно. В Могилёве, Шклове и немногих местечках находятся капиталисты, которые занимаются оптовой торговлей, берут на откуп разные статьи, поставки и работы. Евреи среднего состояния занимаются подобными промыслами, но в меньшем размере, содержат постоялые дворы, винокурни и проч. Низшего же состояния евреи занимаются заготовками, торгово-снабженческой деятельностью и ремёслами, не требующими физических сил, содержат мелкие лавки и шинки, занимают общественные должности.
Богатые евреи имеют чистые и просторные дома и пищу здоровую, напротив же бедные, составляющие большинство еврейского населения, живут тесно, бедно и нечисто, так что самое верное описание жалкого их положения, показалось бы преувеличением, но очевидцу ещё недостаточным. При открывшейся в нынешнем 1847 году холере, большая часть больных были бедные евреи.
Отличительная черта всех евреев есть религиозность и строгое исполнение всех обрядов. Главный же порок — их наклонность к обману и до некоторой степени леность, побуждающая их избегать занятий, требующих напряжения сил."
Интересны описания еврейского быта, выполненные приблизительно в это же время Гортынским Н.Г. и Дембовицким А. (8, 14). - видными чиновниками Могилёвской губернии, в состав которой входил Мстиславль, наблюдавших длительное время за жизнью евреев могилёвщины во второй половине 19 века. Нам часто придётся сталкиваться с этими именами.