Нелли театрально бросилась на постель Тима. Раненый застонал во сне.

— Вы причиняете ему боль! — сказала Илейн, чувствуя непреодолимое желание отшвырнуть истеричку от ее сына. Но она взяла себя в руки и мягко отвела миссис Ламберт в сторону, прежде чем Берта успела вмешаться более энергично. Нелли спряталась в объятиях мужа.

Илейн бросила умоляющий взгляд на доктора Лероя.

— Так что же с ним на самом деле? — негромко спросила она.

— Сложные переломы костей, — быстро ответила Берта. Судя по всему, она не хотела, чтобы подробный отчет мужа поверг в состояние истерики кого-нибудь еще. — И сломанное бедро. Несколько ребер тоже пострадали…

— Он парализован? — спросила Илейн. Из головы не шло слово «калека». Теперь она стояла ближе к постели Тима, и ей очень хотелось прикоснуться к нему, провести рукой по лбу или вытереть грязь со щек. Но девушка не осмелилась сделать это.

Доктор Лерой покачал головой.

— Тимоти не парализован, для этого он должен был бы сломать позвоночник, но, к счастью, ему удалось избежать этой ужасной травмы. Хотя по-прежнему остается открытым вопрос, благо ли это. Если человек парализован, то он хотя бы не чувствует боли. А так…

— Но ведь переломанные кости срастаются! — заметила Лейни. — Мой брат ломал руку, и все очень быстро зажило. А другой брат упал с дерева, сломал ногу. Ему пришлось полежать в постели подольше, но потом…

— Простые переломы действительно срастаются без проблем, — перебил ее Лерой. — Но у Тимоти осколочные переломы. Конечно, мы можем наложить шины, но я понятия не имею, с чего начинать. Мы вызовем специалиста из Крайстчерча. Конечно, как-нибудь они срастутся…

— И он снова сможет ходить? — с надеждой спросила Илейн. — Конечно, не сразу, но через несколько недель или месяцев…

Лерой вздохнул.

— Девочка, радуйтесь, если через пару месяцев он сможет сидеть в инвалидной коляске. Этот сломанный тазобедренный сустав…

— А теперь прекрати наконец каркать, Кристофер!

Нервы Берты Лерой не выдержали. Ее муж был хорошим врачом, но неисправимым пессимистом. И, несмотря на то, что чаще всего он оказывался прав, в данный момент не было никаких причин пугать родственников. Эта рыжеволосая девушка, которая имела какое-то отношение к мадам Кларисс, но, судя по всему, к числу ее шлюх не принадлежала, и без того дрожала, словно лист на ветру. Когда Кристофер упомянул об инвалидной коляске, лицо ее стало белее мела.

Берта энергично обхватила ее за плечи.

— Делаем глубокий вдох, малышка! Вы не поможете своему другу, если упадете прямо тут в обморок. Как уже было сказано, приедет специалист из Крайстчерча. А пока его нет, ничего утверждать нельзя.

Илейн снова кое-как совладала с собой. Конечно, она ведет себя глупо. Нужно радоваться тому, что Тим еще жив. Если бы только перед глазами не вставала картинка со скачек… Тим — сияющий победитель, который, смеясь, соскакивает с коня, легко взбегает на пьедестал, обнимает своего верного Приятеля и снова взлетает в седло. Она не могла представить себе этого молодого мужчину в инвалидной коляске, обреченным на бездействие. Может быть, доктор Лерой прав и это хуже, чем смерть.

Но об этом она подумает позже. Сначала нужно спросить миссис Лерой, чем она, Илейн, может помочь. Есть ли что-то, чем можно себя занять…

Но Берта Лерой решила сначала заняться миссис Ламберт.

— Возьмите же наконец себя в руки! — прошипела она, обращаясь к безостановочно всхлипывающей матери Тима. — Там, на улице, множество женщин, которые сегодня потеряли мужей и сыновей! Более того, они не знают, как наскрести денег, чтобы похоронить их! А ваш сын вернулся! Вы должны благодарить Бога, вместо того чтобы беспомощно причитать здесь! Кстати, где преподобный отец? Посмотрите, не найдется ли на улице кого-то, кто отвез бы вас домой. Ну а сейчас мы вымоем мальчика, обработаем раны и уложим в постель, пока он еще без сознания. Потом с него и без того будет достаточно боли… Кристофер?

Доктор Лерой уже раскладывал шины и готовил перевязочный материал. Миссис Лерой благосклонно отметила это и снова обратилась к Илейн:

— Вам лучше, малышка? Хорошо. Тогда найдите мне миссис Кэри! Нам нужна здесь чья-нибудь помощь! — Миссис Лерой обернулась к постели Тима, собираясь поднять одеяло.

— Я могу помочь! — Илейн пошла за ней.

Однако Берта Лерой покачала головой.

— Нет, только не вы. Не хватало вам для полного счастья дергать за ноги своего возлюбленного. Вы мне тут еще в обморок упадете.

— Он не мой возлюбленный, — прошептала Илейн.

Берта рассмеялась.

— Нет, конечно же, нет. Малышка, вы холодны, как собачий нос! Совершенно безучастны. Вы просто случайно остались здесь, поскольку немного знаете Тима Ламберта, да? Бабушке своей будете рассказывать! Но для начала запрягите свою лошадку. Карета мадам Кларисс все еще здесь, ведь так? Найдите кого-нибудь, кто вытащит из нее сиденья, тогда туда войдут носилки.

— Ты собираешься сегодня же отправить парня домой, Берта? — недовольно поинтересовался доктор Лерой. — В таком состоянии?

Берта Лерой пожала плечами.

— В ближайшие недели его состояние вряд ли изменится. Не считая того, что завтра он придет в себя и будет чувствовать каждую выбоину на дороге. Мы можем избавить его от этой пытки.

Илейн постепенно начинала задаваться вопросом, кто из этой пары на самом деле врач.

— Но эта семья…

Берта, не дослушав мужа, энергично обернулась к Илейн:

— Чего вы ждете, девушка? В конюшню!

Илейн выбежала на улицу. В принципе, она считала, что доктор Лерой прав. Если они отвезут Тима в дом Ламбертов, отец завтра же обрушится на него с упреками, а мать от отчаяния будет продолжать причитать и всхлипывать. Постепенно Илейн начинала понимать, почему Тим каждый вечер ходил в паб. Оказаться в доме Ламбертов в беспомощном состоянии, должно быть, сущая пытка.

Баньши и Приятель заржали, когда Илейн вошла в конюшню; кроме того, она встретила здесь нескольких шахтеров, которые, устав после раскапывания пострадавших, без сил лежали на соломе. Раньше Илейн их не видела — страшно даже подумать, что она бесстрашно спала в одном помещении с ними! Но сейчас придется растолкать некоторых из них. Одна она не сумеет подготовить карету мадам Кларисс к транспортировке больного. Она выбрала двух спокойных шахтеров постарше, которых немного знала по пабу. Хоть мужчины и не были в восторге, но поняли, насколько это необходимо, и пошли за инструментами.

К сожалению, они обошлись с красной бархатной обивкой миссис Кларисс не очень осторожно — оставили целую кучу грязных отпечатков. Лейни придется все это чистить. Девушка вздохнула. Неужели этот день никогда не закончится?..

Вскоре она остановилась перед зданием конторы с готовой для перевозки больного каретой и поняла, что между супружеской четой Лероев полным ходом идет спор. Теперь речь шла уже о том, что Берта хотела ухаживать за Тимом в помещении их частной практики, где у Лероев был и госпиталь на две койки. Доктор же придерживался той точки зрения, что нанятая Ламбертами сиделка может делать все то же самое и дома у Тима. А Тиму понадобится уход на протяжении не одного месяца.

Берта покачала головой, удивляясь мужской недогадливости.

— Сиделка может мыть его и менять повязки, а дальше что? Ты ведь видел Ламбертов! Если ты пошлешь его туда, то уже через неделю он будет в прекраснейшей депрессии! И неужели ты думаешь, что к ним осмелится сунуться хоть кто-то из горняков? Разве только Мэтт Гавейн, да и то один раз в три недели в воскресном костюме. А у нас всегда полно народу. Друзья смогут заходить к нему, все честные женщины города будут засылать к нему дочерей, а девушки мадам Кларисс и без блюстителей порядка обойдутся. — Берта улыбнулась, увидев стоящую в дверях Лейни. — Особенно одна, — добавила она. — Которой он совершенно безразличен…

Илейн покраснела.

Доктор Лерой сдался.

— Ну ладно. Значит, к нам. У нас есть двое мужчин для носилок? И нам нужно по меньшей мере четверо помощников, чтобы переложить его.