— Что? Как это? — рявкнул Симон.

Под пристальным взглядом Лоры Эрмин вкратце изложила ход событий. Видя, что подругу трясет и ей трудно говорить, потому что во рту у нее пересохло, Шарлотта бросилась в дом Маруа, чтобы принести стакан воды.

— Попей, Мимин, тебе станет лучше, — тихо сказала она.

Жослин поговорил с Онезимом и хотел дать ему два доллара в благодарность за то, что тот привез его дочь домой.

— Соседи, месье Шарден, должны помогать друг другу, и мне не нравится, когда нападают на женщин. Но от денег я не отказываюсь, Иветта будет довольна.

С этими словами он откланялся. Лора пригласила всех к себе в дом.

— Полиция должна провести расследование, — заявила она. — Эрмин, ты нам растолкуешь, что произошло, но только когда мы будем в тепле. Идемте, Жозеф, вы тоже, и Бетти.

— Нет, благодарю вас, — сказала Бетти. — Мне надо готовить обед. И никакого толка от меня там не будет.

Тем не менее, прежде чем уйти, она нежно, как мать, переволновавшаяся за своего ребенка, поцеловала Эрмин, что вызвало раздражение у Лоры. Что касается Эрмин, то у нее было только одно желание: оказаться в своей уютной комнате, забраться в кровать вместе со всеми детьми. Поскольку мать запретила ей обсуждать некоторые личные темы, она бы с удовольствием уклонилась от разговора, обещавшего быть весьма оживленным.

Едва она оказалась в гостиной, как к ней бросился Мукки.

— Мамочка, как тебя долго не было! В следующий раз возьми меня с собой.

С озабоченным видом из кухни вышла Мирей с тряпкой в руке.

— А, вот и ты! — пробормотала она. — Объясни, что происходит. Когда пришел Симон и сказал, что с тобой, похоже, что-то случилось, я думала, у меня сердце разорвется. А мне от плиты не отойти.

— Успокойтесь! — приказала раскрасневшаяся от волнения Лора.

Ее глаза сверкали, лицо похорошело. В черном платье и великолепной кашемировой шали она выглядела королевой. Теперь, когда она отказывалась от близости с мужем, то стала еще больше заботиться о своей внешности, надеясь, что заставит его сильнее страдать.

— Мирей, принеси нам глинтвейна, и не жалей корицы и цукатов. Жозеф, садитесь, и ты, Симон, тоже. Шарлотта, сделай милость, отведи Мукки наверх, там Мадлен с Луи и близнецами. Мальчику нечего делать внизу.

— Но, бабушка! — возразил было ребенок.

— Не спорь! — отрезала Лора. — Тебе незачем слушать разговоры взрослых.

Жослин, не отрывая глаз от Эрмин, ходил взад-вперед у рождественской елки. Он без труда читал на ее лице следы пережитого ужаса.

— А теперь, дорогая моя, расскажи нам, ничего не опуская, эту неприятную историю, — сказал он. — Я хочу, чтобы эти негодяи понесли наказание.

— Я вам рассказала самое главное, — вздохнула Эрмин. — Я выехала из Роберваля на закате солнца. На полпути я увидела, что навстречу мне идет грузовик. Водитель так резко затормозил, что машину развернуло поперек дороги. Сначала мне показалось, что ее просто занесло, но тут из кабины вышел мужчина и стал приставать ко мне с вопросами. Словом, все понятно.

Она слабым голосом повторила услышанные двусмысленности о ее красоте и об опасности, которая ей грозит, если она будет ездить в одиночку.

— Я повысила тон, — продолжила она, — и из машины выскочил второй мужчина с ружьем в руке. Он, похоже, был очень зол и почти сразу же выстрелил в Шинука. Бедный конь испугался и бросился галопом прочь, а я выпала из саней. Слава Богу, очень кстати подъехал Онезим Лапуант.

Жозеф Маруа, продолжая потягивать глинтвейн, наставительно произнес:

— Эти парни были пьяны. Тебе повезло, Эрмин, что они набросились на лошадь, а не на тебя! Ты свечку должна поставить за Онезима.

— Знаю, — согласилась Эрмин.

Нервы у нее были на пределе. Лора, готовая хоть из-под земли достать двух негодяев и задушить их голыми руками, если придется, произнесла пламенную речь. Жозеф и Симон строили предположения, кто это такие, изнуряя Эрмин вопросами о грузовике, его цвете, форме фар. На помощь ей пришла Шарлотта.

— Эрмин надо отдохнуть! — возмутилась она. — Вы можете вести разговоры всю ночь — это ничего не изменит. Идем, Мимин, я помогу тебе лечь и принесу ужин в постель.

— Да, спасибо, Шарлотта, я об этом только и мечтаю, — заявила обессилевшая Эрмин. — Мне кажется, будто я в Квебеке, где ты так заботилась обо мне, следила, чтобы я отдыхала после репетиций и спектаклей. Мама, отец, простите, но я поднимусь к себе. Жозеф, я очень огорчена, что сани сломаны, но я возмещу вам ущерб.

— Не думай об этом, Мимин, — отрезал Симон. — Я их починю.

Она поблагодарила, и оживленный разговор возобновился. А на втором этаже было тихо. Эрмин тут же нырнула в постель под теплые одеяла. Ее охватило ощущение безопасности, детской радости. Шарлотта расчесала ей волосы, которые разметались по подушке, словно лучики солнца.

— До чего же здесь хорошо! — заметила Эрмин. — Лолотта, позовешь детей и Мадлен?

— Если ты еще раз назовешь меня этим нелепым именем, я сбегу и ты ляжешь спать на голодный желудок, — пошутила Шарлотта. — Ну, хорошо, я пришлю к тебе детей, а сама спущусь вниз, узнаю насчет ужина.

Через несколько минут на цыпочках вошли Мукки и близнецы: им было велено не шуметь.

— Ты очень устала, мамочка? — спросила Лоранс, уже в пижаме, ее распущенные волосы были перехвачены розовой ленточкой.

— Можно к тебе в кроватку? — воскликнула Мари, которая тоже была в пижаме. — Мамочка, ну скажи «да».

— Забирайтесь все трое, — разрешила Эрмин. — Дорогие вы мои.

Дети, конечно же, ничего не знали о случившемся. Мукки прижался к ней, свернувшись в клубочек, счастливый от неожиданного везения, а близнецы ссорились, так как вдвоем не могли поместиться рядом с матерью. Эрмин их помирила.

— Главное, что все мы вместе, в тепле. На улице ужасно холодно, ветер, а здесь мы в безопасности.

От этих слов они приумолкли. Мадлен наблюдала за этой трогательной сценой, и ее темные глаза увлажнились от нежности. Кормилица, примостившаяся на краешке большой кровати, трое озорничавших детей — такие минуты излечивают страх, сомнения и огорчения. Эрмин, столкнувшись с насилием и злобой и все еще не придя в себя после пережитого, не могла не оценить эти мгновения счастья.

Появилась Шарлотта с тяжелым подносом из лакированного дерева и радостно огласила меню:

— Гороховый суп, яичница с салом, хлеб с маслом и яблочный торт с меренгами. Малыши, бабушка ждет вас к столу. Шагом марш!

Она повела их вниз. Мадлен осталась в спальне.

— Ты тоже ступай ужинать, — сказала ей Эрмин.

Облокотившись на подушки, она разглядывала роскошный ужин, приготовленный Мирей. Кормилица покачала головой.

— Расскажи, что с тобой произошло на самом деле, — попросила она тихо. — Шарлотта говорила, что какие-то двое мужчин стреляли из ружья.

— Мадлен, я думаю, что это они подожгли хижину Талы, — ответила Эрмин. — Они хотели знать, где находятся Тошан и Тала. И теперь мне страшно. Надо ее предупредить. Эти мерзавцы сейчас, наверное, уже в Робервале. У меня не хватит смелости снова поехать туда завтра. Нам надо быстрее что-то решать. И обо всем рассказать Шарлотте.

Через час Эрмин, разъясняя Шарлотте весь ужас сложившейся ситуации, поведала и о том, как и от кого появилась на свет Киона, а также изложила свою версию возможных причин совершенного на нее нападения. Шарлотта выслушала, не прерывая, с невозмутимым видом примерной ученицы.

Уложив детей спать, Мадлен снова присела на край кровати. На кормилице было серое платье с белым воротничком, черные косы обрамляли миловидное лицо с высокими скулами. Шарлотта сидела рядом, на ней была красная шерстяная жилетка, в волосы воткнуты гребни. Они казались полной противоположностью друг другу: одна старомодная, степенная и скромная, другая — более экспансивная, одетая по последней моде, с макияжем.

— Ну вот, теперь ты знаешь все, — заключила Эрмин.

— И ты скрывала это от меня столько лет! — упрекнула ее Шарлотта. — Мне бы самой догадаться, а то я никак не могла понять, почему Тошан не ездит к твоим родителям. Он прав, история какая-то неприличная.