(словно наяву увидел представшую перед ним картину ада),

с выражением величайшего изумления, застывшим на его лице.

Вот только глаз у него больше не было.

Пустые глазницы, широко разинутые рты, словно черные провалы, и серая кожа, жесткая и сморщенная, как пергамент. Андреа достала из рюкзака камеру и сделала несколько снимков этих мумий, в которые за считанные минуты превратились живые люди.

Поверить не могу. Похоже, что жизнь покинула их, даже не предупредив. Они просто высохли. Боже, какой кошмар.

Она повернулась, чтобы уйти, и рюкзак слегка коснулся головы первого трупа. Перед изумленным взором Андреа его превращенное в картон тело рассыпалось, оставив после себя лишь смесь серой пыли, одежды и костей.

Она с отвращением обернулась к священнику, но тот явно был не столь же щепетилен. Фаулер нашел способ, как использовать трупы. Он подобрал один из Калашниковых террористов и извлек несколько обойм из их карманов. Дулом автомата он указал на платформу, ведущую ко входу в пещеру.

- Расселл там.

- Откуда вы знаете?

- Когда он решил наконец показать свое истинное лицо, он призвал сюда своих друзей, - Фаулер кивнул в сторону трупов. - Я не знаю, есть ли здесь еще его люди и сколько их, но знаю точно, что Расселл - там, потому что нет никаких следов возле платформы. Все прежние следы уничтожил самум, а новых так и не появилось. Если бы они вышли раньше, мы бы их заметили. Так что Расселл в пещере, и Ковчег тоже.

- И что нам теперь делать?

Какое-то время Фаулер раздумывал, опустив голову.

- Ну, если вы готовы засыпать вход в пещеру и уморить их голодом... Но я боюсь, что там и другие люди, которые ни в чем не виноваты - Айхберг, Кайн, Давид Паппас.

- В таком случае, вы пойдете туда?

Фаулер кивнул.

- Передайте мне взрывчатку, пожалуйста.

- Позвольте мне пойти с вами, - сказала Андреа, подчиняясь.

- Сеньорита Отеро, вы останетесь снаружи и будете ждать, пока я не выйду. Если же вместо меня выйдет кто-то из них - умоляю вас, молчите. Спрячьтесь. Если получится, можете сделать несколько снимков, чтобы потом поведать всему миру о том, что здесь произошло.

В ПЕЩЕРЕ, ЗА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ МИНУТ ДО ЭТОГО

Избавиться от Деккера оказалось даже проще, чем он рассчитывал. Этот тип был настолько ошарашен, увидев, как Расселл застрелил пилота, и так хотел обсудить с ним это, что бросился в туннель, даже не приняв элементарных мер предосторожности, где и словил пулю у подножия платформы.

Это было гениальной идеей - осуществить протокол "Ипсилон" за спиной старика, удовлетворенно подумал Расселл.

Это стоило ему почти десяти миллионов долларов. Деккер был тертым калачом и на первых порах вел себя очень осторожно, пока Расселл не согласился выплатить ему восьмизначную сумму авансом, а еще столько же - после того, как дело будет сделано. И это намного больше тарифов компании "Блэкуотер".

Секретарь Кайна довольно улыбнулся. На следующей неделе бухгалтеры "Кайн индастриз" заметят дыру в пенсионном фонде компании и начнут задавать вопросы. Но к тому времени он будет уже далеко, с Ковчегом, в тайном убежище в Египте. Там будет очень легко затеряться. А потом ненавистный Израиль заплатит за унижения, которые претерпел ислам.

Расселл проследовал по туннелю, ведущему в глубину пещеры, и заглянул внутрь. Кайн всё так же наблюдал, как Айхберг и Паппас разбирают последние камни стены, преграждающей вход во внутреннюю пещеру, расшатывая их то собственными руками, то при помощи электродрели. Не было сомнений, что в этом грохоте никто из них не услышал выстрелов. А уж он-то не станет терять времени и пристрелит обоих, как только они расчистят путь к Ковчегу и станут ему не нужны.

А вот что касается Кайна... - это особый разговор.

Он не мог даже подобрать слов, которые бы выразили во всей полноте ту необоримую силу ненависти, которую Расселл питал к этому старику. Ненависть полыхала в его душе адским пламенем, пульсировала нестерпимой болью; сравнить ее можно было разве что с кабелем высокого напряжения, где электронами были все те обиды и унижения, которые он перенес по милости Кайна. Он провел рядом с ним шесть лет, и каждая минута была для него невыносимой пыткой. Каждый раз, собираясь помолиться, он вынужден был прятаться в ванной; он сплевывал алкоголь в горшки с цветами, поскольку время от времени ему всё же приходилось пить спиртное, чтобы не вызывать подозрений. Все эти годы он лелеял мечту о мести, изображая при этом нежную привязанность и заботу.

Всё это было ложью.

Твое лучшее оружие - это такия [31], обман воина Аллаха. Джахадист может лгать о своей вере, притворяться, скрываться, лжесвидетельствовать неверным, в этом нет греха, так сказал ему имам пятнадцать лет назад. И не думай, что это будет легко. Ты будешь рыдать каждый раз, твоя душа будет разрываться, так что тебе даже сложно будет понять, кто ты такой.

Теперь он снова стал самим собой.

Со всей ловкостью молодого и натренированного тела Расселл спустился по веревке без помощи страховочной системы, как пару часов раньше поднялся. Его белое одеяние развевалось и привлекло внимание Кайна, который обернулся к своему секретарю с изумленным выражением на лице.

- Что означает весь этот маскарад, Джекоб?

Расселл ничего не ответил, направляясь прямо к нише. Она была примерно полутораметровой высоты и двухметровой ширины.

- Он там, мистер Расселл. Мы все его видели, - сказал Айхберг, который был настолько взбудоражен, что только сейчас обратил внимание на одежду Расселла. - А правда, что это на вас за хламида?

- Заткнись и позови Паппаса.

- Мистер Расселл, нужно еще немного...

- Не вынуждайте меня повторять дважды, - сказал секретарь, выхватывая пистолет из складок одежды.

- Давид! - прохрипел Айхберг, перепуганный, как мальчишка.

- Джекоб! - крикнул Кайн.

- Заткнись, кусок дерьма!

Услышав оскорбление, Кайн побледнел, миллиардер не привык слышать подобное, тем более от человека, который всегда так внимательно к нему относился. У него не было времени ответить, потому что в это мгновение из ниши вышел Давид Паппас, прищурив глаза и пытаясь привыкнуть к тому, что видит перед собой.

- Какого черта... - начал было Паппас, однако, увидев пистолет в руках Расселла, понял всё. Понял самым первым из всех троих, но при этом нельзя было сказать, что слишком удивился. Кто был по-настоящему ошеломлен, так это Кайн. - Это были вы, - продолжал Давид. - Теперь я всё понял. Вы имели доступ к программе магнитометров. Это вы изменили данные. И это вы убили Стоува.

- Маленькая ошибка, которая чуть было дорого мне не обошлась. Я думал, что лучше контролирую ход экспедиции, - признался Расселл, пожимая плечами. - А теперь отвечайте: вы можете вытащить оттуда Ковчег?

- Иди в задницу, Расселл.

Без единого слова тот прицелился Паппасу в ногу и выстрелил. Правое колено археолога превратилось в кровоточащее месиво, Паппас упал на землю, взвыв от боли, его крики отразились эхом от стен пещеры и смешались с эхом выстрела.

- Следующая пуля окажется у тебя в голове. Отвечай, Паппас.

- Можно, сэр, - сказал вдруг Айхберг, покорно поднимая руки кверху. - Путь свободен.

- Это всё, что я хотел знать.

Затем последовали два выстрела, потом - движение руки по диагонали, и вновь два выстрела. Айхберг с простреленной головой рухнул на Паппаса. Их кровь смешалась на каменном полу пещеры.

- Ты убил их, Джекоб, - ахнул Кайн. - Убил их обоих.

Кайн забился в угол, пытаясь сжаться как можно теснее. Его лицо выражало ужас и непонимание.

- Ну надо же, старикашка. Для выжившего из ума ты слишком хорошо улавливаешь очевидное, - сказал Расселл. Он заглянул в нишу, не сводя нацеленного пистолета с Кайна. Когда он снова повернулся, на его лице читалось удовлетворение. - Ну что, дело близится к завершению, да, Рэй? Дело всей твоей жизни. Какая жалость, что она долго не продлится.