Наверх, к стрелкам на площадке, наёмник норвежец поднялся сам и объяснил что по личному приказу гегемона снесёт часть мешков тому во дворец, ибо есть подозрение что недавние гости, италийские купцы, дали "порченной" монеты вместо поставленной солёной рыбы.
И всё бы было ничего и данная афера удалась, но уже вынеся два сундучка "пятитысячника" и мешок с золотом-отправился скупердяй Фраэдерикс за очередным сундуком.
Взяв напоследок самый большой из тех что только мог дотащить-попытался с ним пройти в двери. Была безлунная ночь и даже при фонарях и факелах плохо видно что-либо: тяжёлый сундук весом за три пуда и сильно уставший предыдущей переноской сум норвежец-всё это вылилось в дурацкое падение, когда сундук зацепился своим углом за дверь и упав с грохотом и звоном-сломал ногу гвардейца вора.
Когда прибежали на шум стрелки сверху и обнаружили меченосцев на проверочном посту первого этажа спящими, то сразу бросились как за лекарем, для воющего от боли норвея-так и усилением из гвардейцев, что отдыхали в казармах и послали спешно за самим гегемоном.
Вскоре Фраэдерикса повесили, как шутили в городе-"за девяносто девять тыщь монет", а местные воры и с ними связанные обыватели, стали рассказывать об этом случае байки, как о примере жадности: "Мол, неуёмная жадность и неверная оценка своих сил-погубили этого поганца норвежца, Фраэдеэрикса Биг де Беээра и его судьба служит хорошим примером и уроком для всех тех, которые..."
Позже, что бы обозначить схожую ситуацию с той, ставшей почти легендарной и дабы постоянно не употреблять длинное имя скандинава и всю уже порядком приевшуюся и известную всем историю, жители Тавроса стали говорить коротко: "Жадность Фра-эра сгубила", обозначая этим похожий случай глупости и безмерной жадности, испортившей верное дело.
Румбика, с артефактом на руке, встретил патруль у дверей Хранилища: два его одногодка, высоких и крепких, и видимо старший в патруле-пожилой усач. Однако Рука не стала терять времени и рассусоливать, и пятью ударами в голову и тремя под рёбра-уложила всех троих недвижимыми на землю. Особо никто не пискнул при этом, а если что и было, то звук потонул во множестве шарканий стражников на площади, коротких смешков и постоянном кашле, слышном из разных сторон массового пребывания патрулей, в ожидании возможного поджога ратуши.
Перчатка осторожно постучала в смотровое окошко большой окованной двери и дождавшись пока там кто то не выглянул посмотреть на просящегося-мигом схватила, снизу вверх, за нос стражника-скорее просто быстро воткнула два своих пальца ему в ноздри, незаметным по быстроте тычком и когда стражник у двери что то заблеял от неожиданности, показала свободными большим и указательным пальцами, что засов надо отпереть.
Под угрозой своему носу, охранявший двери меченосец снял запор и щёлкнул замком-тут же Рука ударила его лбом об дверь и тот свалился на пол, лишь слегка охнув.
Румбика толчком в бок заставили отпереть входные в Хранилище двери, после чего он и Рука, напару, в чём юноша не сомневался что именно так это опишут свидетели-стали осматривать помещение, ожидая атаки остальных гвардейцев.
Однако на первом этаже Хранилища, никого, кроме потерявшего сознание "привратника"-больше не было: гегемон посчитал что грабить городскую казну, когда столько людей из стражи и гвардии бродит по площади перед ней, никто не станет и сняв всех, как он считал "лишних людей"-отправил их в усиление засады на неведомых поджигателей ратуши.
Поняв наконец что в помещении первого этажа они одни, перчатка заставила воришку перенести троих стражников с улицы сюда же и всем охранникам закрыть рот кляпом из их собственных одежд, и связать руки за спиной.
Потом Румбик осторожно прикрыл внешнюю дверь, не запирая, по указке Руки-дабы не звенеть лишний раз и не привлекать внимание стрелков на верхних уровнях донжона, и взяв фонарь стал осматривать замки на дверях и решётках, что делили первый этаж Хранилища на десяток клетушек и комнат, отделённых друг от друга, словно лабиринт.
Наконец юноша вздохнул и с нескрываемым облегчением произнёс: "Не...не смогу. Здесь всё слишком сложно для ме..."
Закончить мысль он не успел, так как Рука шустро выудила у него же из-за пояса некую продолговатую железяку и в пару ловких уверенно отточенных движений открыла замок, на первой из решёток. Сделав это, она легонько пихнула юношу далее вглубь первого этажа. В течении следующих пяти минут все двери и их запирающие замки были отперты, в том числе и те четыре, что охраняли лестницу в помещения выше, где и хранились непосредственно главные городские ценности.
Несчастный воришка разочарованно развёл руками, получив за это подзатыльник от перчатки: вместо задуманного хитрого плана по сдаче властям себя самого и избавлению от надоевшего артефакта-он похоже всё же ограбит казну города и к погоне за ним, кроме воров и стражников, прибавится ещё гвардия и все службы магистратные города...Румбику как то сразу взгрустнулось-с тоской и печалью.
Перчатка вновь схватила, как и прежде не раз случалось, задумавшегося юношу за одежду и рывком вбросила в верхние помещения с сундуками. Пошарив, она быстро нашла трут и огниво и вскоре самостоятельно зажгла новый светильник-сунув его в правую, "бесполезную", руку своего носителя.
Преступная пара, вор неудачник и его матёрая "рукавичка" , начали обходить первый из двух этажей заполненных ценностями. На нём стояло с два десятка сундуков с матерчатыми бирками: "Серебро. монеты" и всего три небольших-с золотыми аналогами содержимого внутри. Каждый сундук с монетами, по примерным прикидкам Румбика, а он просто заметил наличие ручек на них-должны были тащить не менее шести человек: по одному спереди и сзади и пара по бокам, с каждой стороны.
Были сундучки и ларцы поменьше. В паре шкатулок Рука, быстро их отперев, обнаружила различные ювелирные драгоценности, с камнями и без. На полках стеллажей, облачённая в материю, высилась пирамида слитков: три сотни пятикилограммовых серебряных и двадцать пять "трёх" золота.
Юноша мысленно присвистнул при виде данных запасов и стал раздумывать, что и как им лучше взять: драгоценные изделия, да с каменьями-конечно дороже, но их ещё надо суметь продать. Слитки металла-тяжелы и ненужны, тем более когда рядом есть чистая монета, которую не надо потом ещё менять. Монеты без вопросов примут все торговцы и за них можно быстро убраться из города на галере, или напрямую договориться со стражей...
Очередные раздумья были прерваны щипком за бок Рукой: она властно потребовала жестами, что бы Румбик собрал в кожаные мешки около тысячи золотых монет и две тысячи-серебряных. Придирчиво сама отобрала ценности из ларцов и шкатулок, толчками и постоянным отбрасыванием правой руки своего носителя, показывая что не доверяет выбору юноши и аккуратно уложила все отобранные ценности в специальную, из слоновой кости, шкатулку-толщиной всего в три пальца взрослого мужчины.
Как заметил воришка, исполнявшей теперь привычную роль прислуги за всё: Рука выбирала драгоценности с большими камнями внутри, иногда просто выдирая одни камешки своими пальцами или выковыривая их об углы полок. Когда наконец сбор добычи был окончен и юноша собрался было водрузить захваченное на себя и начать спуск, артефакт медленно покачал перед его носом указательным пальцем и быстро протянул его в сторону потолка.
--Выше этаж осмотрим?-догадался Румбик, и получив утвердительный ответ в виде большого пальца, плаксиво законючил шёпотом.-Да зачем? Что там такого? Мы же и так выбрали себе столько, что я могу не донести.
Перчатка уверенно потрепала нытика по щеке и вновь указала на лестницу на третий этаж донжона. Вздохнув Румбик подчинился.
Здесь оказалось интереснее с самого начала: Рука сразу, быстрыми умелыми движениями открыла замок на окованной дубовой двери, но за ней оказались решётка и ещё одна дверь. Пока Рука возилась с их отпиранием, юноша удивлялся таким мерам предосторожности и гадал, что же такого можно хранить так запирая, если золото и камни-всего за одной дверью держали?