ГЛАВА 7

На следующий день Степашкин и Паша Иванов ждали Мономаха в условленном месте — с противоположной стороны здания, в котором размещался офис «Олимпа». Шеф был, как всегда, пунктуален. Он подъехал к охранникам без трех минут семь.

— Ну что, парни, настроены по-боевому? — спросил он, когда Паша и Юрий Сергеевич забрались в салон.

— Настроены победить, — отозвался Степашкин. — И выручить Леху.

— Я очень рад, — как можно оптимистичнее проговорил Мономах.

Он был ни радостен, ни грустен, ни спокоен. Нет, у него не дрожали руки и голос. Но всего лишь благодаря тому, что Мономах умел контролировать свои эмоции. На самом деле он чувствовал себя подавленным и уязвимым. Поэтому и старался держаться как можно увереннее.

По городским улицам они ехали молча. Видимо, несмотря на все старания Мономаха, его плохое настроение передалось охранникам. Чтобы немного подбодрить своих спутников, Сергей включил приемник, и салон машины наполнился ритмичными звуками рок-н-ролла.

Когда город, сверкающий огнями, остался далеко позади, Мономах немного убавил скорость. Он был так занят собственными мыслями, что не обратил внимания на огромный трейлер, едущий по соседней полосе. Неожиданно водитель трейлера резко рванул вперед и, перескочив белую полосу, оказался впереди «БМВ». Мономах громко выругался и попытался обогнать огромную громадину. Он несколько раз просигналил, но водитель едущей впереди машины никак не отреагировал на это. Он будто бы специально замедлил скорость, а когда Мономах пошел на обгон, вильнул влево.

— Что за кретин сидит в кабине? — вслух высказал свое мнение Степашкин и, нервно потушив сигарету, передернул затвор автомата.

— Пьяный, что ли? — предположил Паша и тут ответил самому себе: — Да вроде не похож.

— Не нравится мне этот шальной водила, — признался Мономах. — Ой, как не нравится…

«БМВ» вслед за трейлером повернул на дорогу, ведущую к Выковке. Мономаху передалось волнение охранников, и он положил чемоданчик себе на колени. В следующее мгновение произошло невероятное: дверцы трейлера распахнулись, — и из него выпрыгнули пять чеченских боевиков в полной экипировке. Почти одновременно они передернули затворы автоматов, и на «БМВ» обрушился настоящий град пуль. Если бы Сергей не успел резко свернуть вправо, то и он и Степашкин с Ивановым давно были бы покойниками. Впрочем, в следующую минуту он понял, что ошибся — боевики стреляли только по колесам «БМВ».

— Выходите из тачки по одному! — громкий голос принадлежал одному из чеченцев, высокому, худощавому парню лет двадцати пяти. — Оружие на землю, руки за голову! И без фокусов!

«Вот оно, началось», — подумал Мономах и крепче сжал ручку чемоданчика.

— Что будем делать? — тихо спросил Степаш-кин.

— Выполнять приказ, — ответил Толоконников и, прихватив с собой ядерную установку, первым выбрался из машины.

Боевики, держа автоматы наперевес, с нескрываемым любопытством наблюдали за тем, как передвигается Мономах на своей инвалидной коляске. Высокий чеченец, который, по-видимому, был здесь за главного, вполне миролюбиво поинтересовался:

— Оружие есть?

— Да, — Мономах показал ему чемоданчик. — Но это я вам не отдам. Только Тугусу, ясно?

— Ясно, — кивнул высокий и по-чеченски обратился к своим парням: — Ребята, помогите калеке забраться в трейлер.

Боевики немедленно подхватили Мономаха вместе с коляской и грубо запихнули его в темный фургон. Через несколько минут там же оказались и Степашкин с Ивановым. Охранники старались сохранить хладнокровие, но судя по напряженным лицам, им не очень-то импонировала роль пассивных исполнителей. Мономах хотел приободрить охранников, но не успел — в трейлер заскочили боевики с автоматами, и дверь захлопнулась.

Мономах знал, что сейчас их повезут в лагерь чеченцев.

«Если я правильно просчитал, и лагерь расположен в той самой воинской части, то мы прибудем туда через полчаса… Ребята уже оцепили эту местность и ждут моего приказа. На деревьях сидят снайперы, ангар доверху напичкан взрывчаткой и взлетит на воздух, стоит только нажать кнопку дистанционного управления. Это будет служить сигналом к атаке… А вдруг я ошибся в своих расчетах, и нас привезут совсем в другое место? Тогда все! Нам конец…»

— Сергей Владимирович, — шепотом обратился к нему Степашкин, но не успел договорить — один из боевиков нанес ему сильный удар в шею.

Степашкин с трудом удержался на ногах, несмотря на то, что машину сильно трясло.

— Всем сохранять дисциплину! Это значит — молчать, не делать резких движений, — сказал высокий чеченец. — И тогда вас никто не тронет.

Мономах почувствовал, как его прошиб холодный пот.

— Эй, парень, без фокусов, — довольно резко заявил он и похлопал по чемоданчику. — Ты прекрасно знаешь, что это… Так что прикажи своим людям не заниматься рукоприкладством.

Высокий растянул губы в хищной усмешке и промолчал. Лишь сверкнул желтыми, как у тигра, глазами и отвернулся. Видимо, он получил вполне определенные инструкции — довести пленников до лагеря живыми и невредимыми. И с наименьшим количеством побоев.

Прошло тридцать минут, и трейлер вдруг снизил скорость. А затем и вовсе остановился. Неожиданно дверь распахнулась, и грубый голос приказал:

— Выбирайтесь!

Щурясь от яркого света, боевики по одному принялись спрыгивать на землю. Степашкина и Пашу они вытолкали прикладами автоматов, а с Мономахом, как ни странно, обращались более осторожно. На руках вынесли его из машины и аккуратно поставили на землю. Впрочем, это было неудивительно — ведь у него на коленях лежала ядерная установка, которая при малейшем резком движении могла сработать.

Почувствовав под собой твердую почву, Мономах проехал несколько метров и остановился. Затем осторожно осмотрелся. Да, он не ошибся — эта была та самая воинская часть, в/ч 1005. Сергей помнил наизусть расположение всех объектов — справа казарма, далее столовая, стадион, гаражи, ангар и, наконец, аэродром…

— Вперед! — грозный окрик заставил Моно-маха обернуться.

В шаге от него стоял тот самый высокий чеченец с желтыми глазами и нахально усмехался. Это и понятно — на своей территории он чувствовал себя спокойно и уверенно.

— Куда «вперед»? — достаточно вежливо уточнил Мономах.

— Поехали к двухэтажке! И быстро, в темпе!

— Я никуда не поеду, пока вы не выполните свои условия.

— Ничего не знаю. Это Тугус говорил с тобой, с ним и разбирайся. Мое дело маленькое — проводить тебя к нему.

Едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, Мономах спросил:

— И где же ваш Тугус?

— Там, в здании.

— А что будет с моими людьми?

— Ты давай, езжай туда. Ничего с ними не станет, ясно?

Пришлось подчиниться. Краем глаза наблюдая за чеченцами, Мономах повернул коляску ко входу в казарму. Слава богу, здесь ему не понадобилась чужая помощь — ступенек на входе не было. Высокий чеченец, неотступно следовавший за ним, все время подгонял Мономаха грозными окриками.

Миновали длинный коридор, затем свернули направо. Наконец чеченец толкнул одну из дверей и отступил назад, пропуская Мономаха вперед. Сергей, придерживая одной рукой чемоданчик, въехал в темное помещение и остановился почти у самого порога. Вначале ему показалось, что кроме него в комнате никого нет, но когда глаза привыкли к полумраку, разглядел, что на диване сидит какой-то мужчина.

— Ибрагим, ты свободен, — сказал незнакомец и потянулся к настольной лампе, чтобы включить свет.

Дверь за спиной Мономаха с треском захлопнулась, а мужчина, сидевший на диване, приветливо улыбнулся. Толоконников даже не ожидал, что Тарамов окажется таким красавцем. Высокий, с хорошо развитой мускулатурой и аккуратно постриженными темно-каштановыми волосами, с чуть раскосыми карими глазами, он, прищурившись, смотрел на Мономаха вполне дружелюбно.

— Здравствуйте, майор, — поздоровался он. — Меня зовут Тугус.