1918 год ознаменовался настоящим голодом. Хлеб выдавался по талонам – в Таллинне дневная норма на человека была 100 г. Но и этого хватало не всем. В мясных магазинах в основном было лошадиное мясо, даже трех сортов, например, очень вкусными были котлеты, сделанные из 1-го сорта этого мяса. Мясо было темнокрасного цвета, и при варке получалось много пены. Улицы были мрачными, неприбранными. Стала нормой ночная стрельба. Установить порядок не удавалось, было много краж и ограблений.

На рубеже 1917–1918 гг. власть большевиков в Эстонии становилась все более призрачной. Причины этого крылись в их политике. Большевики ждали мировой революции, народ ожидал мира. Они отрицали самостоятельность Эстонии и хотели, чтоб Эстония входила в состав России. Они не дали народу землю и преследовали церковь, использовали грубое насилие к врагам, а также к мирному населению и не сотрудничали с другими политическими партиями.

В декабре 1917 года большевистская Россия заключила мир с Германией, и военная деятельность с обеих сторон была прекращена. Вслед за этим в польском городе Брест-Литовске между Россией, Германией и их союзниками начались переговоры о мире. Стало ясно, что Германия претендует на огромные территории, в т.ч. и на Эстонию, ранее входившую в состав Российской империи. Руководители России не согласились с этим, и глава российской делегации Лев Троцкий объявил, что Россия прекращает войну и возвращает солдат на родину и без заключения мира. Немцы признали перемирие прерванным, и через неделю снова продолжили военные действия.

Руководители эстонского Маапяэва должны были действовать очень быстро, чтобы стало возможным объявить самостоятельность Эстонии, когда германская армия вступит на ее территорию. Одной ногой она была уже здесь, ибо с Октябрьской революции 1917 года эстонские острова Сааремаа, Хийумаа и Муху были в руках германской армии. Все российские чиновники и семьи военных покинули Эстонию.

Эстонцы создали Комитет спасения с чрезвычайными полномочиями, в его состав входили 3 человека: Константин Пятс, Юри Вильмс и Константин Коник. Это было решающее время для действий. 23 февраля 1918 года с балкона пярнуского театра «Эндла» был зачитан манифест о независимости Эстонии. На следующий день была провозглашена независимость государства.

В то же время было создано и Временное правительство Эстонской Республики, премьер-министром которого стал Константин Пятс. Эстония объявила себя нейтральной по отношению к российско-германской войне. Утром 25 февраля состоялись праздничные торжества и молебны, но уже днем в Таллинн вступили немцы, не признавшие независимость Эстонии.

Парек вспоминает солнечный день 25 февраля, когда германская императорская армия заняла Таллинн. Люди стояли на улице без единого звука, у всех серьезные лица. Было видно, что эстонцы подавлены. На следующий день на столбах и стенах появились распоряжения за подписью оберста фон Шекендорфа, начинавшиеся с жирных букв „Ich befehle” («Я приказываю») и „Ich verbiete” («Я запрещаю»). Для вечернего передвижения были введены особые разрешения, был объявлен комендантский час.^[18]

В декабре 1917 года большевики арестовали Константина Пятса, судьей был Виктор Кингисепп. Пятс был обвинен в саботаже и приговорен к аресту на один месяц. Вслед за освобождением его снова арестовали, но в результате всеобщего недовольства в ту же ночь освободили.^[19] Вскоре Пятса арестовали немцы.

Юри Вильмс, вероятно, был арестован на финских островах, по пути в Финляндию. Немцы расстреляли его на территории сахарного завода в Хельсинки, в настоящее время недалеко от этого места находится здание Финской национальной оперы. Политические и военные руководители Эстонии были вынуждены уйти в подполье.

Немцы занимали территорию Эстонии до 3 марта. Немецкая оккупация эстонской территории продолжалась до конца ноября 1918 года. Целью немцев было объединение Эстонии и Латвии в Балтийское герцогство. К счастью, Первая мировая война закончилась в ноябре 1918 года поражением Германии, и немцы уступили власть Временному правительству во главе с Константином Пятсом.^[20] В Эстонии немцы вели себя настоящими хозяевами: на руководящие посты были поставлены немцы, экономика Эстонии работала на Германию, был начат вывоз продовольствия.

Процесс онемечивания начался и в сфере культуры. В ноябре было провозглашено Балтийское герцогство, но было уже поздно. Компьенское перемирие, заключенное 11 ноября, завершило Первую мировую войну, Германия покорилась. По условиям перемирия немцы должны были оставить завоеванные территории (в т.ч. и Эстонию).

Правительство Эстонии за границей во главе с Яаном Тыниссоном действовало успешно – уже в мае 1918 года Эстонию признала de facto Великобритания, затем Франция и Италия.

Положение эстонского правительства было сложным. Надо было восстановить железнодорожный транспорт, обеспечить продуктами города, создать армию. Последняя задача была самой важной.

13 ноября 1918 года Россия денонсировала все договоры, заключенные с Германией. Тем самым Россия односторонне денонсировала договор, заключенный 27 августа 1918 года, где она отказывалась от своих прав на Эстонию. Было ясно, что советское правительство стремится восстановить с военной помощью границы Российской империи 1914 года.

16 ноября 1918 года главнокомандующий Красной армией Иоаким Вацетис дал приказ о вторжении на Запад. Чтоб создать в глазах мировой общественности видимость гражданской войны в Эстонии, в Петрограде был создан Эстонский Временный революционный комитет, состоявший из эстонских большевиков. 21 ноября он издал указ, по которому эстонское Временное правительство признавалось незаконным. Тем самым не было никакой надежды на соглашение, и Эстонская Республика с оружием в руках должна была защищать свое существование.

III

Рассказы об Освободительной войне, память о ней и ее участниках в Советской Эстонии были запрещены, ибо это были воспоминания о независимой Эстонии со своими мифами, традициями и символами, и, что особенно важно, с правовой системой, совершенно отличной от той, что действовала в Советском Союзе. Эти воспоминания стали нежеланными и почти что исчезли, так как полвека находились под гнетом советской власти, его периодически нарушали лишь спонтанные выступления студентов. Несмотря на запреты, наказания и слежку органов КГБ, студенты Тартуского университета ходили 24 февраля на расположенную на Раадиском кладбище могилу (каким-то чудом сохранившуюся) героя Освободительной войны Юлиуса Куперьянова, возлагали цветы и зажигали свечи. Кое-где поднимали и сине-черно-белые национальные флаги. Это было сопротивление тотальной советизации и амнезии. Разумеется, оно не оставалось без наказания советскими репрессивными органами.

После советских (1940–1941 и 1944–1991) и немецкой (1941–1944) оккупаций в Эстонии было много одиночества и бесприютности. Часть умолчанного потому и останется навеки невысказанным.

Беженцы в Таллиннском порту в сентябре 1944 года

Этот потускневший исторический след в идентичности эстонцев интересует меня с разных аспектов, я пытаюсь найти его, чтобы и кто-то другой получил толчок к открытию новых следов. Этот потускневший след – след моей семьи в независимом государстве, где в 1930-х годах родились мои мама и папа. За эту независимую страну боролись дядя моего отца Леонард Мартинсон и мой дедушка по отцу Эльмар Паю. Это след, дававший людям уверенность в том, что такая маленькая республика, как Эстония, может бороться против таких великих стран, как Россия и Германия, против обеих держав, поочередно терроризировавших Эстонию.