Но что же случилось с Малиновкиным? Куда исчез Темирбек? Спрыгнули они с поезда в пути или остались в Курганче? Связано их исчезновение с угрозой, нависшей над поездом, или вызвано иными причинами? Все это было пока неясно, но какая-то связь между всеми этими событиями казалась ему несомненной. Темирбек не случайно ведь оказался на этом поезде. Разве не мог он, выполняя задание Жиенбаева, заминировать какой-нибудь из вагонов? Малиновкин, видимо, мешал ему осуществить этот план, и Темирбек постарался, конечно, избавиться от него…
Но как и чем заминирован поезд? Скорее всего установлена где-то мина замедленного действия. Ее можно ведь незаметно подсунуть под любой из вагонов и установить момент взрыва на любое время.
Какой же момент могли избрать для этого диверсанты? Их не устраивал, конечно, взрыв в пути. Скорее всего они рассчитывали на взрыв эшелона в Большом Кургане. Ершову было известно, что станция эта забита составами с лесом, бензином, а может быть, даже и с взрывчатыми веществами, широко применявшимися на строительстве дороги. А главное – люди. Бараки рабочих размещены ведь у самой станции и при взрыве должны будут неминуемо пострадать. Конечно, взрыв поезда на самой станции Большой Курган является главной целью Жиенбаева.
Но как же он мог рассчитать время? Ни ему, ни Темирбеку не было ведь известно, когда прибудет поезд в Большой Курган, и они, значит, ориентировались на какое-то среднее время. Сделать такой расчет помог Жиенбаеву, наверно, Аскар Шандарбеков, которому, как начальнику кондукторских бригад, хорошо было известно движение служебных поездов.
Шатров привел сегодня свой поезд в Большой Курган почти без остановок, но такие рейсы были исключением, и Жиенбаев, следовательно, не мог на это ориентироваться. Значит, и взрыватель установил он на время несколько большее, чем то, которое фактически затратил Шатров. Вот почему поезд все еще не взорвался, но может взорваться с минуты на минуту!
Где же, однако, эта проклятая мина? Куда они могли запрятать ее?
Ершов еще раз осмотрел тормозную площадку, и тут снова внимание его привлек сундучок Темирбека. Осторожно выдвинув его из-под скамеечки, майор заметил очень сложный замок в петлях крышки.
«А что, если мина замедленного действия в этом сундучке?»
Прижав ухо к его крышке, Ершов прислушался, но ничего не услышал, так как шум колес поезда заглушал все звуки.
Нужно было немедленно открыть замок, но чем? Ершов ощупал карманы – в них не было ничего подходящего, кроме перочинного ножа. Открыв нож, Ершов просунул лезвие в дужку одной из петель. Упругая сталь ножа слегка прогнулась, но и дужка начала медленно сворачиваться в сторону. Нужно было посильнее нажать на нее, однако Ершов боялся шевелить сундучок.
Наконец перекрученная несколько раз железная петля отскочила от сундучка. Майор, затаив дыхание, осторожно открыл крышку и тотчас увидел коричневый грибообразный предмет, торчащий из деревянной коробки, вложенной в сундучок.
Не могло быть никаких сомнений, что это взрыватель мины замедленного действия.
Ершов торопливым движением вытер выступивший на лбу холодный пот и опустился перед сундучком на корточки. За время, работы в разведке и контрразведке он изучил множество систем различных мин замедленного действия – и своих, отечественных, и иностранных. Коричневый гриб показался ему похожим на немецкий часовой взрыватель «Feder-504» с заводом на двадцать одни сутки. Но, присмотревшись, Ершов убедился, что механизм его был иным. С таким ему никогда еще не приходилось иметь дело.
В верхней, расширенной части корпуса мины майор обнаружил вскоре несколько подвижных ободков с рубчиками накатки. В нижнюю цилиндрическую часть, имевшую меньший диаметр, была, видимо, ввинчена запальная шашка с взрывчаткой.
Первой мыслью Ершова было схватить сундучок с миной и сбросить его с поезда… Но он тут же сообразил, что вряд ли удастся отбросить его так далеко, чтобы не возникло опасности детонации. Мину даже трогать было опасно, так как она могла взорваться от самого легкого сотрясения.
Поезд между тем развил такую скорость, что остановить его стоп-краном, находившимся на тормозной площадке, нечего было и думать. Это вызвало бы такое сотрясение состава, от которого неминуемо произошел бы взрыв. Оставалось одно – разминировать мину! Продолжая изучать ее, майор заметил на верхней части корпуса смотровое окошко. Через его застекленное отверстие были видны колесико балансирного маятника и установочный диск с красными делениями и цифрами. Нетрудно было сообразить, что цифры на дуге диска обозначали часы, а деления между ними – минуты.
Не дотрагиваясь до мины, майор торопливо принялся осматривать взрыватель со всех сторон. В самой верхней части его, в центре широкого ободка с рубчиками накатки, он заметил головку с красными черточками делений и цифрами – от единицы до двадцати четырех. Как и в смотровом окошке, находился здесь красный треугольник. Угол его совмещался с цифрой «четыре». Видимо, это и было заданное время замедления механизма взрывателя. До взрыва оставалось, значит, четверть часа.
Ершов вздохнул с некоторым облегчением. Вынув платок из кармана, он вытер им лицо, мокрое от пота, и впервые осмотрелся по сторонам. С тормозной площадки хвостового вагона ему была видна холмистая местность с низкорослым кустарником, подступавшим почти к самому полотну железной дороги.
Выжженный солнцем и припудренный пылью балластного песка, кустарник казался окаменевшим. Зато многочисленные холмы, тесно примыкавшие друг к другу, в легком мареве утреннего тумана представлялись ему свернувшимися в клубок гигантскими животными. А вверху, над холмами и над крышами вагонов, розовело небо раннего утра.
Нужно было торопиться. С каждой минутой механизм взрывателя становился все более чувствительным к сотрясению. Боевая пружина его вот-вот готова была послать ударник в чувствительную сердцевину капсюля-детонатора.
Но где же тут предохранитель взрывателя? Ершов знал, что при обезвреживании мин замедленного действия необходимо прежде всего остановить часовой механизм. В немецком взрывателе «Feder-504» делалось это просто: нижнее подвижное кольцо на уширенной части его корпуса нужно было только переместить несколько правее.
Есть ли тут такое кольцо?
Ершов еще раз осмотрел корпус взрывателя. Вот чуть пониже верхнего заводного ободка видны рубчики второго, поменьше размером. Может быть, поворот именно этого кольца остановит часовой механизм?
Ершов осторожно дотронулся до корпуса взрывателя, но тотчас же отдернул руку. А что, если это не то кольцо, и поворот его только ускорит взрыв?…
Поглощенный тревожными мыслями, майор не почувствовал, что поезд стал постепенно уменьшать скорость. Он заметил это лишь тогда, когда эшелон совсем остановился. Рисковать теперь не к чему. Майор мгновенно выпрямился. От неудобного сидения на корточках ноги закололо тысячью иголок.
Сундучок Темирбека был теперь у него в руках. Нужно спуститься поскорее с тормозной площадки на железнодорожное полотно, а ноги словно чужие. Он двигался, как на протезах, с трудом преодолевая каждый сантиметр. Но вот он ступил наконец на зыбкий песок дорожного балласта… А еще несколько секунд спустя сундучок Темирбека находился уже за кюветом, и взрыв мины не мог угрожать даже полотну железной дороги.
Вот тут-то и увидел майор Ершов, как, отцепив паровоз от состава, устремился к паровозной будке помощник Шатрова Федор Рябов. И майор легко, почти как в детстве, побежал к нему по обочине дорожного полотна, оглашая воздух радостным криком:
– Рябов! Шатров!…
СПАСИБО ВАМ, ТОВАРИЩИ!
Когда силы оставили Ольгу и она чуть не упала на землю, ее осторожно поддержал молодой железнодорожник, в котором она узнала оператора Ерохина. Но эта слабость Ольги была минутной. Она тотчас же взяла себя в руки и довольно твердо произнесла: