– Нужно предупредить Константина, – торопливо проговорила Ольга, нервно хватая Вронского за руку.
– Что вы, Оля! – почти закричал Вронский. – Поезд взорваться может каждую секунду… Нам людей нужно спасать!
– А с бригадой Шатрова как же? Разве они не люди?…
Вронский едва мог стоять на одном месте. Ноги, казалось, так и несли его в сторону, подальше от поезда с его страшным грузом.
– Но, Оля, не будьте безрассудны… Там ведь сотни людей в бараках…
– Хорошо, – почти спокойно проговорила Ольга, – идите спасать сотни, а я спасу этих трех.
– Это безумие, Ольга Васильевна! – уже начиная злиться, воскликнул Вронский.
– Не теряйте же время, Анатолий Алексеевич! Выполняйте свой долг!
В эту минуту Вронский глубоко презирал себя за чувство страха, всецело овладевшее им, но ничего не мог с этим поделать. Тяжело вздохнув, поспешил он к баракам.
Ольга между тем изо всех сил бежала к локомотиву, увязая в сыпучем песке. Но ее уже заметили с паровоза, и Константин торопливо спускался из будки машиниста ей навстречу. А когда она подбежала совсем близко к паровозу, то чуть не столкнулась с железнодорожником, посланным дежурным по станции предупредить Шатрова.
– Константин, Костя! – задыхаясь, прокричала она. – Ваш поезд заминирован!…
– Верно, товарищ Шатров! На вашем поезде диверсанты мину поставили, – торопливо подтвердил и железнодорожник, смахивая ладонью пот с разгоряченного лица. – Она должна скоро взорваться! Уходите немедленно с паровоза!…
– Как уходить?! – закричал Константин, снова поднимаясь на паровоз. – Бараки же вокруг… Как же можно? Ты слышишь, Федор?
Побледневший Рябов порывисто высунулся из окна паровозной будки.
– Кто такое приказание дал – паровоз бросить! – сверкнул он глазами и зло посмотрел на железнодорожника. – Ты, видно, что-то перепутал со страху…
– Ну, тогда вот что, – перебивая Рябова, решительно проговорил Шатров, осененный какой-то мыслью. – Пока перегон считается занятым нами, мы задним ходом уведем поезд подальше от станции. Бегите быстрее и доложите об этом дежурному. А вы, Ольга Васильевна, что же стоите тут? Уходите и вы поскорее!…
Но у Ольги уже не было сил двинуться с места. Она вдруг почувствовала, что у нее подгибаются ноги…
– Эй, послушайте! – каким-то чужим голосом закричал Шатров железнодорожнику, уже бросившемуся было к станции. – Помогите женщине!
Железнодорожник вернулся и подхватил Ольгу под руки.
– Тимченко! – крикнул Шатров кочегару. – Живо беги предупредить охрану и поездную бригаду! Пусть они поскорее соскакивают с поезда. Ты тоже оставайся там с ними!
Перепуганный кочегар почти скатился с паровоза. Видя, с какой поспешностью убегает Тимченко, Шатров повернулся к Рябову:
– Иди и ты, Федор…
– Да ты что!… – не находя нужных слов от возмущения, Рябов зло выругался.
И Константин понял, что он ни за что не уйдет с паровоза.
В это время к ним подошли майор Ершов и главный кондуктор Бейсамбаев.
– Что случилось, товарищ Шатров? – спросил майор.
– Поезд заминирован, – спокойно ответил ему Шатров и добавил очень строго: – Уходите отсюда поскорее!… И вы, Бейсамбаев, тоже.
– Ну, а вы… Вы что собираетесь делать?
– Попробуем хотя бы оттащить поезд подальше от станции – бараки ведь тут вокруг. А вы уходите поскорее, нечего нам всем рисковать!
И, поспешно схватившись за рукоятку переводного механизма, Шатров установил ее для пуска паровоза задним ходом. Отпустив затем тормоза, Константин приоткрыл слегка регулятор, впустил пар в цилиндры и медленно сдвинул состав с места. Бледный, дрожащий от волнения, Рябов судорожно вцепился потными руками в подоконник паровозной будки, будто опасаясь, что кто-то может стащить его с локомотива. Он машинально следил за быстрыми действиями Шатрова, но, казалось, не понимал, что тот делает. Заметил он также, что майор Ершов побежал не на станцию, как советовал ему Шатров, а к хвосту состава.
Поезд постепенно стал набирать скорость и все дальше уходил от станции. Местность по сторонам железнодорожного пути становилась пустыннее. Лишь жесткий, пыльный кустарник, росший по склонам пологих холмов, слегка оживлял унылый пейзаж, да первые лучи показавшегося из-за горизонта солнца прибавили несколько ярких бликов к тусклым в эту пору года краскам местной природы.
Все еще находясь в состоянии смятения, Рябов высунулся в окно и почти с ужасом посмотрел на бежавшие впереди паровоза вагоны. В красноватых лучах восходящего солнца они казались ему залитыми кровью.
– Так, значит, и погибнем мы тут, Костя?… – проговорил он дрогнувшим голосом, торопливо обернувшись к Шатрову.
Константин, не ответив, отстранил его от окна и, высунувшись из будки, проговорил удовлетворенно:
– Ну, хватит, кажется… Теперь уже не опасно.
Тотчас же прикрыв регулятор, он осторожно стал притормаживать. Федор, все еще ничего не понимая, удивленно смотрел на него. А когда состав уже почти остановился, Шатров резко крикнул:
– Чего стоишь? Быстро отцепляй паровоз!
Тут только понял Федор замысел Шатрова и стремительно бросился вниз по лесенке. Достигнув земли, он едва устоял на ногах и побежал по обочине железнодорожного полотна вдоль тендера. Песок под ногами казался необычно зыбким, ноги тонули в нем, бежать было трудно. Пот заливал разгоряченное лицо Федора, а сердце билось так, словно он без передышки преодолел огромное расстояние.
Добежав наконец до конца тендера, Рябов ухватился за буферный брус. Торопливо поймав затем торчащий сбоку рычаг расцепного привода, с силой приподнял его вверх, вывел из паза кронштейн, повернул на себя и опустил в прежнее положение. Звякнула цепь, скрипнул валик подъемника, и с грохотом разомкнулись стальные челюсти автосцепки.
Федор уже хотел было броситься назад, к паровозу, но вспомнил, что не разъединил еще воздушную магистраль автоматических тормозов.
Нагнувшись, он поспешно перекрыл концевые краны магистральной трубы и, схватившись за резиновые рукава, легко расчленил их половинки.
– Что ты там копаешься, Федор? – сердито крикнул Шатров, высовываясь из паровозной будки.
Рябов проворно вылез из-под вагонных соединений и опрометью бросился к паровозу. А когда он схватился наконец за поручни лесенки, локомотив стал медленно отделяться от состава. Федор уже почти взобрался на паровоз, как вдруг услышал чей-то громкий крик:
– Рябов! Шатров!…
Рябов поспешно обернулся и увидел, что вдоль состава, энергично размахивая руками, бежит человек в военной форме.
– Товарищ майор?! – удивился Рябов. – Влезайте скорее на паровоз!…
– Ладно, ладно! Не кричите так громко, товарищ Рябов, – весело отозвался Ершов. – Отбой! Уже не взорвемся больше. Можете снова прицепить свой паровоз к составу.
НА ТОРМОЗНОЙ ПЛОЩАДКЕ ХВОСТОВОГО ВАГОНА
Как только майор Ершов узнал от Шатрова, что поезд заминирован, он тотчас же подумал о Темирбеке и, не теряя времени, побежал к хвостовому вагону. Тревожила его и судьба Малиновкина… Темирбеку ведь не стоило большого труда перехитрить молодого, неопытного лейтенанта, и кто знает, жив ли он теперь!
Поезд уже тронулся в обратный путь, когда Ершов добежал лишь до середины состава. У одной из тормозных площадок почти столкнулся он с недоумевающим стрелком охраны. Спросив у него, не видел ли он Малиновкина, майор приказал ему и другим стрелкам покинуть поезд.
Но вот и хвостовой вагон, катившийся теперь в голове поезда. Схватившись за поручни его, уже из последних сил вспрыгнул Ершов на тормозную площадку. Как он и предполагал, ни Малиновкина, ни Темирбека здесь не было. Но он не обнаружил здесь и никаких следов борьбы или поспешного бегства. Площадка была совершенно пустой и неповрежденной. Лишь под маленькой скамеечкой ее стоял небольшой, окованный железом сундучок, какие обычно берут с собой в дорогу поездные бригады.