В устной истории, кроме жестко или частично структурированных вопросников, используется и иная технология — в виде «маршрутов собеседования», «путеводителей». Их отличает прорисовка общей канвы опроса. Они больше похожи не на вопросники с четко сформулированными вопросами и жесткой их заданностью, а на заготовки для свободной формы общения. Они эффективны, если во время интервью возникают некие проблемные ситуации. «Маршруты опроса», или «путеводители беседы», могут использоваться экспромтом или постоянно быть в голове как схема развертывания беседы в нужном направлении. Но технологии свободного собеседования или интервьюирования все же являются прерогативой опытных исследователей[41].

В сфере устной истории профессиональные исследователи чаще работают с помощью именно таких свободных вопросников-путеводителей, более открытых для импровизации. В отличие от жестких вопросников, они представляют собой примерный план опроса, в котором определены интересующие исследователя темы, с формулировкой лишь наиболее важных вопросов, которые нужно не забыть задать информанту. Вопросник в форме путеводителя отличает определенная последовательность опроса, так называемая стратегия опроса, когда исследователь лишь задает общую тему для рассказа. Некоторые исследователи предпочитают составлять не список готовых вопросов, а перечень или набор тем, которые необходимо осветить в интервью.

Особым достоинством интервью с использованием свободного вопросника является его открытость для внесения изменений и корректировки опроса, исследуемой темы или проблемы. Для нестандартизированного интервью не существует строгих правил проведения опроса или технологий, а используется некий набор методов. Отсутствие жесткой схемы дает огромные возможности для проявления мастерства интервьюера, его знаний. Более того, искусство интервьюера заключается именно в умении выделять перспективные сюжеты, возникающие в рассказе респондента, откликаться на них, задавая вопросы, позволяющие рассказчику развить интересную тему, о существовании которой исследователь перед началом интервью и не подозревал. Идеальным для профессионала является свободное интервью с вопросником-путеводителем, когда от интервьюера требуется только «слышать респондента» и чутко реагировать на ход его мыслей.

Давно работающий по определенной теме или в одном направлении устный историк не нуждается в жестком вопроснике. Он уже свободно владеет и темой, и методикой опроса и может корректировать интервью, «педалируя» те проблемы, которые являются принципиально важными, по которым имеется мало информации или есть возможность получить уникальные сведения. В целом и для начинающих, и для опытных исследователей всегда существует дилемма: следовать появившимся в процессе интервью новым возможностям (тематическим, проблемным, сюжетным, событийным) или придерживаться намеченной схемы интервью.

Путеводителем может служить и программа изучения, которая в комплексе отражает целостность явления, события, процесса. Пример — программа изучения истории исчезнувших сел Алтая, разработанная для историко-этнографических экспедиций АлтГПА (БГПУ) в рамках научно-практической программы «Города и села Алтайского края: историко-культурное наследие» (см. Приложение 3). На ее основе можно углублять те или иные проблемы и составлять самостоятельные вопросники: как «по вертикали» (хронологический принцип составления опросника, в данном путеводителе — от 1920-х гг., о которых можно еще найти информантов, через 1930-1990-е гг. и до наших дней, например вопросник о возможностях подсобного личного хозяйства в единоличном, колхозно-совхозном и рыночном хозяйстве), так и «по горизонтали» (тематический принцип составления опросника, в данном случае проработка исторических сюжетов каждого временного отрезка, например вопросник с включением вопросов обо всех событиях 1930-х гг. — раскулачивании, образовании колхозов, совхозов, артелей, поселков МТС, спецпереселениях, образовании комсомольской и пионерской организаций, открытии школы, разрушении церкви и т. д.), смешанные вопросники (см. Приложение 4).

Поиск и выбор респондентов

Формирование списка респондентов зависит от целей устноисторического проекта или научно-исследовательской программы по устной истории. От правильного выбора объекта опроса во многом зависит ценность устных исторических источников. В исследовании одних тем для ее раскрытия важным является количественный подход к отбору лиц и стремление к статистической репрезентативности, при котором из всей совокупности выбираются представительные по возрасту, социальному положению, конфессиональной принадлежности и т. д. группы. Такой принцип отбора респондентов особенно широко распространен у социологов.

В устной истории, в отличие от социологии, вопрос о репрезентативности источников решается неоднозначно. Ряд устных историков считает, что этот принцип не столь важен, поскольку цели социологического и устноисторического опроса различны. Каждый устный документ является определенной частицей реконструируемого прошлого и, как элемент мозаики, помогает выстраивать многоцветную картину исторической действительности. Для «человеческого измерения истории» недавнего прошлого, через выявление взгляда человека на исторические события изнутри, необходим диалог исследователя и очевидца. Документ, созданный путем опроса носителя информации о прошлом, содержит его личные оценки, мнения, суждения, ментальные компоненты, отражает психологию, менталитет, внутренний мир человека. Материалы опроса или исторического (исследовательского) интервью, устный исторический источник можно назвать полноценным «человеческим документом». В нем отражается женский и мужской взгляды, традиционные установки человека и новации, ментальные истоки и психология того общества, в котором он живет, и т. д., то есть то «источниковое сырье», которое необходимо для реализации новейших подходов и направлений в исторических исследованиях. Таким образом, в устной истории большое значение приобретают как раз индивидуальные или субъективные оценки взаимоотношений людей, складывающихся вокруг или внутри тех или иных исторических событий и процессов.

Другие исследователи считают репрезентативность для устной истории столь же обязательной, как и для исторической демографии, экономической или социальной истории и т. д. «Свой взгляд» на прошлое информант (интервьюируемый, рассказчик, респондент, опрашиваемый) сформировал, занимая определенное статусное место в обществе, входя в одну из социальных групп, представляя ту или иную этническую, конфессиональную, семейную, этнографическую культуру. Совокупность оценок людей из разных социальных слоев, экономических или политических кругов позволяет выпукло представить историческое событие, явление или процесс. Устная история как раз и работает с массовыми участниками исторических процессов, создает полный спектр оценок с разных точек зрения. Именно поэтому для успешной реализации исследовательских устноисторических проектов по социальной истории, по их мнению, желательно соблюдать принцип выборки респондентов. Для этого при комплектовании списка респондентов при изучении того или иного события или явления надо стараться охватить весь спектр их участников из разных социальных, профессиональных, этнических, конфессиональных, возрастных и других групп.

Например, изучая какие-либо события из истории сел в 1950-е гг., необходимо включить в документальную базу оценки рядовых колхозников, рабочих совхозов, представителей администрации колхоза или совхоза, работников государственной системы здравоохранения, образования, рабочих, занятых в сфере кооперативной или государственной собственности (Закупскот, МТС, леспромхоз, промартели, предприятия Льноконоплятреста и т. п.). При данном принципе подборки респондентов важное значение приобретают профессиональные и экономические факторы. Одни респонденты принадлежали к колхозно-кооперативному сектору экономики (колхозы, артели), другие — к государственному (совхозы, МТС, леспромхозы). Их оценки и реконструкция исторического прошлого могут сильно различаться в силу разных условий жизни, труда, его оплаты. При колхозно-кооперативной собственности возможности участников исторических процессов долгое время были ограничены (отсутствие паспортов, система трудодней и натуральная оплата труда и т. д.). В государственном секторе экономики были гарантированная денежная оплата труда, гарантированный соцпакет (пенсия, отпуск) и т. д. Эти факторы вели к дифференциации не только между населением двух соседних пунктов — сел с колхозным и с совхозным производством, — но и внутри каждого сельского сообщества: между семьями колхозников, учителей, продавцов.