— Понятия не имею, — сказал я.

— Это так. Мы замечали это уже несколько раз! — закричала Ильза.

— И тогда мы решили попытаться, — сказал Тони.

— Как? — спросил я.

— Каждый в классе, — сказал Тони, — сдаст двадцать грошей из своих карманных денег. На них мы купим сушеных абрикосов. Потом Ильза поговорит с Мартином и скажет ему: «Если ты сегодня никого не побьешь, получишь пакетик сушеных абрикосов!»

— Вы здорово придумали, мои хорошие, — сказал доктор Фройнд и потер руки. — За работу!

Что Ильза сказала Мартину, мы никогда не узнаем — они говорили наедине. Известно лишь, что в этот день он никого не побил. В обед я увидел его идущим за Ильзой на спортивную площадку. Из кабинета доктора Фройнда я наблюдал, как она передала ему пакетик сушеных абрикосов. Он съел их. На следующий день случилось то же самое. Альберт вернулся, но Мартин его не тронул. И в последующие несколько все было хорошо. В обед Мартин с Ильзой шел на спортивную площадку. Он съедал свои любимые абрикосы и возвращался к детям, спокойный и тихий. На четвертый день Ильза снова пришла к доктору Фройнду. Она выглядела встревоженной:

— Мы не знаем, что нам делать!

— С чем?

— Деньги кончились. Нам больше не на что покупать абрикосы. У вас нет четырех шиллингов, которые вы могли бы нам одолжить?

В глазах доктора Фройнда загорелся огонек:

— Разумеется, у меня есть четыре шиллинга. Но я думаю, что у меня есть идея получше. Слушай внимательно: завтра утром, до восьми часов, ты скажешь Мартину правду — что у вас больше нет денег.

Ильза озабоченно кивнула:

— А вы не думаете, что тогда он снова изобьет Альберта?

— Посмотрим, — сказал доктор Фройнд.

На следующее утро я стоял в темной кабине кинозала у маленького окошка. Доктор Фройнд стоял рядом со мной. У другой стороны стены, прямо под нами, Ильза разговаривала с Мартином. Она сказала ему правду. Какое-то мгновение Мартин медлил.

— Ладно, — сказал он. — Не могу же я есть абрикосы каждый день! Хорошо, я и без этого не буду драться.

В этот день Мартин никого не избил, хотя знал, что уже не получит за это вознаграждения.

Казалось, кризис миновал.

— Теперь я боюсь субботы, — сказал мне доктор Фройнд.

— Почему?

— Каждую субботу собирается весь класс, и дети подводят итог прошедшей недели. Если Ильза окажется недостаточно великодушной, чтобы умолчать о своем достижении, или какой-нибудь другой ребенок расскажет об истории с абрикосами, стоит опасаться, что Мартин снова почувствует себя высмеянным и начнет все сначала.

— Вы разрешите мне присутствовать при этом?

— С удовольствием, — ответил он.

В субботу после обеда я впервые сидел в классе.

Дети рассказывали доктору Фройнду о событиях этой недели. Они спасли кошку. Мама Герды сказала, что ей нельзя больше ходить с остальными в лес по воскресеньям, она уже выросла из этого возраста.

— И?

— Мы спросили у нее, не потому ли она запретила ей, что в лес ходят не только девочки, но и мальчики.

— И что же?

— Она сказала — именно поэтому.

— И что вы ей ответили?

— Мы сказали, что, если она боится, то может пойти с нами.

— Она согласилась?

— Да, господин директор! Завтра она придет. А в следующее воскресенье с нами пойдет мама Ганса, а потом еще чья-нибудь, пока все не побывают с нами в лесу. А потом мы снова начнем с мамы Герды.

— Это вы очень хорошо придумали, — похвалил директор. — А что-нибудь еще произошло?

— Да, господин директор! — встала маленькая Ильза с черными косами.

«Сейчас», — подумал я.

— Что именно, Ильза?

— Вы ведь знаете, что произошло с Мартином?

Мартин смотрел перед собой на украшенную парту. Ему было очень стыдно.

— Да, Ильза, я знаю.

— Мы поговорили с ним, господин директор, — сказала чудесная, милая, потрясающая, умная маленькая Ильза. — И он пообещал нам, что теперь будет хорошо себя вести. — Она снова села.

Доктор Фройнд вытер платком пот со лба.

— Я благодарю вас, — сказал он торжественно. — Это была хорошая неделя для всех.

Ильза посмотрела на Мартина. Она улыбалась. Мартин покраснел. Потом он тоже улыбнулся. Это было начало его первой дружбы.

15

— Пойдемте со мной, — сказал мне доктор Фройнд, когда мы позже, после окончания детской конференции, вышли в коридор. — Я должен рассказать вам еще кое-что!

Я проследовал за ним в кабинет, где он выдвинул самый нижний ящик письменного стола. Там лежала бутылка шнапса. Он открыл ее, достал два стакана и наполнил их.

— Выпейте со мной, — сказал он.

— С удовольствием.

Мы выпили. Он снова наполнил стаканы.

— Я счастлив, — сказал он и сел.

— Это я уже заметил.

— Сначала я не хотел вам этого говорить. Но не могу молчать. И поскольку вы проявили некоторый интерес к моей работе… — он помедлил.

— Ну говорите же! Что случилось?

Он наклонился ко мне и радостно сообщил:

— Мы получили деньги!

— Деньги? — повторил я озадаченно. Мне казалось, что я отлично играл свою роль. — Что за деньги? Откуда? И сколько?

— В общей сложности семьсот тысяч шиллингов, — сказал он почти шепотом. — Откуда? Этого мы не знаем. От анонимного спонсора. — Он снял свои большие очки и стал протирать их. — Я не думал, что такое еще возможно.

У меня громко билось сердце. Было такое ощущение, что на моем лице написано, откуда взялись эти деньги. Но я продолжал играть дальше.

— Минутку, — я нахмурил лоб. — Однако это огромная сумма!

— Вот именно!

— Вы хотите сказать, что неизвестный спонсор перечислил вам семьсот тысяч шиллингов?

— Да, господин Франк, именно так! — Он залпом выпил содержимое своего стакана. Его лицо было мокрым от пота. Он зажег сигарету и судорожно затянулся. — Никто из нас не мог этому поверить! Никто не мог этого понять. Но это так, в самом деле, взаправду!

Я закрыл глаза. В этот момент я был готов умереть.

— Поздравляю, — сказал я через минуту. Я протянул ему руку, и он крепко пожал ее. Теперь я увидел, что это был не пот. Из глаз его катились слезы.

— Извините, — сказал он, и смахнул их ладонью. — Это очень глупо. Но это оттого, что я счастлив!

— Я понимаю. И что… что вы собираетесь делать с этими деньгами?

Он широко улыбнулся:

— Построим отель, господин Франк! Сразу после Рождества продолжатся работы! К весне мы закончим!

— А этих денег достаточно?

— Разумеется нет! Но почти достаточно. Дополнительно мы получим заем — и тогда как раз хватит!

— Я очень рад за вас, — сказал я.

Он посмотрел на меня:

— Я верю вам, господин Франк. Вы хороший человек.

Мы оба замолчали. Спустя несколько секунд он спросил:

— А знаете, что мы еще собираемся сделать на эти деньги?

— Что?

— Устроить рождественский праздник, — радостно сказал он. — Самый большой и прекрасный праздник, который когда-либо был в этой школе!

И это действительно был самый прекрасный праздник. Это было сказочное Рождество. Праздник проходил в спортзале. Были приглашены и родители. Гости сидели за длинными накрытыми столами. На возвышении стояла большая рождественская елка с разноцветными свечами. На стене за нею золотыми буквами было выведено: «Мир людям доброй воли на земле». Играла музыка. Были пироги, шоколад, фрукты. И дарили подарки. Каждый ребенок получил мешок сластей, чек на пару обуви и на платье или костюм. Были слезы радости, смех, счастливые крики и тихие радостные вздохи. Родители молча сидели среди детей и улыбались друг другу. Дети сыграли пьесу, которая называлась «Однажды вечером», Мартин тоже играл. Ему нацепили длинную белую бороду, и он представлял трех святых. Когда пьеса закончилась, все с восторгом захлопали. И Мартин кланялся снова и снова. Он все еще кланялся, когда остальные покинули сцену, и он остался один.

Потом все пели рождественские песни. Выступил фокусник, который доставал из своего цилиндра кроликов, а из носа яйца. Дети громко смеялись. Фокусник всем очень понравился. Его вызывали на бис несколько раз.