В эпоху Хаммурапи этот стиль письма употреблялся обычно только в скульптурных произведениях и официальных надписях, тогда как частные деловые документы и переписка этого времени производились при помощи так называемого древне-вавилонскаго курсива, очень сходного с ассирийскою клинописью. Текст надписи состоит из ряда приблизительно пятидесяти коротких колонн с клинообразными знаками, идущих в направлении с правой стороны к левой, при чем знаки читаются в направлении от вершины колонны к ее основанию. Около десяти колонн надписи посвящены царем перечислению своих титулов, прославлению своего величия и величия покровительствующих ему божеств, своей заботливости о благе подданных и своего благоговения пред божествами, рассказу о распространении своего могущества, а также призыву благословения на почитателей и исполнителей новоизданного законодательства и проклятия на его нарушителей. Вся остальная часть надписи, за исключением выскобленных семи колонн,[43] занята статьями законов, которых налицо 247. Введенная Шейлем и принятая всеми учеными порядковая нумерация статей кодекса, основывается, начиная с 65 статьи, на ошибочном допущении наличности в выскобленном месте надписи не более и не менее пяти колонн о 35 статьями. Вышеотмеченный характер расположения строк текста надписи едва ли делал ее доступною для всеобщего чтения, требуя крайне неестественного положения головы и глаз читателя. Всего вероятнее, что целью публичного выставления надписи было только торжественное заявление пред подданными о вступлении в силу содержащегося в ней законодательства, а не предоставление ее для всеобщего употребления. Как для судебной практики, так и для всеобщего ознакомления содержание кодекса, вероятно, было воспроизводимо на глиняных плитках. Правда, до нас не дошло таких плиток из эпохи первой династии, когда кодекс имел широкое применение, но зато значительное количество обломков их мы имеем из поздневавилонского времени. Это – обломки плиток, принадлежащих библиотеке царя Ашурбанипала (668–626 гг. до Р. X.), но, по своему составлению, более древних сравнительно с эпохою этого ассирийского царя.[44] Ими не только восполняются пробелы на выскобленных местах столба Хаммурапи, но и подтверждается правильность сделанного чтения и объяснения текста кодекса. Относясь, по-видимому, к трем различным копиям кодекса, эти плитки воспроизводят почти целиком четыре из выскобленных статей его (66, 71, 78, 96) и заключают в себе части статей 23–27, 3-33, 42 и мн. других, иногда даже в двух экземплярах (напр. ст. 27). Обломки глиняных плиток из времени после Ашурбанипала также заключают в себе порою дословно скопированные части статей кодекса Хаммурапи. Наличность множества копий кодекса в поздневавилонские времена свидетельствует о тесной и прочной связи его с правовыми воззрениями нововавилонской эпохи, о широких размерах практического применения его и о живом историко-литературном интересе к нему со стороны даже наиболее отдаленных от него по времени вавилонян.[45] Но пределами Вавилонии и вавилонской народности далеко не ограничивается сфера идейного влияния кодекса Хаммурапи: мы слышим идейные отзвуки его и в древнеизраильском законодательстве,[46] и в праве египетских демотических контрактов, и в судебной практике иудейской военной колонии на Элефантине (в VI–V вв. до Р. X.).

По своем издании и обнародовании в вавилонском столичном храме Саггиле оригинал текста законодательства Хаммурапи, несомненно был воспроизведен во множестве копий, которые ставились в разных частях империи. Дошедший до нас экземпляр и является одною из таких копий, поставленною в Сиппаре. В один из хищнических набегов эламитян на Вавилонию этот столб с кодексом Хаммурапи был увезен в Сузы в качестве военного трофея вместе с другими достопримечательностями Вавилонии. Вероятно, победоносный эламский правитель и приказал соскоблить семь колонн текста с намерением высечь на месте их, по обычаю того времени, свое имя и воспоминание о своих победах. По своем извлечении на свет столб с кодексом Хаммурапи был привезен в Парижский Луврский музей и предоставлен для исследования ассириологу Шейлю, который воспроизвел фотогравюрою, дешифрировал, перевел и издал весь уцелевший текст в IV томе «Delegation en Perse. Mdmoires…» под заглавием «Code des lois de Hammourabi, roi de Babylone, vers l’an 2000 avant J. Chr».

Как памятник очень большого культурно-исторического значения, кодекс Хаммурапи, естественно, вызвал неоднократные попытки перевода его на новые языки. Эти попытки были далеко не легким делом, особенно для первых исследователей кодекса. Переводчикам приходилось иметь дело с трудностями и филологического и юридического характера. Несмотря на эти последние, уже под пером своего издателя Шейля кодекс получил такую мастерскую переводческую интерпретацию, что она осталась почти без изменений и у многочисленных позднейших переводчиков кодекса на разные европейские языки. Вслед за переводами Шейля на французский,[47] Винклера на немецкий[48] и Джонса на английский языки,[49] сделанными непосредственно с подлинника и вне взаимного влияния, на разных языках появилось множество таких переводов,[50] в которых результаты непосредственного изучения подлинника дополняются итогами переводческой работы более ранних исследователей кодекса.[51] Кроме значительного количества опытов перевода кодекса, большую услугу в деле обстоятельного ознакомления с ним оказало множество специально посвященных кодексу монографий и статей, внесших немало поправок в первые опыты транскрипции и перевода. Пользуясь наиболее важными произведениями посвященной кодексу научной литературы, мы даем на дальнейших страницах русский перевод этого памятника, сопровождая его краткими объяснительными примечаниями.[52]

«Когда великий Ану,[53] царь ануннаков,[54] (и) Энлиль,[55] владыка небес и земли, определяющий судьбы земли, вручили Мардуку,[56] перво(родно)му сыну Эа,[57] господство над всеми людьми и возвеличили его среди игигов,[58] (когда) они назвали Вавилон его великим именем, сделали его могущественным среди стран вселенной и основали (в) нем вечное царство, основы которого прочны подобно небесам и земле, тогда Ану и Энлиль призвали меня,[59] Хаммурапи, славного, богобоязненного князя, дли водворения в стране справедливости и истребления беззаконных и злых, чтобы сильный не притеснял слабого, так чтобы я, подобно Шамашу,[60] восходил над черноголовыми[61] и освещал страну, для благосостояния народа.

Я, Хаммурапи – пастырь, избранный Энлилем, изливший богатство и изобилие, снабдивший всем Ниппур, связь небес и земли, славный покровитель Э-Кур,[62] могучий царь, восстановивший Эриду, очистивший Э-Апсу, покоритель четырех стран вселенной, возвеличивший имя Вавилона, возрадовавший сердце Мардука, своего владыки, (все) свои дни ходивший (на поклонение) в Э-Саггиль, царственный отпрыск, созданный Сином,[63] обогативший Ур, смиренный богомолец,[64] снабжающий изобилием Кишширгал.