Король приказал написать картину, в которую Орме добавил иероглиф королевы Екатерины.
Таким образом, король приказал Делорму написать картины для «Полифила» и добавить их к иероглифам Екатерины Медичи и его собственным. Вероятно, издателю пришлось немало поработать над рисунками этих двух августейших сотрудников; однако это сотрудничество не объясняет различие стиля в трех частях «Полифила», справедливо замеченное г-ном Попеленом. Когда-нибудь, возможно, мы будем в состоянии определить роль каждого из них; что касается сегодняшнего положения дел, то мнение г-на Попелена кажется мне заслуживающим внимания. Поэтому я ограничусь тем, что укажу на автора перевода, Ленонкура, имя которого записано посредством сердца (созиг), привязанного к кольцам (anneaux), висящим над головами двух орлов и ангела (Lie anneaux cceur, escribe d'aigle et chef d'angelet, что читается: Lenoncourt escrip regie saint Gilles, т. е. Ленонкур записал правила сенжилей).
Такое сотрудничество четырех (короля, королевы Екатерины, кардинала Ленонкура и Делорма) полностью объясняет блеск гравюр и публикации этого перевода, который всегда будет изысканнее оригинала.
Фронтиспис издания 1546 — это работа мастера, которая делает честь Филиберу Делорму, и, как и во всех работах подобного жанра, в ней присутствует политическая сторона, связанная с острой борьбой, проходившей в ту эпоху между Екатериной Медичи и Франциском I, борьбой, поддержанной, с одной стороны, буржуазией, а с другой — высшей знатью, квалифицируемой как арка Сен-Кома. Арка на языке тайнописи, как и в современных масонских словарях, означает главу. Ком. Комес имеет тот же смысл на греческом. Прочитаем выражение Saint-Cere как sang hommes (люди крови). Нельзя ли перевести его на современный французский как hommes de race (благородные люди)? Я оставляю решение этой проблемы будущим специалистам по тайному письму. Однако я был удивлен, когда обнаружил такое же выражение в «Триумфе Смерти» Ратцеля в 1849. Это выступление на стороне немецких повстанцев, такое же, как и опыт масонской парижской Коммуны, с тем отличием, что в Германии оно не скрывалось предусмотрительно под вуалью тайнописи. Любопытно название, так как эта композиция, равно изысканная как по содержанию, так и по форме, озаглавлена: «Свобода, равенство. братство».
Кроме того, там же мы обнаруживаем и слово sepulсге (гробница), которое постоянно появляется в гримуарах и поэтому требует некоторых объяснений. Вследствие христианских обычаев все средневековые братства выстраивались вокруг гробницы какого-либо официального святого, или святого из апокрифов, из которых самыми известными были святой Жиль, Пьер Брульяр, Пьер Абеляр и многие другие. Между прочим, любой, кто войдет в церковь, может заметить, что любой алтарь — это гробница.
«Сон Полифила» переиздавался в шестнадцатом и семнадцатом столетиях, до тех пор, пока вместо него во Франции и в Англии не появились многочисленные трактаты подобного рода, более краткие и более веселые. Самыми забавными были: во Франции «Красное дерево» и «Зирфиль» Буше; в Германии — легенда о докторе Фаусте, которого называли гурлшном, т. е. знатоком гримуара; в Англии — очаровательная пьеска о «Воине и торговце Джоне Джильпене», знаменитом солнечном герое, о котором я уже имел удовольствие высказаться.
Из всех французских переизданий «Полифила», предшествовавших изданию г-на Попелена, внимания заслуживает только одно — издание Бероальда де Вервилля (1600), из-за разъяснений, которые он дает по поводу тайнописи, весьма, между прочим, туманных и невыносимо скучных. Но, по крайней мере, он не ставит под сомнение характер «Сна Полифила», который он формально называет трактатом по стеганографии, то есть искусству тайнописи, так как это слово нельзя перевести по-другому. Он также сообщает нам, что она пришла от друидов, и это повторяют все масонские трактаты. Убийственную серию акростихов на греческом, латыни и древнееврейском он связывает с тайной доктриной тех же самых друидов, или фарфелю, из которой я с превеликим трудом извлек следующее:
Друиды считают началом всего сира (сеньора) — это истинная любовь, универсальная жизнь, от которой рождаются природа, мир, небо, солнце. Любовь — это единственная область, где душа находит истину. Туман, начало злой меланхолии, — это разновидность всеобщего начала; он овладевает человеком, превращая его в раба, не оставляя ему другого сира, кроме принципа злой меланхолии, если он не обращается за помощью к мудрости патриархов и философов. Юпитер, называемый Христом, рожденным от девственницы из Назарета, — это солнце, рожденное на небе. Роковой софизм — это лживый туман. Философы устанавливают законы, которым все следуют.
Любовь, Христос, восходящее Солнце рождаются на Севере и доходят в полдень до Запада чтобы там умереть.
Умереть должны и солнце и любовь, и Христос, и Юпитер, потому что человек, которого он сотворил царем, подчинен судьбе, которая и есть дьявол. Демон разрушает гармонию. Это борьба, в которой человек должен, подобно фениксу, возродиться из пепла.
Юные души связаны друг с другом для того, чтобы разрушить Туман дьявола.
Туман желает, чтобы восходящее Солнце (солнечный зародыш) проникло в человеческую кровь, чтобы создать юное тело сына, в котором Туман желает раствориться, чтобы возродиться вновь и разрушить гармонию.
Должна существовать плоть, в которую Туман стремиться проникнуть, чтобы разрушить небесный Туман.
Хаос — это смерть, и из хаоса должен возникнуть зародыш, в котором душа однажды встречается с любовью, исходящей от сына смерти.
Бог стремится к тому, чтобы в мир пришли святые, как короли, так и королевы, для того, чтобы назвать час, когда восторжествует единая и ясная истина.
Дьявол должен допустить рождение того, кто должен его уничтожить, когда небесная роса сольется в одной единственной душе, в солнце.
Тот, кто должен уничтожить его, — это старец, ставший молодым, ожививший вселенский огонь, избежавшей своей злой судьбы.
Этот закон, от которого никому не удавалось ускользнуть, и есть сама Полия (совершенство), возлюбленная Тумана, солнце. которому мир поклоняется как божеству, к которому обращается с мольбой душа, чтобы убежать из дьявольского тумана.
Он, дитя, рожденное юностью, побеждает путаника и лжеца Дьявола, он оживляет вселенский огонь, он приходит с востока, вселенский властитель.
О! С какой грубостью здесь Бероальд дробит кости, чтобы выжать оттуда мозговую жидкость; с какой мягкостью это делает Рабле! Попробуем разобраться в этой ужасной галиматье.
Друиды. Дьявол. Очищение. То, что следует переводить: «Начало друидов, сир (сеньор) — это истинная любовь, универсальная жизнь и т. д.». Эта универсальная судьба проявляет себя в каждом мгновении и должна интерпретироваться любым каламбуром из тех немногих, что он использует, Мне больше нравится начало английского «Джона Джильпена»:
Увлекательная история Джона Джильпена, показывающая, как он у шел дальше, чем рассчитывал, и как вернулся домой невредимым.
Эти строки следует понимать так, что он отправился к гробнице и вернулся оттуда невредимым. Это вывод из тарабарщины Бероальда и длинной серии рисунков «Полифила», а именно солнечная драма в приложении к человеческой судьбе. Полия, имя которой означает совершенство, является, согласно другим комментариям, олицетворением эпохи света, супругой Тумана, который олицетворяет эпоху мрака; и Полифил — это древнее прошлое, воскрешенное через смерть, через встречу Полии и ее возлюбленного, то есть совершенства и совершенного возлюбленного. Возлюбленного Полии символизирует ладонь (раите) правой руки (palme R); Poli fils, т. е. сын Полии представлен ладонью правой руки (Tor palme), что читается как turpe Гате, или душа в пути. Соединение двух ладоней дает pair paulme, что следует читать как parpoli, то есть совершенный человек. Именно это соединение рук и называется афилиацией, и всякий раз, когда мы видим на надгробии изображение человека с соединенными руками, перед нами совершенный человек.