Все эти общества разделяли идущую непосредственно от друидов веру в то, что души умерших пребывают в Англии, и они преодолевают море в ночь демонов, или на Рождество, чтобы вернуться в этот мир через рот тех людей, которые собираются на праздничный ужин, а затем вселиться в новорожденных детей.

Это точно соответствует учению о богине Карне, или богине утробы, которая управляет вселенским круговоротом жизни и смерти.

Главное святилище друидов располагалось на территории, где проживал народ, носивший имя этой богини — «карнуты», то есть жители земель Шартра, со столицей Дюрокас (Дро). Одной из их самых главных функций была сакральная геометрия, искусство составлять схему любого нового места расселения и давать ему название.

Эти новые поселения располагались внутри округов, или кантонов, которые почти всегда обозначались по названию источника или холма; с четырех сторон такого округа обычно располагались крепости, таким образом, чтобы вся область могла быть в безопасности. Библия предоставляет нам самое подробное описание поселений двенадцати племен, так что его можно принять за образец и для всех других.

Четыре важнейших пункта поселения карнутов заслуживают специального к ним обращения в силу того, что они символически отражают доктрину друидов и воспроизводят основные ступени их посвящения.

Это:

Мэнтено, на греческом — источник знания, который соответствует ступени барда.

Аутрикум, в наши дни — Шартр, на греческом — образ сожженной кошки (Αι-Σηρ-ειχων). Это слово содержит намек на кошек, которые сжигались внутри больших манекенов, изготовленных из ивовых прутьев и олицетворявших собой бога Тевтата. Это было регламентированное жертвоприношение, и к сжигаемым кошкам добавляли, если была необходимость, военных пленников и осужденных на смерть. Эти казни были в компетенции обагов, или второй ступени посвящения.

Новый замок в Томери. Томоурус — так на греческом называют предсказателя или колдуна. Это была третья ступень в ордене друидов, и получить посвящение в нее можно было только на склоне лет. Посвященные становились «фатами» или «фадами», откуда и происходит слово «фея».

Дюрокасс, в наши дни Дро. Это слово означает, на греческом, «служителя деревьев», «садовника», или «смерть»[7]. Действительно, посвящение завершалось смертью, и это происходило не только в момент естественной смерти, то есть в самом преклонном возрасте, но и тогда, когда посвященному открывались тайны саронидов, которые сами были бессмертными существами.

Все эти представления необходимо было хотя бы коротко изложить, прежде чем мы сможем непосредственно обратиться к изучению греко-галльских памятников Кот д'Ора.

Кот д'Ор — это естественное плато, образовавшееся в юрский период, его высота не превышает 600 метров над уровнем моря. Оно тянется с юго-запада на северо-восток, и именно с этим обстоятельством связано его название — Кот д'Ор (Золотая, то есть солнечная, сторона). Маловероятно, что это имя произошло от богатых виноградников, которые заполняют собой склоны плоскогорья на юго-востоке; названию Кот д'Ор, или Хризолофос, предшествовали несколько других наименований. С самого начала это плато было избрано как самое удачное в стратегическом смысле место для защиты со стороны северо-запада посредством большого прямоугольника, образованного с севера Дибио (Дижон), с востока Долем, с юга Кабаллиниумом (Шалон) и с запада Бибракте (Ото).

Эдуи, так же, как и арверны, претендовали на то, чтобы вести свою родословную от фригийцев, что предполагало их родственные связи с римлянами. Цезарь, судя по всему, признавал это родство, так как после пленения Алезия и те и другие были освобождены, в то время как другие галльские пленники были проданы на аукционе. На самом деле названия всех четырех городов, которые я привел выше, были исключительно греческими. Название Дибио (Dibio) указывает на точку соединения двух жизненных сил. то есть на зимнее солнцестояние. Доль (Dole) означает хитрость, и, для большей ясности, этот город называли также Дидатиум, что можно понять как удвоенную хитрость (διδατος). Кабаллиниум (Caballinum) — это древнее греческое наименование фонтана Гиппокрена, или источника лошади, и, наконец, название Бибракте указывает на того, кто идет к пропасти (Βιβα ραχτε). Если наименования этих четырех главных городов являются греческими, то для обозначения своих округов и кантонов друиды использовали названия, взятые из находившегося в то время в употреблении вульгарного, то есть галло-латинского, языка, поскольку названия большей части населенных пунктов равнины, которая простирается у подножья Кот д'Ора, галльские. Следует сделать вывод, что друиды владели всем плато в целом, которое было покрыто лесами, в которых этот орден, о чем говорит само его имя, всегда сохранял монополию.

Известно, что их коллегия находилась на самом деле в месте, которое сейчас называется Мавилли (Mavilly), и это название можно прочитать как «нож» (Μαυλις), то есть «нож садовника». Это слово означает также придворного и соответствует лету. В алтаре музея Клюни есть изображение богини Мавлис, вооруженной ножом; известно также, что праздники в ее честь в день летнего солнцестояния сопровождались кровавой резней, массовыми убийствами, что опять возвращает нас к атрибутам обагов. Таким образом, коллегия, которая управляла этими жертвоприношениями, решила оставить за этим местом наименование Мавилли. Окончания на букву Y заменяли во всех местных названиях этой части Франции греческое окончание αχη, что значит «точка», или «пункт».

Другими угловыми точками этого поселения друидов были Монсо на юго-западе, утративший свое древнее имя; Лузиньи, фонтан расплаты, или смерти (λυδις), на северо-западе; и Бесси (Bessay), то есть «лесистое место» (point de Bais), или дитя Бахуса, на северо-востоке. Это самая высокая точка Кот д'Ора, которая достигает 594 метров, и через нее проходил так называемый римский путь, но еще до римского завоевания Галлии он облагался пошлиной, доходы с которой до времен Цезаря поступали в казну друидов Мавилли.

К югу от этого кантона друидов находится другой, очерченный селениями Мелвази с северо-востока, Сен-Ромен с юго-востока, Сантоссе с юго-запада, и Кюсси с северо-запада. Пространство между этими четырьмя селениями никогда не было обитаемым, а стороны этого пустого прямоугольника изначально служили средством для самых строгих и точных измерений, поскольку большие его стороны, с юга и с севера, составляют ровно 6 километров в длину, а малые, с востока и с запада, — ровно 3 километра. Его ориентация и пропорции совпадают с ориентацией и пропорциями храма в Иерусалиме (2 на 4); как будто человек лежит на спине, головой к востоку, ногами к западу, скрестив руки на груди. Место, размеренное с такой точностью, в соответствии со всеми священными канонами и, тем не менее, остававшееся пустынным, могло быть только местом паломничества, совершаемого в определенные времена года, строго следуя за движением солнца, подобно тому, как это практиковалось еще в начале этого столетия.

Вся северо-западная сторона, длиной в 3 километра, была еще задолго до римского завоевания занята кладбищем, которое считалось священным и до которого добраться, чтобы сделать захоронение, было очень непросто, так как на этой стороне Золотого Берега с самого юрского периода, вероятно, не выросло ни одного дерева; здесь никто никогда не жил, и даже в наши дни это место похоже на пустыню. Все селения, только что мной перечисленные, за исключением Сен-Ромен, состоят всего лишь из нескольких домов, да и их обитатели стремятся отсюда куда-нибудь уехать, недовольные суровым климатом и невысоким доходом, который можно извлечь из такой бедной земли. Даже там, где виноград растет круглый год, он приносит такие кислые плоды, какие редко где еще встречаются. Некогда командор Мальты устроил на таможенный пост на римском пути; однако и пост, и сам командор остались в прошлом, и теперь в этой деревне живут только шестидесятилетние старики, дожидающиеся своего часа, чтобы передать молодым великую тайну друидов. Хотя вряд ли найдутся молодые люди, у которых появится желание прийти им на смену, и вскоре плато вновь станет пустынным, как во времена обагов и саронидов. К сожалению, этот пример не единственный; здесь везде можно увидеть печальные результаты централизации, которая неизбежно приводит к упадку всего лучшего, что есть в провинции. Разумеется, нечего и думать о восстановлении Мальтийского ордена; но не менее важно отыскать и изучить средства, которые позволили бы примирить крестьянина с землей, привязать его к ней как при помощи договора, так и выгоды, иначе национальное благополучие лишится в конце концов своего фундамента, и не продержится долго.