* * *
Жены русскiя въсплакаша ся.
Где ни лилися вы в нашей бывальщине,
В зной ли, в ненастье ли, в грозы —
То ли в половетчине, в княжеской то ли удальщине,
То ли в казатчине, ляшчине, ханщине, панщине, —
Русские женские слезы!
Сколько сердец разрывалось, рыдаючи,
Скольких сломили страданья!
Как же их мало таких, что окрепли, слагаючи
Слово за словом, в бессмертную песнь выливаючи
Тысячелетий рыданья!
Слушаю, сестры, напевы еще не забытых
Песен, в тоске размышляя:
Сколько сердец-то разбитых, могил-то разрытых,
Горестей стоит несытых, слез жгучих, пролитых
Каждая песня такая!
* * *
Лисицы брешутъ на червлепыя щиты.
Вышла в поле русских сила,
Поле стягами укрыла;
Стяги, словно маки, рдеют,
А мечи, как искры, тлеют, —
Да не тлеют, искры крешут,
А лисицы в поле брешут.
Вышла в поле русских сила,
Вольных братьев не душила,
Бедняков не разоряла,
Злые орды отбивала,
Что при жизни гроб нам тешут,
А лисицы в поле брешут.
Мы чужого по желаем
И свое не уступаем,
И не пень мы деревянный,
Чтоб терпеть и стыд и раны,
Пока граблями нас чешут, —
А лисицы в поле брешут
На тот Славный щит червонный,
Как брехали во дни оны,
Как щитами русских сила
Поле перегородила,
Степь от края и до края,
Как пожаром, озаряя,
С одного пройдя размаха!
Задали ж лисицам страху
Те щиты! Поныне снится
Им, как шли с врагами биться
Непокорные казаки,
Удалые гайдамаки,
Что свободу добывали,
Что за правду умирали,
И прошли, как крови море,
Как пожар в степном, просторе,
Сквозь былое Украины…
Даже слабый знак единый,
Даже тень их дел доныне
Страшны вражеской гордыне,
Что зубовный сеет скрежет
И на щит червонный- брешет.
* * *
На рѣкахъ вавилонскихъ,
На реке вавилонской — и я там сидел,
На разбитую лютню в печали глядел.
И ко мне неустанно взывал Вавилон:
«Спой хоть что-нибудь нам!
Про Фавор! Про Спои!»
«Про Сион? Про Фавор?
Петь не станут уста.
На Сионе — тюрьма!
Ширь Фавора — пуста!
Лишь одну теперь песню могу я пропеть.
Я рабом родился, чтоб рабом умереть.
Я на свет появился под посвист бичей,
Родился от раба я, в стране палачей.
Я привык к унижениям, из году в год
Улыбаясь тому, кто терзает мой род.
И с младенческих лет мне наставником стал
Пес, что бьющую руку покорно лизал.
И хоть ростом я — кедр, увенчавший Ливан,
Но увяла душа, как ползучий бурьян.
И хоть слово гремело мое иногда —
То был гром жестяной, что не бьет никогда.
И хоть пламень свободы в душе не ослаб.
Но в крови моей — раб! Но в мозгу моем — раб!
Хоть оков не ношу на руках, на ногах —
В каждом нерве таится невольничий страх.
И хоть вольным· зовусь — точно раб, спилу гну
И свободно в лицо никому не взгляну.
Я любому шуту подчиняюсь и лгу,
Правду в сердце, как. свечку, гасить я могу.
Хоть работаю много — и ночью и днем,
Все как будто тружусь на господском, чужом.
И хоть эту работу люблю — тем больней,
Что, как раб к своей тачке, прикован я к пей.
И, добро накопив, не умею им жить:
Должен, будто чужое, его сторожить.
В жизни с кем ни сойдусь — подчиняюсь ему,
Сам себе тяжелейшую долю возьму.
И хоть изредка бунтом вскипает душа,
Чтобы путы порвать, вольной грудью дыша, —
Ах, не тот это гнев, что рождает борьба.
Это низкая злость да брюзжанье раба.
Вавилонские жены, встречаясь со мной,
Отвернитесь, пройдите скорей стороной!
Чтоб не пало проклятье мое на ваш плод,
Чтоб рабов не рождал вавилонский народ.
Вавилонские девы, страшитесь меня,
Сожаленье из юного сердца гоня!
Чтоб страшнейшая вас не постигла судьба,
Жесточайшая доля — влюбиться в раба!»
ИЗ РАЗДЕЛА «ИЗ КНИГИ КААФ»
* * *
Пойми, поэт, на жизненном пути ты
Заветный жемчуг — счастье — не найдешь,
От гроз и ливней не найдешь защиты.
Пойми, поэт, — изведаешь ты ложь,
Все муки бытия, все униженья,
Пока до светлой цели добредешь.
Пойми, поэт: лишь в сфере сновиденья,
В стране иллюзий и мечты. — твой рай,
Твой гений — только действие внушенья.
Пророческий твой дар — не забывай —
Затем, чтоб край заветный указал ты,
Но сам туда не внидешь, это знай!
И с чутким сердцем для того взрастал ты,
Чтоб всем в день скорби облегченье нес,
Чтоб в горе слово теплое сказал ты.
Но если горе над тобой стряслось,
Скрывайся! Ближний не протянет руки
И не отрет твоих кровавых слез.
Но ты не думай, что рожден для муки.
Твое блаженство — творческая страсть,
Твой меч, и щит, и счастье — лиры звуки.
Пусть мир тебе твою не отдал часть,
Найдешь в душе своей удел высокий:
И правду величайшую, и власть.
Потемки обходи тропой далекой,
Весь мнимый блеск, триумф недорогой,
Все, что погрязло в низости глубокой.
И сохраняй всегда над головой
Венок бессмертный чистоты и ласки
И будь простым, как ландыш полевой.
На маскарад мирской иди без маски,
На торжище глумления, мой друг,
Берн с собой фонарь из старой сказки:
Он скроет тело, но проявит дух,
Явлений темных прояснится масса.
И будь ты людям не судья, а друг,
Зерцало обновленья. Guarda e passa[11].
вернуться
11
Взгляни и пройди мимо (итал.).