Вице-адмирал Нельсон 18 мая 1803 г. поднял свой флаг на корабле «Виктори» я через два дня вышел в Средиземное море.

* * *

К этому времени «Виктори» было уже изрядно изношенным судном, спущенным на воду еще в мае 1765 г. Водоизмещение — около 3500 тонн, т. е. обычное для крупных трехпалубных линейных кораблей тех времен. В 1805 г. на нем стояло 104 пушки пяти различных калибров (7). Корабль был отремонтирован и стал флагманом эскадры Нельсона.

Британский флот возобновил блокаду французских портов. Англичане захватили много торговых судов противника. В свою очередь, французы, заняв Ганновер, энергично готовились к вторжению в Англию.

Переход от мира к войне ознаменовался уходом Аддингтона и возвращением на пост премьер-министра Уильяма Пихта, сторонника энергичной военной борьбы против Франции. В это же время генерал Бонапарт короновал сам себя и стал императором. Его агрессивные планы, отражавшие захватнические устремления крупной французской буржуазии, создавали угрозу многим европейским державам и стимулировали создание третьей коалиции против Франции.

Нелегко налаживался новый союз. Многое разделяло союзников. Высокомерные претензии Англии на право контроля в открытом море за торговыми судами всех государств вызывали возмущение в Петербурге. Англо-русские противоречия не ослабели и на Ближнем Востоке, Однако перед угрозой со стороны общего врага взаимные претензии отступили на второй план, и 11 апреля 1805 г. в Петербурге Англия и Россия подписали англо-русский договор о союзе. В коалицию вошли Австрия, Турция и ряд других стран.

В верхах Нельсона не любили, но дальновидные политики ценили его. Популярность же Нельсона среди простых людей была огромной. Вице-адмирал выгодно выделялся на фоне своих бесцветных коллег. В народе считали, что Нельсон смел, удачлив, что он сможет наверняка нанести поражение врагу там, где другие ни за что не сумеют. В условиях грозной военной борьбы, когда способные военные лидеры нужны для выживания нации, люди склонны делать из них кумиров. Впрочем, вице-адмирал и не сомневался в собственной исключительности. Экспансивный, легко возбудимый Нельсон страшно любил поклонение и лесть (этим путем шла к его сердцу Эмма Гамильтон), но в то же время он был совершенно лишен холодной, спесивой надменности, столь свойственной английским аристократам, очень общителен и прост в отношениях с офицерами и матросами, неизменно заботился о здоровье и хорошем питании своих экипажей. Однажды произошел такой случай. Со стоянки его эскадры в Англию готовился уйти фрегат, на котором отправлялась почта. На следующий день ожидалось сражение, и все, кто мог, писали письма. Почту запечатали в мешки и передали на фрегат, тронувшийся в путь под полными парусами, когда обнаружилось, что молодой моряк, собиравший и отправлявший почту, в спешке забыл опустить в мешок собственное письмо. С растерянным видом он держал его в руке, стоя перед дежурным офицером. Офицер резко отчитал моряка. Случайно Нельсон находился невдалеке и видел всю сцену. «В чем дело?» — спросил он офицера, «Пустяк, не достойный вашего внимания, адмирал»,— ответил тот, но Нельсон потребовал объяснений и, узнав о происшествии, отдал приказ поднять сигнал и вернуть фрегат. Письмо гардемарина было отправлено. Случай беспримерный! Он произошел на глазах сотен матросов, и назавтра его обсуждала вся эскадра. Способность вице-адмирала совершать такие поступки делала его очень популярным среди личного состава флота. Тут Нельсон очень походил на Наполеона, но тот разыгрывал такие эпизоды умышленно, с целью произвести впечатление на своих солдат и офицеров; Нельсон же в гораздо большей степени руководствовался искренними порывами души.

Опять, как и несколько лет назад, Нельсон караулил французский флот, базировавшийся в Тулоне. 23 апреля 1804 г. Нельсон получил повышение — стал адмиралом белого флага.

В январе 1804 г. французский адмирал Вильнёв, воспользовавшись штормовой погодой, обманул бдительность англичан и вышел в море. Опять Нельсон терзался сомнениями относительно намерений противника. Повторилось то, что произошло в 1798 г. Нельсон решил, что Вильнёв повел свои корабли на Ближний Восток, и направился к Александрии. О французском флоте там и не слышали. В это время французские суда, сильно потрепанные штормом, вернулись в Тулон.

Снова началась скучная и изнуряющая блокада. Но опять эскадра Вильнёва вышла из Тулона (опять англичане ее проморгали) и, благодаря сильному попутному ветру проскочив 8 апреля 1805 г. Гибралтар, двинулась на запад, через Атлантический океан в Вест-Индию. Там ей предстояло 35 дней ждать прихода другой французской эскадры — из Бреста. Соединившись, они вместе с союзной испанской эскадрой должны были направиться в Ла-Манш и прикрыть переправу через пролив французских сил вторжения в Англию.

Нельсон пытался искать французские корабли в Средиземном море. Затем, получив из Гибралтара сведения о том, что они ушли в океан, предположил, что Вильнёв взял курс на Вест-Индию. Зачем, он, конечно, не знал, считая, что цель — захват вест-индских английских колоний, и прежде всего острова Ямайка. И тогда Нельсон принял решение — идти вслед за французами, нагнать их в Вест-Индии и сорвать их планы.

Узнав о прибытии английской эскадры под командованием Нельсона, Вильнёв, никак не ожидавший ее здесь, испугался, что в распоряжении противника имеется значительно больше кораблей, чем у него, и, не пробыв положенного срока, отправился обратно в Европу. На его счастье, брестская эскадра так и не вышла к нему навстречу. Нельсон послал быстроходный бриг в Англию и предупредил, что французская эскадра возвращается. Это означало, что ее следовало встретить, навязать бой и, уж по крайней мере, не дать ей возможности соединиться с испанским флотом.

«Английское адмиралтейство и Нельсон,— отмечают советские историки,— проявили несостоятельность в оценке обстановки, вследствие чего Вильнёв смог осуществить скрытый прорыв французской эскадры из Тулона в Вест-Индию, заставив эскадру Нельсона бесплодно искать его в Средиземном море» (8).

Сигнал Нельсона был вовремя получен. Английский адмирал Кальдер, располагая 15 кораблями, имел стычку с 20 судами французов и испанцев, что привело, впрочем, к ничтожным результатам. Англичане взяли только два испанских корабля. Французы сумели уйти и укрылись в портах Виго и Ферроль. В Англии прокатилась буря возмущения, ибо усилилась опасность вражеского вторжения на Британские острова (Кальдера отдали под суд). Многие говорили о том, что Нельсон этого не допустил бы. Его авторитет на фоне трусости и нерасторопности Кальдера вырос еще больше.

18 августа 1805 г. Нельсон вернулся в Англию. «Виктори» бросил якоря на Спитхедском рейде. Адмирал крайне нуждался в отдыхе. 19 августа 1805 г. он спустил флаг и отправился в Мертон. На душе у него было неспокойно. Нельсон понимал, что предстоят решающие сражения и, может быть, очень скоро.

Наполеон полагал, что, высадив войска в Англии, он не только решит исход войны в свою пользу, но и станет хозяином Европы и всего мира. Вторжение, таким образом, превратилось в крупный козырь в политике новоявленного императора.

На побережье Ла-Манша французы сконцентрировали более 120 тыс. отборных солдат. Ими командовали лучшие наполеоновские генералы. Для перевозки их было собрано и построено 2,5 тыс. судов.

В Англии об этих приготовлениях знали не только правительственные сферы, но и весь народ. Тревога и страх овладели страной. Молниеносные и сокрушительные победы генерала Бонапарта в Италии произвели огромное впечатление. И всех волновал один вопрос: что может противопоставить Англия французскому вторжению?

Как моряк Нельсон возлагал самые большие надежды на флот. Такие надежды лелеяли многие в Англии. И неудивительно,— ведь морские традиции в стране имели многовековую историю.

Адмирал Сент-Винсент бодро заявлял: «Я не утверждаю, что враг не сможет прийти сюда. Я только говорю, что он не сможет прийти морем» (9). Эффектные слова, призванные поднять веру в мощь английского флота. С точки зрения логики они, однако, весьма уязвимы: если враг мог появиться на английской земле, то только с моря. В то время авиадесантов еще не знали. По этому поводу английские историки сегодня пишут: «... пока французский флот все еще не был разгромлен в бою, угроза внезапной высадки „Великой Армии" с моря нависала, как отдаленная туча» (10). Задним числом О. Уорнер явно приукрашивает положение Англии. Опасность нависала не как отдаленная туча, она висела над страной, как Дамоклов меч.