Самораспинание — это источник благодатного просветления человека, оно делает его зрителем Божественной истины, которая содержится в Священном Писании. Лишь просветленный человек может узреть истину и правильно понимать Писание. Таким образом, самораспинание — это краеугольный камень истинного понимания заповедей Господних и Священного Писания в целом. Христиане, которые не совершили подвига самораспинания, подвержены опасности превратно понимать Священное Писание и даже впадать в ересь. Самораспинание — это подвиг смирения и покаяния. Непросветленный ум — гнездилище высокомерия, это плотский разум, не способный правильно понимать заповеди Господни; он не понимает их, потому что и не стремится к Божественной правде, а ищет своего, он пребывает вне Божественной благодати. Человек с плотским разумом читает Божественные писания, но либо совсем не понимает их, либо понимает превратно. Такое злоумие толкает человека в объятия искусителя, сатаны, и делает его еретиком [790].

Эти аскетические рассуждения Артемия, рассеянные в его апологетически–полемических сочинениях, позволяют охарактеризовать его личные воззрения, но они не могли служить целям апологетики православного церковного учения в пору его пребывания в Литве. Люди, для которых он писал об учении Церкви, находились под сильным влиянием кальвинистов и антитринитариев, действовавших в Литве, так что они не только не принимали взглядов Артемия, но были просто не в состоянии уразуметь его аскетически–мистических воззрений, которые питались из источника святоотеческой аскетики и православной мистики. Практическое значения возымела другая часть его сочинений, в которых обсуждаются различные вопросы религиозной жизни. Особое значение имеют его сочинения, обращенные к кальвинистскому пастору Симону Будному и другим литовским людям [791].

В этих сочинениях, или, лучше сказать, посланиях, из которых некоторые очень кратки, Артемий подчеркивает необходимость для христианина знать Священное Писание и даже регулярно изучать его, чтобы правильно его понимать и уберечься от ереси, но решительно возражает против чрезмерного внимания к Ветхому Завету в ущерб Евангелию [792]. Евангелие потому имеет первостепенное значение, что новозаветная проповедь Христа отменила Ветхий Закон [793]. Поскольку Симон Будный в своих антитринитарных высказываниях отрицал догмат о Троице, Артемий вынужден был опровергать его доводы [794]. Он резко выступает против кальвинистского учения и подчеркивает необходимость добрых дел для спасения. Вера без добрых дел— это не христианская вера, а еретическая гордость и удаление от Бога, хотя при этом Артемий говорит о чрезвычайной важности нравственного совершенствования, борьбы со страстями, о важности самораспинания, без чего никакое спасение невозможно [795]. В своих сочинениях Артемий защищает христианский культ. Оба его противника, Симон Будный и Иван Зарецкий, отвергали св. Евхаристию и ее благодатное воздействие на верующих, как и вообще всякое богослужение. Опровергая эти заблуждения, Артемий опирается на выдержки из Посланий апостола Павла и полемизирует вообще против протестантских воззрений на таинства и литургическую жизнь христиан [796]. В обоих посланиях к Будному он пишет о необходимости хранить предание и замечает при этом, что и в Ветхом Завете признавалось предание [797]. В связи с требованием нравственного совершенствования Артемий подчеркивает, как важно для христиан самоотречение и соблюдение умеренности во всем, говорит о воспитательном значении поста; он напоминает своим противникам о том, что Христос Сам уходил в пустыню и там постился. Поэтому иноческое житие — богоугодное дело, оно помогает людям на путях спасения, ибо основы его — умеренность и самоотречение, борьба со страстями и гордостью [798]. Наконец, отметим, что Артемий защищает обычай христиан осенять себя крестным знамением, почитание святых и икон [799].

Из всех апологетических сочинений Артемия видно, что он был верным сыном православной Церкви. Быть может, обвинения, выдвинутые против него на Соборе 1553/54 г., в ту пору и имели какие–либо основания, но впоследствии Артемий совершенно отрекся от своего религиозного вольнодумства (если оно вообще было ему когда бы то ни было свойственно) и искупил его своей полемической деятельностью, направленной против протестантской пропаганды в Литве.

3. Зиновий Отенский и его сочинения

Если в апологетике Артемия чистое богословие имеет вспомогательный характер, то в сочинениях инока Зиновия из Отенского монастыря (в Новгородской земле) оно занимает первостепенное место. В биографии Зиновия есть пробелы, и процесс его духовного становления до сих пор недостаточно выяснен. Он скончался в 1568 г. в Отенском монастыре, куда, по–видимому, был заточен: в 20–х гг. XVI в. Зиновий был связан с иноком Максимом Греком и после его осуждения, вероятно, и был выслан или заточен в Отенский монастырь. Причины, по которым Зиновий оставил Москву (сделал ли он это добровольно или по приговору властей), не выяснены до сих пор. То обстоятельство, что Зиновий после своей кончины был погребен в соборе Отенского монастыря около могилы св. Ионы, говорит о большом уважении к нему монастырской братии [800]. Можно думать, что монастырские власти едва ли посмели бы оказать такую честь изгнаннику. Хотя, с другой стороны, прошло больше 40 лет, с тех пор как Зиновий прибыл в Отенскую обитель, и за это время своей ученостью он снискал уважение у братии и настоятелей; кроме того, надо принять во внимание и местные, новгородские, настроения, которые часто выливались в оппозицию столичным властям [801].

Зиновий не участвовал в церковно–политической жизни своей эпохи [802], его затворничество в монастырской келье оказалось большой удачей для истории, поскольку благодаря ему мы знаем единственного богослова XVI в., который в своих сочинениях выказал определенную самостоятельность и оригинальность [803]. Его сочинения, как и «Просветитель» Иосифа, составлены были в полемических целях, но полемика Зиновия имеет совсем иной характер. Она не перегружена цитатами, как у Иосифа. Зиновий предпочитает самостоятельное исследование обсуждаемых вопросов, в полемике он обнаруживает четкую концепцию, он разит противника его собственным оружием, делает логические умозаключения и для обоснования своих утверждений не пренебрегает доказательствами от разума. Зиновий написал два больших труда: «Истины показание к вопросившим о новом учении» и «Послание многословное на зломудрие Косого» [804]. Первое сочинение, очень объемное, имеет особое значение, поскольку оно, с одной стороны, проясняет вопрос о содержании еретических взглядов Косого, а с другой — характеризует Зиновия как хорошего полемиста и богослова.

Уже упомянутый Московский Собор 1553/54 г. при расследовании лжеучения Башкина, для чего в качестве свидетелей были привлечены многие монахи из заволжских монастырей, обратил внимание на проповедника еще одной «безбожной ереси», на монаха по имени Феодосий Косой, и тщательно допросил его. К сожалению, протокол допроса утрачен, и единственным источником сведений о Феодосии Косом и его религиозных взглядах остается для нас сочинение Зиновия «Истины показание».