— Вряд ли. Отец не позволит. А встречаться тайком просто негде.

— А здесь? — спросил ее спутник.

Губы Надин приоткрылись, а потом на них появилась улыбка.

— Да! Обычно я посещаю кладбище раз в неделю, но могу и чаще. Отец об этом знает, и он ни за что не последует за мной. Он сюда не ходит. А вы можете появиться со стороны леса. Вас никто не заметит.

Она не думала о том, плохо это или нет. Джозеф Иверс никогда не раскаивался в свих поступках, и Надин знала, что, ослушавшись его, испытает если не удовольствие, то, по крайней мере, чувство мести.

— А зачем вам это? — запоздало спросила она.

— Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

Надин кивнула.

— Хорошо, мистер Янсон. А сейчас нам лучше вернуться.

Он поморщился, словно от зубной боли.

— Прошу, не называйте меня так! Это тоже звучит, как насмешка. Меня зовут Арни.

Она засмеялась.

— Ладно.

Глядя на нее, он улыбался, и Надин поймала себя на мысли, что находит его обаятельным и красивым. Чего стоит мистер Фостер с его брюшком, суетливыми движениями, плотоядным взглядом и кислой улыбочкой против этого высокого, хорошо сложенного парня!

Надин едва не расхохоталась, представив, как Арни дает мистеру Фостеру пинка под зад! Ничего, что у этого юноши нет даже десяти долларов, чтобы купить самую плохонькую лошадь. Зато у него есть молодость и особая независимость, свойственная только ковбоям.

В последнем Надин убеждалась не раз. Пусть, работая на ранчо, большинство из них ни разу не переступало порога хозяйского дома, они точно так же не желали, чтобы кто-то вмешивался в их жизнь. Если ковбою что-то было не по нутру, он мог в одночасье собраться и уехать, что называется, вслед за закатом.

Надин хорошо помнила, как однажды в ответ на оскорбление отца ковбой плюнул ему под ноги, а потом отбыл с ранчо, даже не стребовав положенной платы. И пусть через несколько суток его нашли на дороге с пулей в голове, он все равно поступил так, как хотел.

— Вы знакомы с мистером Уиллисом? — спросил Арни, когда они шли обратно.

— Да, он бывал у нас. У них с отцом хорошие отношения, — ответила Надин, подумав о том, что, по мнению Джозефа Иверса, «хорошие отношения» всегда подразумевают взаимную выгоду.

Задержавшись возле крыльца, Арни негромко произнес:

— Когда?

Надин опасливо оглянулась.

— В эту пятницу, в пять часов пополудни.

Он кивнул.

— Хорошо.

Выбор места показался Надин тем более удачным, что она надеялась на покровительство матери, которая наверняка наблюдала за ней с Небес.

Джозеф Иверс простился с Арни со словами:

— Что ж, мистер Янсон, надеюсь увидеть вас здесь весной.

Когда дочь вошла в дом, он насмешливо произнес:

— Ну как, твой пропахший навозом кавалер сумел связать хотя бы два слова?

— Да, — сдержанно ответила Надин.

Видя, что дочь хмурится, Джозеф Иверс расхохотался.

— Я пошутил. Это же настоящий викинг! Вот что значит северная порода.

До конца дня Надин не покидало хорошее настроение, и, даже ложась спать, она продолжала думать об Арни, не зная, что тот вернулся обратно в растрепанных чувствах.

Молодой человек понимал, что нельзя влезать в то, во что ни в коем случае не надо влезать. Он был не таким, как Кларенс. Еще в детстве он слышал, как люди говорили: «Кларенс Хейвуд бежит впереди с факелом в руках, а за ним мчится Арни Янсон с ведром воды».

Так оно и было. Вот только Арни никогда не успевал догнать приятеля.

Он смог поговорить с Кларенсом только поздним вечером, когда оба приехали домой с пастбищ.

— Совсем забыл: смотри, что я нашел, пока ты ездил в Шайенн! — сказал Кларенс и показал Арни два тулупа из бизоньей шкуры. — Тяжелые, но теплые. В них холода не страшны.

— Если еще придется зимовать, — мрачно заметил Арни, накладывая в миску бобы. — Может быть, раньше Иверс сделает из меня хороший бифштекс за то, что я втайне встречаюсь с его дочкой!

Кларенс прищурил темные глаза.

— Ты что же, боишься его?

— Не боялся бы, если б оказался с ним один на один. Так ведь у него уйма народа и у всех винтовки!

— Каким он тебе показался?

— Если б я ничего о нем не слышал, то решил бы, что он — обыкновенный богатый ранчеро.

— Ты что-то узнал о мисс Эвиан?

— Я ее видел. Она не произнесла ни слова в моем присутствии, но все было ясно и так.

Со звонким хрустом сломав сухую ветку, Кларенс бросил ее в огонь.

— А о Зане?

— Я не знал, как спросить о ней у мисс Надин. Да и вряд ли она что-то знает об этой женщине. Она сказала, что у нее полно работы в доме и потому ей редко доводится покидать пределы усадьбы.

— Выходит, ты зря побывал в «Райской стране», — в тоне Кларенса слышался упрек.

— Я познакомился с мисс Надин, — заметил Арни.

— И что дальше? Она дочка Иверса!

— Она хорошая девушка.

— Ты думаешь так, потому что выбрал ее с самого начала.

— Знаешь, — с горечью промолвил Арни, — я ничего не выбирал. Выбрал ты. А я… тогда я думал, что это обыкновенная болтовня. Но теперь, — твердо добавил он, — я хочу помочь мисс Надин, так же как ты — ее мачехе.

— Чем же ты ей поможешь? Женишься на ней? — с усмешкой произнес Кларенс.

Арни невольно представил клочок плохонькой земли, покрытую досками и дерном хижину и женщину, которая со временем возненавидит и нищету, в какой ей придется жить, и его самого.

— Разве Иверс выдаст ее за меня? Странствующий ковбой — самая худшая партия для дочери богатого ранчеро. Он уже подыскал для мисс Надин подходящего жениха — какого-то толстосума из Шайенна.

— Тогда какой в этом смысл?

Арни посмотрел ему в глаза. Иногда Кларенс видел чужую правду, но в упор не замечал своей.

— А какой смысл в твоих разговорах о мисс Эвиан?

— А это уж мое дело, — несколько угрожающе произнес Кларенс.

— Я понимаю, она очень красива, красивее, чем дочка Иверса, но она принадлежит ему, даже если он и взял ее не по праву, обманом или силой!

— Слушай, заткнись, а?

Арни подумал о том, что значит мечтать о девушке, которую постоянно видишь в своих снах. Равно как и о девушке, которая подходит тебе своим образом мыслей, простотой желаний и жизненными целями. Да, чисто внешне ему больше понравилась Эвиан, но после сегодняшней прогулки он понял, что едва ли сможет забыть Надин.

Прошло много времени, прежде чем он промолвил:

— Давай не будем ссориться.

— Хорошо, — ровно произнес Кларенс. — Но я хочу найти Зану.

Опустив «зачем тебе это», Арни сказал:

— Возможно, все это выдумки. Разве может женщина жить в лесу?

— Мне известно, что это правда.

Арни знал, что упрямство Кларенса значит больше, чем любые доводы рассудка, потому промолчал. Но в его душе осталась обида.

Глава пятая

Эвиан Тарбелл была так же близка со своей матерью, как и Надин Иверс — со своей. Они жили вполне прилично, хотя ничего не имели за душой. Миссис Тарбелл работала в лавке известной шайеннской портнихи мадам Кристель, и ее дохода вполне хватало на скромное существование.

Разумеется, у них не было никаких надежд на будущее. Имелась вероятность, что какой-нибудь богатый кавалер прельстится красотой Эвиан, но эта возможность была довольно ничтожна. Пока же девушка училась шить, а также иногда разносила покупательницам заказы.

Эвиан не помнила своего отца, но Фиона часто рассказывала, что они поженились по любви. Оба происходили из семей переселенцев, приехавших в Вайоминг в крытых фургонах еще до окончания строительства Трансконтинентальной железной дороги[2], только родителям Лиланда повезло больше, чем родным Фионы. Отец и мать молодого человека были против его женитьбы на бедной девушке, но Лиланд поступил по-своему, пусть ему и пришлось поссориться с семьей.

Они были счастливы совсем недолго: через два года после свадьбы Лиланд Тарбелл был убит шальной пулей во время драки в салуне. После Фиона так и не устроила свою личную жизнь, посвятив ее дочери. Однажды она призналась Эвиан, что больше не вышла замуж потому, что не верила, что то, что было у нее с Лиландом, может повториться с кем-то другим.