— Разумеется. Но тут нужно помнить о том, что любой сложный образ или синтетическое понятие тесно связано с уровнем образования и кругозора того, кто его пытается понять. Да и умственные способности тоже окажутся совершенно не лишними. Если же эту же сложную мысль попытаться донести до плохо образованного человека, то что мы получим? Например, возьмем логарифмическую линейку. Вам она известна. А теперь возьмите ее и пойдите в глухую деревню, где едва ли один человек умеет читать, писать и считать. И попытайтесь ему втолковать что это и для чего нужно.

— То есть, ты, Государь, намекаешь, на то, что многие церковные авторитеты… — начал делать замечание иезуит, но царь его перебил.

— Я намекаю на то, церковные авторитеты — дети своего времени. И воспринимать их нужно сообразно. Они были одним из наиболее образованных людей тех лет, но ничто не стоит на месте. Прошли годы. Мир изменился под влиянием людей. Мы стали знать и уметь больше. Кругозор и образование расширился. Сложные синтетические задачи, без которых невозможна тренировка и развитие ума, стали разнообразнее и многочисленнее. И теперь нам стал доступен новый уровень понимания аллегорий. Единственная досада в том, что святые отцы писали тексты не как есть, а стараясь максимально приблизить их к пониманию простыми людьми. Из‑за чего искажали.

— И как бы вы трактовали упомянутую выше цитату? — Задумчиво спросил иезуит, время от времени поглядывая на сосредоточенного и внимательного патриарха Иова, который наравне со всеми остальными внимательно следил за беседой.

— Кто есть нищий? В сущности, этот не тот, у кого чего нет, а тот, кому этого не хватает. Это человек, который алчет, жаждет.

— Блаженны жаждущие духа… — медленно произнес иезуит.

— Как‑то так. А если уж совсем переводить на русский язык, то получается, что блаженны те, кто постоянно стремятся к стяжанию духа. И в этой связи очень много аллегорий Святого писания получают совершенно иную окраску. Например, знаменитая антитеза между нищим и богачом. Как по мне, так я полагаю, что Всевышний привечает тех, кто постоянно стремиться к развитию, самосовершенствованию, двигая и себя, и все человечество вперед. У всех это развитие разное. Кто‑то двигает науку, кто‑то торговлю, кто‑то производство, кто‑то совершенствуется в области войны…. Вариантов масса. Но главное — если с этой точки зрения смотреть на христианство, то многие проблемы, с которыми столкнулись католики в Европе становятся очевидны. Как и успех иезуитов.

— Да, пожалуй, здесь есть над чем подумать. Но вы не ответили мне на мой вопрос.

— Для него и я давал эту прелюдию. Мне нужно католичество в России, которая безусловно останется православной. Это нужда взаимовыгодна. Конкуренция двух, наиболее могущественных ветвей христианства поможет им поддерживать друг друга в хорошей форме и не расслабляться. Оформит эту духовную нищету, которая заставит их развиваться и совершенствоваться. Мы ведь все христиане и должны помогать друг другу. Я из‑за того и старообрядцем прекратил преследовать, дабы православие оживилось и прекратило уже затекать жиром. Огнем и мечом можно людям дать не веру, а страх. Сами понимаете, ничем хорошим это не закончится. Поэтому духовенство нужно выводить из покоя и благоденствия, ставя перед сложными задачами, требующими как–минимум ума, а то и находчивости. Сможет ли воин стать великим без битв? Впрочем, я сразу предупреждаю — я в несколько отдаленном будущем позволю вести обращение в католичество с учетом двух важных нюансов. Во–первых, аккуратно и без фанатизма. Любой фанатизм зло, ибо есть форма одержимости, а нам она не нужна. Во–вторых, вся деятельность католического духовенства должна быть направлена на укреплении позиции России. Если же какие католики станут вреди и пакостить, то их вероисповедание станет отягощающим вину обстоятельством, особенно если это будут не простые прихожане, а клирики. Так что вам нужно очень внимательно следить за использованием католических священников врагами России и стараться не доводить до моего вмешательства. Я ответил на ваш вопрос?

— Вполне, — кивнул иезуит, переглянувшись с патриархом, выглядевшим явно озадаченным.

— Государь, — произнес Иов. — Ты сказал, что единственный путь достигнуть царствия Небесного самосовершенствование. Но возможности человека довольно скудны…

— Отнюдь, друг мой. Отнюдь. Что было сказано по этому вопросу в Бытие? Правильно. Господь наш сотворил человека по своему образу и подобию. А потому нет пределам совершенству. В этом деле главное — устремление.

— Но человеческая жизнь коротка!

— Так в этом и кроется главный секрет — развиваться нужно не в одиночку, а сообща. Помогая друг другу и правильно воспитывая детей с внуками, дабы они становились лучше нас. Ближе к совершенному образу, эталону.

Наступила тишина — все переваривали услышанное.

Петр же улыбнулся, встал и направился к роялю. За столь долгую жизнь у него была возможность научиться довольно сносно играть на этом инструменте. А так как он готовился к этому разговору, узнав через Анну о намерении Франсуа побеседовать с ним, то весь оркестр уже разучил мелодию одной песни, которая в свое время зацепила самого царя.

Он сел. Кивнул музыкантам. И заиграл первый перебор, что вывело всех гостей из задумчивости, вновь приковав все внимание к своему царю:

27 января 1692 года начал второй этап масштабных государственных преобразований, последовавший после учреждения Государственного банка России и первых шагов по наведению порядка в финансовой сфере.