Казмир наклонился вперед — его быстро краснеющее лицо уже начинало багроветь: "Я приказал тебе бродяжничать в дикой глуши без надлежащего эскорта, способного тебя охранять?"

"Именно так, ваше величество! Вы приказали мне разыскать мою родословную любыми доступными средствами и не беспокоить вас дальнейшими деталями".

Король медленно повернул голову, устремив взгляд на сэра Пом-Пома: "Ты — конюший, предоставивший принцессе лошадей?"

"Да, ваше величество".

"Твоя глупость граничит с преступной халатностью! На каких основаниях ты считал себя надлежащим эскортом принцессы?"

"Ваше величество, я давно сопровождал принцессу во всех ее поездках, всегда верно ей служил и неоднократно удостаивался похвалы за свою службу".

Казмир снова откинулся на спинку трона. Медленно выговаривая слова, он холодно спросил: "По-твоему, длительное путешествие с многочисленными ночевками в удаленных областях и дикой местности не опаснее вечерней верховой прогулки по лугам вокруг Сарриса?"

"Разница действительно существует, ваше величество. Но позвольте вам сообщить, что, руководствуясь вашей прокламацией, я уже решил к тому времени отправиться на поиски священных реликвий".

"Это не имеет отношения к неправомочности твоего поведения".

Мэдук гневно воскликнула: "Ваше величество, я приказала ему так себя вести! Он виновен только в том, что выполнял мои приказы".

"Ха-ха! И если бы ты приказала ему поджечь Хайдион, чтобы мой замок погиб в ревущем пламени, выполнение этого приказа сделало бы его не более чем прилежным исполнителем твоей воли?"

"Нет, ваше величество, но…"

"Для того, чтобы надлежащим образом выполнить свои обязанности, он должен был уведомить о твоих требованиях уполномоченное лицо и получить официальное разрешение. Довольно лживых оправданий. Бейлиф, отведите этого конюшего на задний двор Пеньядора, где ему надлежит нанести семь ударов плетью. Пусть научится вести себя подобающим образом".

Мэдук закричала: "Подождите, ваше величество! Вы поспешно вынесли приговор, не принимая во внимание все обстоятельства. И Пимфид, и я — каждый из нас отправился на поиски самостоятельно, и мы оба добились успеха! Я узнала, как зовут моего отца, а Пимфид сослужил вам и королеве замечательную службу — он умертвил Струпа, огра-разбойника, и добыл чашу Грааля, которую только что вручил ее величеству. Она вне себя от радости! Согласно вашей прокламации, сэр Пом-Пом заслужил награду!"

Король Казмир слегка усмехнулся: "Бейлиф, сократите меру наказания до шести ударов и позвольте этой неотесанной деревенщине возобновить выполнение его обязанностей в конюшне. Такова его награда".

"Пошли, дурачина! — бейлиф взял Пом-Пома под локоть. — Давай, давай! Пошевеливайся!"

Мэдук с ужасом смотрела на Казмира: "Но вы же позволили мне сделать то, что я сделала! Вы сказали, чтобы я взяла с собой эскорт — и я всегда раньше ездила с ним!"

Король Казмир ударил по столу кулаком: "Довольно! Ты должна понимать смысл сказанного, а не придавать словам желаемое значение. Ты попыталась меня надуть и сама во всем виновата".

Глядя Казмиру в глаза, Мэдук поняла смысл его слов; новое понимание заставило ее зажмуриться. Но она заставила себя открыть глаза и спокойно смотреть вперед, несмотря на то, что теперь ненавидела Казмира всеми фибрами души.

Казмир продолжал: "Значит, ты узнала, кто твой отец. Как его зовут?"

"Мой отец — некий сэр Пеллинор из Аквитании, ваше величество".

"Сэр Пеллинор? — Казмир задумался. — Где-то я слышал это имя — кажется, давным-давно". Он повернулся к главному сенешалю: "Приведите герольда, Спаргоя".

Старший герольд Спаргой явился: "Что будет угодно вашему величеству?"

"Кто такой сэр Пеллинор из Аквитании? Где находятся его владения, какие у него связи?"

"Сэр Пеллинор, ваше величество? Это какая-то шутка".

"Что вы имеете в виду?"

"Сэр Пеллинор — мифический персонаж! Он существует лишь в романтических легендах Аквитании, согласно которым он совершает чудесные подвиги, соблазняет прекрасных дев и отправляется в полные приключений экспедиции в далекие края. На самом деле сэр Пеллинор не существует".

Король Казмир взглянул на Мэдук: "Так-так. Что ты теперь скажешь?"

"Ничего, — ответила Мэдук. — Мне можно идти?"

"Иди".

Волоча ноги, Мэдук отправилась в свои прежние апартаменты. Она задержалась в дверном проеме, глядя на предметы и вещи, когда-то вызывавшие у нее привязанность. Теперь помещения, раньше казавшиеся удобными и просторными, словно сжались, превратившись в тесные комнатушки с низкими потолками. Мэдук позвала горничную и приказала ей приготовить горячую ванну. Пользуясь мягким желтым мылом, привезенным из Андалузии, она хорошенько вымылась, после чего прополоскала золотисто-медные кудри водой, надушенной лавандой. Просматривая гардероб, она обнаружила, что старые платья уже едва на нее налезают. "Странно! — подумала Мэдук. — Как быстро бежит время!" Она изучила свои ноги — они все еще были тонкими и проворными, но — или это была игра воображения? — выглядели не совсем такими, какими она их помнила. Кроме того, ее груди стали заметными — если это кого-нибудь интересовало.

Мэдук обреченно вздохнула. Перемены происходили скорее, чем ей хотелось. Наконец она нашла наряд, все еще вполне ей подходивший: свободную юбку из светло-голубой домотканой пряжи и белую блузу, расшитую голубыми цветами. Она причесалась и повязала волосы голубой лентой, после чего уселась в кресло и стала смотреть в окно.

Ей было о чем подумать: по существу, в голове у нее теснилось такое множество мыслей, что они перескакивали одна через другую, возникая и пропадая, но никак не задерживаясь, чтобы полностью оформиться. Мэдук думала о сэре Пеллиноре, о фее Твиск, о короле Казмире в черной мантии и о бедном сэре Пом-Поме с убитым лицом. Последнюю мысль она прогнала, опасаясь, что ей станет плохо. Если удары плетью должен был наносить Зерлинг, он, конечно, не станет очень стараться, и сэр Пом-Пом вернется в конюшню с не слишком поврежденной спиной…

Мысли вертелись вихрем вокруг ее сознания, подобно ночным бабочкам, привлеченным пламенем. Одна цепочка мыслей кружилась настойчивее других и, будучи важнее других, настаивала на том, чтобы она обратила на нее внимание. Эти мысли были связаны с предстоящей поездкой королевской семьи в Аваллон. Мэдук не пригласили присоединиться к делегации, и она подозревала, что ни королева Соллас, ни король Казмир не позаботятся о ней вспомнить — хотя, конечно же, принц Кассандр собирался в путь, чтобы встретиться с принцами и принцессами со всех концов Старейших островов, в том числе с принцем Друном из Тройсинета. А ее там не будет! Эта идея причинила ей странную щемящую боль, раньше никогда ее не посещавшую.

Некоторое время Мэдук сидела, глядя из окна, но на самом деле рассматривая внутренним взором образ Друна. Она поняла, что ужасно хочет оказаться в его компании. Это было печальное и болезненное чувство, но почему-то приятное, погружавшее Мэдук в полудрему.

Еще одна мысль пришла ей в голову: сначала будто случайная, а затем постепенно приобретавшая все более жестокое, зловещее, пугающее значение. В Фалу-Файле находились Круглый стол Карбра-ан-Медан и Эвандиг, древний трон королей династии Палемона. Как предсказал Персиллиан, Волшебное Зерцало, сын Сульдрун должен был сесть за Круглым столом и править с трона Эвандига вместо Казмира. По словам Твиск, Казмир был мучительно одержим этим прорицанием — настолько, что проводил дни и ночи, составляя хитроумные планы и оценивая возможности убийств.

В Фалу-Файле Казмир, Круглый стол, трон Эвандиг и принц Друн должны были оказаться рядом. Это соображение не могло ускользнуть от внимания короля Казмира — напротив, как сообщил Кассандр, Казмир сам предложил королю Одри созвать совет государей.