Но тут открывается новая возможность. Доменные печи улучшенной конструкции позволяют теперь выплавлять из железной руды железо. До этого его знали только как «небесное железо богов», поскольку оно встречалось людям в метеоритах, где оно сплавлено с никелем. Замечательный металл! У него серебристый цвет, он намного тверже и прочнее меди, а что касается его месторождений, то они, кажется, встречаются повсюду. Вскоре получение металла стало настолько простым, что его можно было уже использовать для изготовления пахотных плугов. Это резко увеличило расход металла. А если он ржавеет или портится каким-либо другим путем, его восстановить невозможно.
Но амортизация неорганических материалов была еще относительно небольшой, пока не начали сводить с Земли леса. В течение многих сотен лет в дереве видели подходящий и доступный источник энергии, но, когда лесов стало мало, древесина вдруг оказалась редкой и дорогой. Можно ли ее чем-нибудь заменить? Страной, уничтожившей особенно много собственного леса, оказалась Англия. И англичане научились получать железо с помощью угля. Этот прогресс был достигнут не столько потому, что производство железа возрастало, сколько из-за того, что уголь позволял получать более высокую температуру, давал бóльшую энергетическую плотность, чем дерево.
Солнечная энергия, которая использовалась, например, для получения соли из морской воды, ветряные мельницы, водяные колеса, дрова — все они давали недостаточное количество энергии на единицу времени, а уголь давал значительно больше — достаточно, чтобы приводить в действие паровые машины! Уголь, железо и пар заложили основы нового времени. Изобретательский гений, побуждаемый как необходимостью, так и стремлением к более комфортабельной жизни, вновь преодолел границы, о которых прежде и не подозревали. Нельзя всерьез строить прогнозы, не учитывая способностей пытливой человеческой мысли (как это легкомысленно делает Римский клуб).
В 1870 году на американских фермах почти все работы в поле и в хозяйстве выполнялись с помощью лошадей и мулов, вот уже много лет при расчете потребностей энергии для производства продуктов питания для четырех человек брали за единицу одну лошадь или одного мула. Толковый экономист, рассуждая о перспективах, ответил бы, что к 1975 году в США будет 50–55 миллионов лошадей и ослов. Но в том же, 1870 году инженер бы уже предвидел, что со временем паровые машины будут внедрены всюду, в том числе и в фермерские хозяйства; в его прогнозе не говорилось бы об увеличении «парка» лошадей и ослов, а скорее об его исчезновении! Однако ни экономист, ни инженер не подозревали того, что через несколько лет будет изобретен двигатель внутреннего сгорания, который заменит и паровые машины, и лошадей.
Технико-экономические прогнозы, составляемые на срок более пяти лет, обычно оказываются несостоятельными. «Нефтяной кризис» 1973 года показал нашему поколению, насколько смехотворными могут оказаться прогнозы, как резко меняет реальная жизнь некоторые инженерные расчеты.
За углем вскоре последовали нефть и газ, которые облегчили эксплуатацию месторождений минералов в такой степени, о какой средневековый горняк не имел ни малейшего представления. Стало возможно не только удовлетворить самые смелые желания людей, но оказалось необходимым пробуждать новые, чтобы потребить все, что производится промышленностью. Вот в этом-то и заключается подлинная опасность: ведь все неорганические минеральные вещества, которые мы забираем из доступной нам оболочки Земли, из биосферы, и затем расходуем, теряются для человека на весь срок его существования на планете! Вопрос о том, как должны обходиться люди запасом сырья, имеющимся на Земле, является фундаментальным, и наука многократно пыталась ответить на него. Самый пессимистический ответ принадлежит одному английскому пастору; его старая почтенная гипотеза и в наши дни используется как пугало. Этим пастором, который, следуя своей концепции, сейчас пришел бы к совершенно иным выводам, был родившийся 17 февраля 1766 года Томас Роберт Мальтус. Результаты своих размышлений он опубликовал в 1798 году под впечатлением «злодеяний» французской революции, от которых он, как добропорядочный англичанин, был в ужасе. Вот его основной тезис: нельзя принять оптимистической точки зрения, что человечество может стать лучше, а то и совсем избавится от нищеты и пороков, потому что число людей увеличивается быстрее, чем возможности обеспечивать им достаточное пропитание.
И в наши дни находятся люди, которые верят в тезис Мальтуса и предвидят наступление ужасной эры всемирного голода. Но правы ли они? Пастор Мальтус оперировал чисто статистическими данными роста: справа — растущее население, слева — ограниченное производство ресурсов питания. Но он и не подозревал тех изменений, которые принесло ближайшее будущее, не подозревал, что прерии Северной Америки станут обширными областями производства пшеницы, что выведут новые, гораздо более плодородные сорта растений и новых видов животных. Он не думал, что могут измениться образ жизни и питание. Новая техника для обработки полей и искусственные удобрения — разве это могло прийти в голову Мальтусу? Будь у него побольше фантазии, он не впал бы в такой пессимизм. Или стал бы еще больше бояться будущего? Когда жил Мальтус, люди умирали очень рано, в особенности молодые матери, новорожденные, маленькие дети, искусство врачей было весьма несовершенным. В наши дни медицина спасает жизни в таких размерах, какие Мальтус и предвидеть не мог. И еще в одном его прогнозы полностью не оправдались: он не верил в «моральное сдерживание», как он это называл, в ограничение тенденции человечества к размножению, а теперь, напротив, врачи боятся, что использование противозачаточных пилюль может совсем приостановить рост народонаселения.
От Мальтуса остается лишь образ человека, который глубоко задумывался о будущем, но он же убеждает нас, какими ложными могут быть долгосрочные прогнозы.
Глава 16
Махровая чепуха и реальные возможности
Американский ученый лауреат Нобелевской премии Гарольд Юри высказал гипотезу, что различные геологические эпохи в истории Земли связаны с космическими катастрофами, например, со столкновением Земли с кометой; он дал расчеты, показывающие, что происходит при таком столкновении. Проследим за аргументацией Юри. Прежде всего надо определить, какова будет скорость столкновения (эта проблема известна каждому автомобилисту). Скорость Земли составляет 29,8 километра в секунду, скорость летящей из дальних миров кометы может составить 42,1 километра в секунду, значит, скорость удара при столкновении «лбами» составит 71,9 километра в секунду.
Если это будет просто «космический наезд», ситуация выглядит несколько более предпочтительно, но все равно скорость составит 12,3 километра в секунду (в секунду, не в час!). При боковом столкновении скорость будет, скажем, 45 километров в секунду. Следующий вопрос: сколько будет весить комета, которая столкнется с Землей? Мы этого не знаем, так что возьмем те данные, которые нам известны.
Юри ориентировался по знаменитой комете Галлея. Она регулярно появляется на звездном небе и была известна уже в 466 году до н. э., а в 1985/86 году мы увидим ее вновь. Масса ее 1000 миллиардов тонн. Это кажется очень много, но напомним: в кубическом километре воды всего «только» тысяча тонн, так что комета имеет вес, лишь в тысячу раз превышающий это значение.
Энергию космического столкновения Юри принимает равной 1031 эргов. Один эрг — очень маленькое количество энергии, которое нефизик и не может себе представить, а подписанный справа 31 нуль эту картину не очень обогащает. Чтобы представить себе ее, скажем, что вся энергия, которую Солнце излучает на Землю в течение года, всего в три с половиной раза больше той, которая мгновенно выделится, если комета столкнется с Землей!