Подобно тому как для человека и животных кости составляют опорный скелет, для растений такую роль играет лигнин. В них до 33 процентов этого желтоватого порошка.
Но так ли это? Специальные работы о лигнине составляют целые тома. И все же мы знаем разве только химический состав его и имеем очень остроумные гипотезы, как он мог бы появиться в растении. На Земле огромные площади лесов, каждый день в них вырастают тысячи тонн лигнина, а детальная структура этого важнейшего для нашей флоры материала все еще неясна. Некоторые ставят под сомнение вообще его существование в природе. Может быть, тот материал, который химия искусно извлекает из древесины, приобрел свою химическую форму именно в результате этого процесса. При переработке древесины на целлюлозу, например, получают гигантские количества лигнина, до 40–50 миллионов тонн в год. Может показаться невероятным, но мы до сих пор не знаем, что же отделяется от древесины и, что хуже, куда эти миллионы тонн девать. Уже хорошо, когда удается избавиться от них, не нарушая правил экологии.
Мы упомянули о целлюлозе. Она для растений важнее лигнина. Целлюлоза, чаще всего встречающееся в природе органическое соединение, — важный материал, из которого строится скелет растения. Может быть, мы знаем, как это вещество появляется в них? Ничего подобного!
Не хотелось бы, чтобы читатель, основываясь на скудости наших знаний о таких субстанциях, как вода, кости, лигнин или целлюлоза, пришел к заключению, что химия и медицина — отсталые науки. В других областях положение дел не лучше, там тоже горы фундаментальных проблем, которые остаются нерешенными.
Более того, именно в медицине и химии за последние десятилетия наблюдается огромный прогресс. Из животного и растительного сырья выделены важные природные вещества, которые имеют лечебное значение, они исследованы, синтезированы, притом в нескольких вариантах, и нередко улучшены настолько, что относятся к золотому фонду лекарственных препаратов. Если мы потеряли страх перед простудами, воспалением легких, заболеваниями половых органов, даже перед такими тяжелыми болезнями, как диабет и туберкулез, то только благодаря исключительным успехам медиков и химиков, которые нередко выступают единым фронтом. Мы значительно превысили тот запас лекарств, которым снабдила нас природа!
Так же обстоит дело в области продовольствия. Мы сейчас получаем большие урожаи и более здоровые продукты питания от улучшенных и выращенных искусственным путем растений, чем когда-либо. Ими можно накормить гораздо больше людей, чем казалось несколько десятилетий назад. С тех пор как химия, биология и медицина достигли современного уровня, в Европе в мирное время больше не было ни эпидемий, ни голода, и лишь в сказках или в таких названиях на географических картах, как «пустынь», остались упоминания о целых местностях, которые некогда вымирали.
Никогда еще люди не жили так уверенно и беззаботно, как в наши дни, против каждой маленькой хвори есть снадобье. Мы удивляемся, когда таблетка не помогает немедленно, вовсе не удивляясь тому, что она существует. Мы настолько привыкли к тому, что вокруг нас решаются различные проблемы, преодолеваются затруднения, что считаем «чудом», когда какие-то вопросы в данный момент оказываются неразрешимыми. Стоит нам столкнуться с чем-то необъяснимым и странным, как мы немедленно объявляем это «чудом» и нередко спешим приписать его делу рук «сверхъестественных сил» или «космических пришельцев», вместо того чтобы воспользоваться собственным разумом. Культ Денекена, процветавший некоторое время тому назад, не что иное, как попытка профанов прояснить те проблемы, для познания которых не хватает пока опыта и сведений. Две тысячи лет назад, чтобы объяснить молнию и гром, придумали бога Донара, а чтобы уяснить причины восхода и заката солнца — бога света.
Для тех, кому не по душе кропотливые исследования, может показаться приемлемым и приятным нереальный, населенный духами и украшенный хитроумными словесами мир. Оставим в нем мечтателей и лентяев. Тот же, кто принадлежит нашему времени и хотел бы жить в нем, должен попытаться понять мир, даже если это окажется труднее, чем строить воздушные замки. Точные науки смогли объяснить уже так много божественных чудес, что сама наука представляется теперь сказочным великаном, который раньше показывал фокусы, а теперь подробно объясняет зрителям, как они делаются.
Одним из самых распространенных суеверий остается представление, будто прежние поколения жили-де «здоровее». Между тем все археологические и исторические памятники неопровержимо свидетельствуют, что они страдали от болезней, голода, нищеты и грязи.
«Высокая культура» Древнего Египта была эпохой невероятно грязной, люди тесно жались друг к другу в своих лачугах по краю немощеных улиц. Огромные семьи жили вместе со своими слугами, а заодно и со всеми видами «казней египетских»: вшами, мышами, блохами, комарами, мухами, другими паразитами всякого рода, змеями. Вши были распространены невероятно, их яйца обнаруживают даже в волосах мумий «высокопоставленных» персон. Чтобы избавляться от вшей, священники через день сбривали все волосы. Нужду справляли в любом месте, особенно охотно в различных водотоках, и то, что не уносили потоки воды в ручьях, реках и арыках, испарялось на солнце. По земле бродили инфекционные, глистные болезни, а также заболевания, связанные с обменом веществ. Голод был частым гостем, ремесленники понятия не имели о самых простейших способах защиты от ядовитых паров, например, при обработке металлов.
Немногим лучше дело обстояло на Американском континенте во времена мексиканской культуры. Есть, например, свидетельство одного географа: в 1542 году, когда он высадился в бухте Сан-Педро, он хорошо видел две горы, но долину, лежавшую перед ними, полностью окутывал дым от костров, разложенных туземцами. В легких одной мумии на Канарских островах обнаружены толстые отложения сажи… «Загрязнение окружающей среды», ныне притча во языцех, и прежде приобретала весьма заметные масштабы.
Для боевых отрядов древних римлян существовало правило, что даже самые отборные дисциплинированные отряды не должны были задерживаться на одном месте более пяти дней, иначе среди них из-за сопутствовавшей грязи вспыхивали болезни (по-видимому, тиф и дизентерия). Известный полководец киргизов Тамерлан запретил своим солдатам пить некипяченую воду, а Александр Македонский пил воду только из серебряных бокалов, а серебро, как мы теперь знаем, имеет бактерицидное действие. Там, где стояли лагерем армии, свивали гнезда эпидемии, и нередко положение осаждавших становилось настолько тягостным, что осажденные спокойно выжидали за крепостной стеной, когда солдаты, измотанные болезнями, отступят.
Немногим лучше выглядели средневековые города Европы. «Культурный слой» откладывался за «культурным слоем», и нередко посещавшие город пожары были, с медицинской точки зрения, единственным спасением. Запах городов разносился на многие километры от городской стены. И мастерские ремесленников, и крестьянские дворы, и домашнее хозяйство — все они выкидывали отбросы и распространяли отнюдь не ароматные запахи.
Из времен турецких войн осталось описание осады, когда после нескольких бесплодных атак турки начали строить большие осадные башни, чтобы с их помощью преодолеть валы и бастионы. Как только осажденные увидели, что башни выстроены во впадине перед воротами, они начали собирать по городу все нечистоты. Когда турки пошли в атаку, шлюзы открылись и осадные машины действительно застряли в вязкой коричневой жиже.
Когда Генрих V в 1415 году пересек Ла-Манш, чтобы завоевать Францию, его войско насчитывало 15 тысяч человек, а к моменту решающей битвы при Азенкуре он мог выставить только девять тысяч, остальные были поражены дизентерией.
Не так уж радикально изменилась ситуация и в наши дни. С 1 июня 1940 по 1 июня 1941 в итальянской Восточной Африке союзники выставили против немцев 100 тысяч человек; из них заболели 74 250; а было ранено во время военных операций только 834 человека.